Нобору Ямагути - Серенада Ностальгии Страница 17

— Замолчи! Дурак! Больше не смотри!

Она не обращала внимания, что все происходит во сне. Она таким же образом искала с ним встречи в своих снах… вероятно, в этом Сайто и Луиза были схожи друг с другом.

— Так или иначе, она — маленькая! Делаешь из меня дуру?! Поэтому без всяких сомнений я больше никогда не покажу ее! — звучал в комнате сонный бред девочки.

— Я люблю тебя, поэтому все в порядке.

Когда во сне ей сказали такое, все ее тело обессилело.

— Действительно меня любишь?

— Да.

"Нежные, и при всем том, наполненные уверенностью слова… — подумала Луиза.

Я тоже должна сказать это.

Должна сказать эти важные для Сайто слова.

Однако… даже в такой момент я никак не могу их произнести".

И вот когда она, собрав все свое мужество, все-таки намеревалась их произнести…

Она проснулась.

— …Что?

Перед ней не было Сайто. И на ней все также была надета ночная рубашка.

— Это — сон…? — усталым голосом пробормотала девочка.

Даже во сне она не смогла сказать эти важные слова. Опечалившись, она закрыла лицо ладонями. И в тот момент…

— Луиза.

Ее позвали по имени из угла комнаты, и девочка, ахнув, обернулась.

Там, прислонившись к стене, стоял красивый юноша с золотистыми волосами.

— …Джулио?

Это был священник из Ромалии. Глазами, которые различались по цвету, он, по-видимому, с пристальным вниманием уставился на нее.

Луиза натянула на себя одеяло.

— Почему ты здесь?

— Я прибыл, чтобы встретиться с тобой. Мне показалось, что тебе снился весьма увлекательный сон. "Больше не смотри! Так или иначе, она — маленькая!" — заявляла ты. Собственно говоря, интересно, что же ты показывала?

Луиза покраснела так, что даже уши стали пунцовыми.

— Нельзя заходить к кому-либо по собственному желанию, не так ли? Здесь тебе — не палатка на фронте, — произнесла Луиза голосом, в котором отсутствовали какие-либо эмоции.

Джулио помахал разрешением, которое он недавно получил у Шеврез.

— Эта бумага оформлена правильно?

— Почему ты вошел в комнату леди без разрешения?

— Мы связаны крепкими узами.

Джулио протянул Луизе правую руку в белой перчатке.

Девочка не обратила на этот жест внимания.

— Хватит шутить.

Не принимая это близко к сердцу, священник улыбнулся.

— Наконец-то я сложил полномочия в батальоне драгун, и с сего дня возвращаюсь в Ромалию. Тристейнцы действительно жестоко обращаются с подчиненными! Ведь меня как иностранца все это время задерживали в эскадроне, чтобы я оформлял письменные отчеты! И я тем временем играл с бумагами в игру "Кто кого переглядит".

— Хорошо потрудился.

— Перед тем, как вернуться на родину, я хотел поприветствовать тебя.

— Неужели…? Спасибо, — поблагодарила Луиза с ничего не выражающим лицом.

— Ты подавлена?

Девочка сильно закусила губу и уткнулась лицом в одеяло.

— Я — тот, которому ты обязана жизнью. Хотелось бы получить немного больше признательности.

— Что ты имеешь в виду?

Подняв лицо, Луиза уставилась на Джулио.

— Тем, кто посадил тебя на корабль, был я.

Девочка вскочила с кровати и подступила к священнику.

— Почему ты позволил Сайто уйти?

— Он все ясно сказал. Он сообщил: "Наверняка я умру".

— Ты мог его остановить!

— Он не мог быть остановлен!

Джулио сделался серьезным.

— Что ты такое говоришь?! Ты же все-таки — священник?! Раз ты понимал, что он умрет, почему не мог остановить его?!

— Он намеревался выполнить свои обязанности. Не было причин его останавливать, не так ли?

— Почему это — обязанность Сайто?!

— Он — Гандальв. Его обязанность — стать щитом для своего хозяина.

Луиза пристально уставилась на Джулио.

— Откуда я узнал? Такое не услышишь. Мисс Пустота. Это — странное прозвище, однако, похоже, называет точно. Волшебница, управляющая могущественной стихией Пустота.

— …Откуда ты узнал?

— Я — священник из Ромалии. Я прибыл из страны, которая является наиболее передовой в исследовании богословия. И по сравнению с Тристейном, и по сравнению с Галлией.

Обессиленная Луиза опустилась на пол на колени. Она была поражена, что Джулио хорошо осведомлен о стихии Пустоты, однако по сравнению с этой проблемой сейчас ее больше беспокоила судьба Сайто. Возможно, понимая ее состояние, священник заговорил таким голосом, словно он мягко ее увещевал:

— В действительности, я послан за тобой. Однако, вероятно, не настолько.

— Станет лучше, даже если ваше богословие будет съедено собаками.

— Дело не в том, что я послан за тобой, поскольку хочется читать тебе лекции по богословию. Действительность в том, что Ромалия хочет заполучить тебя.

— Оставь меня в покое.

— Так не годится, однако… расписание — важное дело. Ладно, Луиза, скажи, что тебе по душе: правда или ложь?

Некоторое время девочка размышляла, после чего вздохнула:

— Правда.

— Хорошо. Я не являюсь волшебником, однако знаю правила магии. Не прочтешь ли мне лекцию про заклинание "Призыв Подручного"?

— Это — заклинание, которое призывает фамильяра.

— При условии?

После такого его вопроса на лице у Луизы отразилось, что она потрясена.

— Для мага фамильяр — важное существо, однако… нет оснований для того, чтобы его невозможно было заменить. Разлука в то же самое время является новой встречей. Я считаю, что именно это символизирует заклинание "Призыв Подручного".

— Умолкни.

Произнеся напоследок: "Я буду молиться, чтобы эта новая встреча произошла. А сейчас — до свидания", Джулио бодро вышел из комнаты.

На некоторое время Луиза глубоко погрузилась в размышления, однако… скоро начала дрожать.

— Он не мертв… — бормотала она таким голосом, словно произносила молитву. — Он жив.

После того, как на некоторое время она понурилась…

Девочка медленно подняла взгляд.

— Я должна собраться с духом. Решить, что он умер из-за того, что он числится пропавшим без вести — на это пока еще нет причин, — убеждала она себя.

В дверь снова постучали, и Луиза подскочила.

— Джулио? У тебя есть еще ко мне дело? — воскликнув это, она открыла дверь. Однако, тем, кто стоял там, оказалась…

— Луиза, это — я, — за дверью со смущенным видом стояла Монморанси. Она вздохнула, как только увидела лицо одноклассницы.

— Ты очень опечалена. Нуу, я понимаю твои чувства, однако… Посещай, по крайней мере, занятия. Тебе не следует все время продолжать бездельничать. Ведь война окончена…