Одержимая - Стася Вертинская Страница 18

Решение проблемы заходило в тупик. Велизар ещё не знал ничего о шезлонге, а я уже тихо его ненавидела за отказ.

Вдруг почувствовала затылком чей-то взгляд. Со мной не бывало такого раньше, но именно сейчас я чувствовала чужое присутствие. Я оглянулась, но никого не увидела ни во дворе, ни на улице за забором. Повела плечами, отгоняя странное наваждение и забежала в дом, подгоняемая непонятным страхом.

— Анчутка! — крикнула я, чтобы почувствовать защиту хотя бы беса.

Не прошло и дня, как Велизар уехал, а мне уже хотелось, чтобы он вернулся.

----------

Ваши комментарии позволяют автору увидеть героев книги со стороны и просто очень приятны:)

13. Бажена. Домовой

Я залетела в горницу, и иррациональный страх вдруг исчез. Не хватало мне к одержимости получить панические атаки! Оглянулась на дверь, которая тихо, но без полагающегося ужастику скрипа, закрывалась. За ней никого не было. Напомнила себе, что двор ведьмака огорожен самой настоящей магической защитой. Надеюсь, она тут не только для того, чтобы не выпускать из дома наивных гостей, вроде меня, но и не запустит внутрь грабителей или хулиганов.

— Чего голосишь? — спросил Анчутка. Сам он сидел за столом и что-то плел из полосок коры.

— Да так… Показалось… — пробормотала я и села напротив него. Уж лучше буду смотреть на нехитрое занятие беса, чем снова выйду на улицу. И всё-таки призналась: — Показалось, будто смотрит за мной кто-то.

— Ты ж, бесстыдница, в одной мужской рубахе ходишь. А теперь вдруг засмущалась? — усмехнулся бес. А я подтянула низ рубахи пониже к коленям на всякий случай.

— Сам же говорил, что снаружи нас никто не видит. Или обманул?

— К чему мне тебя обманывать? Да только в доме Велизаровом не мы одни обитаем.

— А кто ещё? — уж точно не куры на меня пялились.

— А то ты не знаешь? — Анчутка посмотрел на меня, а я вдруг поняла, что снова себя сдала. Приличному обывателю было положено знать о населяющих округу существах хотя бы приблизительно.

— Знаю, — медленно проговорила я, вспоминая славянский фольклор. — Домовые и банники. Так разве стали бы они меня пугать? Или тут еще бесы живут?

— Бесов нет, — Анчутка снова отвернулся к своей работе. — Нечисть по доброй воле к жилищу ведьмака и за версту не приблизиться. А домовой без дела пугать не станет. Говорю же: бесстыдница, вот и чудится всякое!

— Так тут есть домовой? — оживилась я. Домовые должны быть помощниками. Тем более здесь, где магия в прямом смысле витает в воздухе. Уж точно мне это пригодится не меньше, чем велизарово волшебство. — А почему я его не видела?

— Так домовым хозяйская рука нужна. Без того они дичают. Где ж Велизару сговориться с духом домовым, когда он сам всё по полям да лесам нечисть гоняет? Вот наш домовой и не показывается. Только и делает, что по ночам мышей пугает.

— Так значит, это он по углам шуршит? — спросила я, уже зная ответ. И стала вспоминать, что знала о домовых.

Знала я не так много. Всё больше сказки, но там домовые сами с хозяевами дружились. И веры этим сказкам — ноль. Ведь чего только не напишут писатели ради восторга читательской аудитории! В подобное у нас давно никто не верил. Ну может всякие эзотерики. Но большинство из них считались шарлатанами или глупцами, верившими во всё, что им скажут. Потому их слова как правило вызывали сомнения.

Еще слышала что-то про кошку. Вроде как, когда приезжаешь в новый дом, нужно её первой запустить… Или это не про домового?

А помню, как бабушка в моём детстве говорила, что, если домовой шутит — вещи прячет или всякую мелочь с полок роняет — надо задобрить его. Поговорить или угостить.

Поговорить я как-то застеснялась. Я еще к умным говорящим колонкам не привыкла, а тут надо с духом беседовать! Если другие не подумают, что я ненормальная, то я-то себя той самой одержимой точно почувствую.

— Я знаю, что надо делать, — медленно проговорила и покосилась на накрытую полотенцем миску.

В ней доживали свой короткий век мои подгорелые пироги, которые никто есть так и не захотел. Да, уже хорошо подсохшие, да — кривые. Но сделанные с любовью и заботой. А что никто не оценил моих стараний — так может домовой не из таких? На всякий случай выпросила у Анчутки ещё и миску молока. Я помню, как бабушка ставила блюдце с молоком под батарею. За ночь его съедал кот — большой сиамский злыдень, к которому я боялась даже приблизиться, а бабушка тискала, как безобидную мягкую игрушку. И все мы почему-то верили, что исчезновение молока — дело рук домового.

Дождались позднего вечера. Ведь какие мистические дела творятся при свете дня? Я таких не знала. Были бы на окнах плотные шторы, занялись бы поиском домового раньше. Но пришлось ждать темноты. Поставили угощение в угол. На столе оставили единственную свечу, чтобы не пропустить появление домового. Сами засели в другом углу. Конечно, накрывшись одеялом. Кто вызывает духов без одеяла?

— Ты уверена, что нужно делать именно так? — покосился на меня Анчутка. Он хоть и сам нечисть, злой дух, но откуда ему знать о таких вещах?

— Уверена, — прошептала в ответ и уставилась на миски из оставленного «окошка» в одеяльном шалаше.

Хотелось еще прошептать, как в детстве, что-нибудь вроде «гномик-матершинник, появись». Потому что делали именно так, хотя в качестве угощения оставляли конфеты. Конечно, съедали их сами, а каждый, участвующий в призыве выдуманных кем-то существ в это время доказывал, что именно он видел таинственного гномика.

Смотрела на миски. Чувствовала себя глупо. Понимала, что домовой, скорее всего, тихо смеётся над нами где-нибудь за печкой и выходить не собирается. И как я вообще дошла до такого, чтобы сидеть с бесом под одеялом и вызывать всяких духов? На всякий случай, сделала уверенный вид. Ну а если не выйдет, всегда можно сказать, что это домовой такой несговорчивый. Вон даже ведьмаку не удалось с ним подружиться.

Вскоре раздалось