Байрон Прейс - Последний дракон Страница 19

— Я… я не знаю, что случилось, — начал он бормотать, когда Кайерт соскользнул по наклонившейся палубе к рубке, — я, наверное, случайно потянул рычаг зажигания…. Топка начала гореть… камни, они загорелись!

Кайерт взобрался на крышу рубки, туда, где была закреплена топка.

— Невозможно раскрыть клапан так, чтобы настолько промочить камни! Что еще ты сделал?! Говори!

— Я увидел, что они загорелись, и я… — начал бормотать чиновник, крошечный человечек, чья дворцовая ливрея была выпачкана в грязи, и все шнурки и пояс были набекрень, — и я… я попытался погасить огонь!

Кайерт огляделся. В углу валялся пустой бочонок для воды.

— Идиот! — закричал принц. — Синдрильский уголь водой разжигают, а не гасят!

Ничего удивительного, что корабль взвился, как ужаленный пчелой конь. Чудо, что корпус застрял под таким углом, что почти весь газ уходил мимо парусов, иначе никакой канат бы не выдержал. Корабль взмыл бы вверх, а потом паруса, не выдержав напора газа, взорвались бы. Дорогостоящий корабль был бы разрушен, не говоря уж о том, что чиновнику пришел бы конец.

Принц разворошил полыхающие угли кочергой. Выставленные на открытый воздух, они быстро погасли. Затем он взобрался вверх по снастям и подтянул веревки, открывающие клапаны в парусах. Надувшиеся полости, на которые были разделены полотнища парусов, начали постепенно сморщиваться. Кайерт спустился на палубу, обрезал якорный канат и оттолкнул корабль от дерева длинным шестом. Снизу Тален и остальные потянули за веревки, и корабль медленно опустился на причал.

Маленький чиновник спустился на землю, пробормотал что-то о том, что инспекция проведена, и исчез из виду. Всадники ветра проводили его смехом и презрительными взглядами.

Кайерт тоже покинул палубу, ощущая, как всегда, щемящую грусть от возвращения на землю. Вся радость его жизни была там, в облаках. Парить беспрепятственно над верхушками деревьев и над холмами — вот было счастье. Он посмотрел вслед чиновнику, которому неслыханно повезло, что он остался жив, и к тому же выпала редкая возможность испытать то, чего были лишены все, кроме всадников ветра, — полет, хотя бы и длившийся мгновение.

Тален догнал брата, когда тот шел по примятой траве взлетного поля к казармам. Встречавшиеся по пути всадники приветствовали принца и поздравляли его со спасением корабля.

— Кто приказал провести эту проверку? — спросил Кайерт, когда рядом никого не было.

— Почетный король Эфрайон, — ответил брат. — Возможно, слухи о его несостоятельности не так уж преувеличены. А может быть, идея провести инспекцию воздушного флота принадлежит Ясветру? Боюсь даже подумать, как Северный флот переживет эту проверку!

Братья вошли в казарму — здание под купольной кровлей, разделенное на четыре отсека, каждый из которых был освещен круглым решетчатым окном. В комнате стоял бочонок с вином, хотя всадникам на дежурстве пить было запрещено.

— Я не доверяю королю Ясветру, — сказал Кайерт, зачерпывая вино ковшиком, — но я ценю его за то, что он позволяет Эфрайону сохранять активность. Такому человеку, как Эфрайон, нужно доверить что-то из важных государственных дел, иначе он просто завянет.

Тален тоже налил себе вина из бочонка.

— Меня удивляет, что ты называешь Ясветра королем, — сказал он, устраиваясь на скамейке. — Я понимаю, что Эфрайон почти что усыновил его, когда королева Юна умерла, так и не оставив ему детей. Но выбрать королем рудокопа без капли королевской крови кажется мне жестом отчаяния бездетного монарха.

— Отчаяния? Возможно, — сказал Кайерт, — однако даже я соглашусь, что Ясветр на троне более уместен, чем, скажем, моя жена. Только это сомнительная похвала. Ясветр, несмотря на весь свой опыт, по-прежнему чужак в нашем кругу, и он назначает случайных людей на важные посты. Кажется, он собирается наполнить дворец простолюдинами и бродягами. Подумать страшно! И он уже преуспел в этом.

— Ага, — добродушно добавил Тален, — вот где собака зарыта!

— Вовсе нет, — поспешил разубедить его брат. — Я ничего не имею против райан как народа, но они ничего не знают о тонкостях управления страной. И потому считаю, что назначение одним из советников леди Керии было со стороны Ясветра большой ошибкой.

— Ходят слухи, что она для него больше, чем советник.

— Я слышал. Если это так, то она уж точно находится как раз в том положении, чтобы ее шепотом высказанные предложения становились законами. Не мне тебе говорить, что это за предложения!

— Знаю, — со вздохом сказал брат, опуская на стол пустую чашку.

— Да уж! Я же давно этого боялся. Если Ясветр ее послушает, у нас будут всадницы ветра! Это немыслимо! У женщины никогда не хватит ни сил, ни ловкости, чтобы управлять воздушным кораблем.

Брат протянул руку, словно пытаясь удержать принца от монолога на давно знакомую тему.

— И все же, — сказал он, — тебе стоит поосторожнее высказывать свои взгляды. Всем хорошо известно, что Эвирайя стремится заполучить Рубин.

— Я не о ней беспокоюсь. Я боюсь за Симбалию. Мне кажется, что назначение этого горняка, несмотря на все его благие намерения, ошибка. Я знаю, многие мое мнение разделяют. Новому королю не до конца доверяют, а может, и никогда не будут доверять. Если случится настоящая беда, от него отвернутся.

Кайерт поправил воротник мундира.

— Эта угроза — вечная беда монархов, — сказал брат, стряхивая пыль со шляпы принца.

— Это так. Но монархи приходят и уходят, а королевская семья Симбалии остается неизменной. Вот что волнует меня, брат: останется ли все как есть.

ГЛАВА 8

Путешествие через залив обернулось кошмаром. Эмсель очень пожалел, что никогда не придавал большого значения упражнениям с парусом и веслами. Он надеялся, что переправа займет не более дня, даже с учетом неблагоприятного ветра, и взял совсем немного провизии из пещеры, в которой была укрыта лодка. Он слишком мало знал о заливе.

Сначала он плыл через относительно спокойные воды, но потом, когда достиг середины, он понял, что там встречаются и схлестываются друг с другом волны двух морей. Только тогда он понял, какое безумие затеял. Волны, подталкиваемые ветром и двумя противоборствующими течениями, сталкивались и ударялись друг о друга. Его затянуло в водоворот до того, как он успел осознать опасность, и спасло только то, что лодочка была почти невесомой. Маленькое суденышко швыряло во все стороны, и вскоре Эмселю стало так плохо, что он уже ничего не мог делать, только держался из последних сил за борта.

Лодку долго кружило в водовороте, но затем сильное течение вырвало ее из самого опасного места в центре залива и понесло на север. Волны стали спокойнее, но течение, с которым у Эмселя не было сил бороться, продолжало быстро сносить лодочку фандорца намного севернее того места, где он намеревался пристать.