Лана Рисова - Ловушка для чужестранки Страница 2

Одна высокопоставленная персона задолжала мне серьезный разговор.

Я пролетел сквозь приемную, сам превратившись в шипящий нач, не обращая внимания на вскочивших секретарей и игнорируя предупреждающие возгласы охраны. Уже ворвавшись в кабинет через распахнувшиеся с грохотом створки дверей, я замер на пороге, убеждаясь, что Шиаду не один. За моей спиной в нерешительности замерли его телохранители, не смея даже прикоснуться ко мне. Но я знал, что по его приказу они в любой момент вонзят гитачи мне в спину. Принц медленно поднял глаза от листа, который держал перед собой его помощник, что-то быстро записывающий явно под диктовку, будто его не коснулся устроенный мной переполох.

— Ты совсем растерял манеры в своем Лесу, — ледяным тоном проговорил брат.

— Нет, это ты потерял манеры, — выдавил я злым шепотом, — раз средь бела дня посылаешь своих Теней, чтобы убить меня.

Мы несколько вздохов буравили друг друга взглядами; наконец Шиаду махнул рукой, отпуская секретаря и охрану. Когда дверь за ними закрылась, он поднялся из глубокого рабочего кресла и подошел к столику в углу кабинета, чтобы налить виасса в стоящий рядом бокал. Даже не намереваясь предложить выпить мне, он стелющимся шагом скользнул к каминной зоне и развалился на одном из стоящих там диванов, сладко потягиваясь затекшими от долгой неподвижности конечностями. Сделав глоток, он, наконец, посмотрел на меня.

— Я не приказывал Теням убить тебя. — Принц сделал еще один глоток из бокала и откинулся на подушки, смакуя напиток.

— Значит, они решили сделать тебе приятное, — съязвил я.

Ши снова поднес бокал к губам.

— Мне больше нечем занять Теней, только как следить за тобой, — скривился он.

— Кто еще, по-твоему, может носить гарш в верхнем городе? — поинтересовался я, распахивая плащ, чтобы продемонстрировать пару отверстий, оставленных начами.

Шиаду лишь мельком взглянул на них и отвернулся.

— Купи себе новый. — Он с сожалением заглянул в опустевший бокал и поднялся, чтобы наполнить его снова.

Бросив на меня быстрый взгляд, он захватил второй бокал.

— Повторяю еще раз, — его тон стал чуть угрожающим, — я никого не посылал. Сядь.

Его приказ заставил меня по привычке подчиниться. Невозможно было понять, говорит он правду или лжет, но проверить это, вглядываясь в его непроницаемое лицо и Льйи Тайги, я не мог и потому остался при своем мнении. Просто придется быть чуть более осторожным. Если у Шиаду появятся причины для моего устранения, он медлить не будет, поэтому либо это были не Тени, либо его узел гораздо запутаннее, чем кажется на первый взгляд.

Принц протянул мне бокал, из которого я машинально сделал глоток, но сам остался стоять. Давай-давай, твои штучки на меня давно не действуют.

— Вы стали каким-то нервным, — ядовито протянул он и добавил после выразительной паузы: — ваше высочество.

Из его уст это прозвучало как плевок. Хассуры не могли наследовать трон, равно как и возглавлять род, и соответственно носили титул принцев лишь номинально. Он использовался только во время крупных мероприятий, где присутствовала правящая семья, во всех остальных случаях это обращение являлось издевкой, чем любил воспользоваться мой брат.

Шиаду не терпел полумер, по этой причине в его близком окружении никогда не было полукровок, удивительное исключение составлял Сертай, к которому кронпринц питал некоторую привязанность, если такое слово вообще может быть уместно в отношении моего старшего брата. Приставка «полу» в его понимании сразу трансформировалась в «недо».

Возможно, именно в этом крылась его неприязнь ко мне, будучи недопринцем я машинально становился на несколько ступеней ниже, но моя принадлежность к хассурам заставляла его терпеть мое частое присутствие, которое, будь моя воля, свелось бы к минимальному общению через секретарей.

Такой максимализм наследного принца, являющегося к тому же главой Меаранатового Дома, не принес ему особенной любви среди населения — о какой любви может идти речь, если страх перевешивал все остальные чувства. Но, как это ни странно, уважение он заслужил, как и веру в его порой странноватую справедливость.

Я поморщился, но смолчал, — слишком часто в детстве подобные провокации портили мне кровь. Иногда в буквальном смысле. Уголок рта принца чуть дернулся, будто от сдержанной улыбки, он отвернулся от меня и подошел к окну.

— А ты растешь, брат, — протянул он, облокачиваясь плечом о затянутую тканью стену и выглядывая в окно.

Ножка бокала мелодично звякнула о каменный подоконник.

Не дождавшись продолжения, я присоединился к нему, устремив взгляд сквозь ощетинившиеся зубья гор на затянутую утренней дымкой морскую гладь залива.

— Она неплохо поработала над тобой. — Голос Ши звучал несколько отстраненно, как будто он думал в это время о чем-то постороннем. — Когда я увидел тебя в кристасе, подумал, что близость выхода Темных Сестер искажает изображение. Так лучше.

Он качнул бокалом в сторону моего лица, не отрываясь от созерцания горизонта. Я решил промолчать.

— Интересно было бы узнать, как ей это удалось. — Шиаду оторвался от прекрасного вида за окном и повернулся ко мне. — Желательно с подробностями. Но, думаю, этот вопрос не к тебе. Прошло, пожалуй, достаточно времени для ее восстановления. Можно наконец развлечься.

О да, отличное восстановление в замечательнейшем месте. Несмотря на громкие протесты всего сешшера и мою просьбу, Лиссэ по его приказу была со всеми удобствами размещена в шинн-данне.[1] Пусть даже девчонку поселили в комнатах для высокопоставленных пленников, обстановка не очень располагала к хорошему времяпрепровождению и быстрому заживлению ран, даже если тюремные целители расстарались, в чем лично я сомневался. Никого из сешшера туда, естественно, не пустили ни в тот день, ни в последующие два. Локарна отконвоировали туда же, но вот в какую часть шинн-данна, мне было неизвестно, с главного княжеского дознавателя, коим в добавление ко всему прочему являлся мой брат, станется упечь его на самое дно. В таком случае бедному идзимну еще долго не увидеть сияния Торша.

Я угрожающе надвинулся на Ши.

— Ты не сделаешь этого!

— Почему же? — притворно удивился принц, усмешка искривила его тонко очерченные губы.

— Она моя! — зло рявкнул я, сжимая кулаки.

Брови Шиаду медленно поползли на лоб. Он не отступал, хотя наши лица были всего в паре ладоней друг от друга.

— Я что-то не заметил на ее руке чиама. Хм… — Он задумчиво постучал кончиками длинных холеных пальцев по губам. — Видно, ты просто не договорил… Она твоя… Кто? Любовница? Подруга? Плетунья? — С каждым произнесенным словом его тон понижался. — Приведи что-то более весомое, чтобы переубедить меня, — бросил мне он прямо в лицо. — Почему я должен менять правила ради твоей игрушки? Я ошибся, решив, что ты наконец повзрослел!