Андрей Ренсков - Дети Барса. Туман над башнями (СИ) Страница 16

Снова на палубе Человек — Из — Тени появился спустя несколько минут. Теперь на нём были облегающие чёрные штаны, и длинная, до колен, рубашка того же цвета. На поясе и плечах она была обмотана полосами размахрённой на концах ткани. Трудно было подобрать наряд более подходящий для того, чтобы слиться с Тилиской и раствориться в ней. Аске был одет точно так же, за исключением церемониального кинжала, висящего под левым плечом.

— Терпеть не могу этот городишко, — пожаловался Разза, спускаясь по сходням. Мокрые доски пружинили, пели под ногами. — Королевская провинция Накарра! Слишком громкое название для куска гнилого побережья, оттяпанного впопыхах! Вон она, настоящая Накарра — полюбуйся, Аске!

Телохранитель послушно поднял голову, глядя на нависающие над Тилиской горы, отсюда выглядящие невесомыми, почти прозрачными. Там, в промежутках между раскиданными ветром облаками, можно было разглядеть силуэты пограничных крепостей, за которыми начиналась его родина.

— До войны этот кусок побережья был единственным накаррейским портом, — помедлив, ответил он. — Теперь он принадлежит Мануилу, а с ним и вся наша торговля. Так кто же, как не он, является повелителем Накарры?

— Ты прав, — согласился старик. — По-хорошему, нам ещё повезло с королём, Аске. А вот наследник — тот, напротив, весьма недолюбливает наш народ… Осторожнее, сын козы!

Последние слова относились к внезапно вылетевшему из-за угла босоногому мальчишке с тележкой, полной начавшей вонять рыбы. Тележка завиляла, грозя вырваться из тонких ручонок и придавить старика. Но боги сегодня, похоже, благоволили рыбным возчикам и Тайным советникам. Вильнув болтающимся в воздухе колесом, тележка обогнула Раззу, с грохотом опустилась на мостовую и скрылась за поворотом, унося вслед за собой запах тухлятины.

— Это большая проблема, — согласился Аске, провожая взглядом удаляющегося бегуна. — Если уж Кевана…

— Ненависть к нашему народу тлела в сердце Теодора задолго до появления Кеваны, — ответил Разза, опираясь на стену, сложенную из жёлтого пористого ракушечника и вытряхивая камушек, попавший в сандалию.

— Кто же поместил её туда?

— Та, у кого была на то причина.

Мимо прошли два туага, покрытых узорами татуировок. Вонь, исходящая от их тел, на мгновение превзошла все запахи порта, вместе взятые.

— Кевана должна была научить Теодора любви, и смягчить сердце. Но я недооценил… Впрочем, это старая история, не будем вспоминать о ней.

Трактир Хо находился в углу рыночной площади. Приземистое здание почти сливалось со скалой. Улочка, ведущая к главному входу, была узкой и грязной. С обеих сторон её сжимали лавки, принадлежавшие Хо и лотки уличных продавцов, которым толстяк милостиво сдавал в аренду торговое место. Несмотря на ранний час, улица была полна зазывал, пристающих к прохожим, а также похмельных проституток и молчаливых людей с липкими взглядами.

— Пойдём-ка через боковой вход, Аске, — сказал Разза, прищурившись. — Придётся пробираться сквозь мясные ряды, где есть немалый шанс нарваться на карманника. Но не для того я провёл целую ночь в слепленном из дерьма футляре, чтобы меня сейчас лапали чьи-то грязные пальцы.

— Те, что идут за нами, подстрахуют, — сказал Аске. Обозлённый докучливыми зазывалами прохожий отмахнулся от них посохом и был немедленно облеплен галдящей толпой оборванцев. Подозрительные люди, ведущие неспешную беседу в тени чахлой пальмы, заинтересованно подняли головы. — А впрочем, Старший прав: лишний шум нам ни к чему.

Мясные ряды притаились в тени у самой скалы. Несмотря на вечный полумрак, запах, стоявший здесь, был невыносим: скала заслоняла дорогу свежему ветру с гор. Весь день над мясными рядами висело вонючее душное марево, и жужжали тучи мух. Лишь ночная прохлада слегка разбавляла запах. Но скала имела и известные плюсы, делающие мясную торговлю в другом месте невозможной: выдолбленные в камне хранилища, глубокие погреба, где в самый жестокий зной всегда можно было наломать льда.

— Эй, мальчик… — Разза поймал за шиворот пробегавшего мимо парнишку с топором на плече. — Сбегай до трактира и предупреди кривого вышибалу, что сейчас подойдут важные гости. Пусть готовит для нас особый кабинет.

— Господин, я просто сын мясника, — заканючил парнишка, пытаясь вырваться из захвата. — Меня отец послал к кузнецу топор заточить. Если опоздаю, он мне всыпет.

— За медную меру потерпишь? — поинтересовался Аске, и у мальчишки полезли на лоб глаза. Жадно схватив протянутую монету, он засунул её за щёку, и, вовсю шепелявя, поинтересовался:

— А если вышибала спросит меня: что ещё за важные гости? Что мне ему ответить? Человек он злой, может и врезать.

— А я разве не говорил? — Разза отпустил воротник. Парнишка отступил на шаг, но бежать не стал, хоть и смотрел недоверчиво, исподлобья. — Скажи, что прибыли торговцы белыми быками. Вряд ли ты получишь с кривого денег, но и бить тебя он не станет, я обещаю. Присядем в этой харчевне, Ка-Гэч? Эй, хозяйка! Кислого молока со льдом, да побыстрее!

— И бокал сухого красного, — добавил Аске, опускаясь на ковёр, видавший лучшие времена, но, вроде бы, чистый.

Напитки хозяйка подала вместе с пригоршней сушёного мяса, жёсткого и острого. Оно должно было пробудить аппетит, суля харчевне дополнительную прибыль. С трудом оторвав зубами небольшой кусок, Аске огляделся по сторонам. Лавки, покрытые шерстяными одеялами, большей частью пустовали. У входа на кухню несколько ночных погонщиков пили красный чай со льдом и сонно бросали кости, почти не ругаясь — похоже, игра шла несерьёзная. Нет лишних ушей, и это очень хорошо. Ещё один несомненный плюс — изгородь из пожелтевшего на солнце плюща, дарящая тень и защиту от чужого взгляда.

— Не слишком ли прямо, Старший? — спросил Аске, прихлёбывая вино. Как и ожидалось, дрянное: кислое, с дурно пахнущим осадком. — Многие знают пророчество о Белом Быке.

— Поколение, родившееся при Мануиле, уже не помнит ничего такого, — отмахнулся Разза, так и не притронувшийся к кружке с молоком. — И это плохо. Но зато они не мрут от голода, и это хорошо. А вот, кстати, и люди Младшего.

Но Аске и сам уже приметил двух замотанных в чёрные тряпки прохожих, без огонька торговавшихся за жирный бараний задок. Один из них поднял руку — поправить ослабевший узел головного платка. И незаметно показал два растопыренных пальца: всё чисто, вами никто не заинтересовался.

— Вот и хорошо, — сказал Разза, поднимаясь. — А то у меня дурное предчувствие. Хо — известный плут, но всем, что имеет, обязан мне. Он не стал бы просить личной встречи по пустяковому поводу. Слишком давно меня знает.