Макс Крест - Несущий свет Страница 2

Отец Филип чуть наклонил голову, закрыв глаза. Вздохнув, он развернулся:

— Ожидаю вас, дети мои, к утренней службе. Бог с нами — он ждёт наших молитв и веры нашей. — После этих слов он кивнул, словно сам себе, что-то прошептав под нос, и побрёл к приходу. Сначала медленно, но постепенно убыстряя шаги, вскоре скрылся во тьме.

Люди провожали его взглядами. Когда чёрный цвет его сутаны слился с ночью, народ начал помалу расходиться по домам. Одни уходили в молчании, другие тревожно перешёптывались, третьи скорбно качали головами. Ян пекарь с сыном стояли у ворот своего подворья. С другой стороны испуганно держалась за калитку его жена Адела, за юбку которой цеплялись ещё трое детей пекаря — Гануш был старший. Ян поднял взгляд к небу, а затем, перекрестившись, позвал семью внутрь, иногда оглядываясь в сторону ушедшего священника. Перед тем как закрыть дверь он ещё раз взглянул на буйство звезд в ночи над спящей, хотя вряд ли, Чехией.

К рассвету небо успокоилось. Зарницы и сполохи перестали тревожить небесную высь, а может просто с восходом Солнца это стало недоступно взору из-за того, что не видно днём звёзд. С приходом утра вновь подул ветер, залаяли собаки. Кое-где очнулись петухи. Природа вела себя настороженно, но вполне обычно.

Но вот люди явно не собирались так просто забывать светопреставление в ночном небе. Раньше о таком явлении никто и слыхом не слыхивал, а тут ни с того ни с сего началось такое. Люди выходили на улицу с опаской, все ожидали, что небо вот-вот разразится огненными потоками. Но нет — разве что редкие облака мерно плыли по небу на восток. Солнце, выйдя из-за дубовой рощи, пошло по обозначенному пути. Птицы совершали перелёты по своим делам, и всё казалось в точности таким же обыденным, как вчера и многие дни до того.

От озера послышался колокольный звон, зазывавший селян на молитву.

В последние годы статус Церкви несколько пошатнулся, но не в этих местах. Здесь, в южных районах Чехии было спокойнее, к тому же всего в паре миль на запад располагался город Ческе-Будеёвице, который служил примером католичества для этих земель. Он был окружён высокой стеной, и Ян Жижка даже не пытался его штурмовать. И хотя глашатаи таборитов частенько наведывались сюда в малые селения, уходили они чаще несолоно хлебавши. Случались и дерзкие нападения на приходы, но приход отца Филипа пока был цел и невредим. Епископ Йохан, который в Южночешском краю был, пожалуй, столпом католичества, часто посещал Отца Филипа. Они прогуливались, разговаривали. Беседы нередко носили сугубо политический характер — Гуситское восстание до сих пор бушевало в стране и приобретало весьма опасный для католичества характер. Церковные земли отбирались, церкви либо уничтожались, либо на место католических священников, которые порой были немцы, ставились священники, поддерживающие гуситов. Иногда епископ Йохан припоминал, что прилюдная казнь Яна Гуса была ошибкой — народ вспыхнул недоверием к церкви, недоверие переросло в злобу, а теперь мы имеем, что имеем. Гуситы разделились на Чашников и Таборитов. И если первые были достаточно сдержанны в действиях, то Табориты были настроены довольно радикально, вплоть до того, что готовы были уничтожить всех, кто не с ними. Они облюбовали пять чешских городов, где народное движение было особенно проявлено, и посему именно эти города (Пльзень, Клатови, Жатец, Слани и Лоуни), по их мнению, в грядущем Конце Света устоят. Туда они созывали народ. Их проповедники вещали разные странные вещи про приближение последних дней, про второе пришествие Христа, про значимость горы Табор и многое ещё.

После встреч с епископом отец Филип имел традицию уединённо прогуливаться по лесу, обдумывая ситуацию.

Колокол звонил редко, но набатом отзываясь в сердцах перепуганных селян. Шли все. Семьями и поодиночке. Молодые и старые. Даже те, кто порой ухитрялся спать во время молитвы на больших праздниках, а просто так и вовсе не ходил в храм Божий. Многие, взявшись за руки. Зачастую их взгляды неосознанно поднимались к небу, возможно, втайне они опасались, что то, что они видели ночью, могло проявиться и при дневном свете. И их нельзя было винить. Отец Филип, встречавший свою паству у дверей прихода, сам время от времени поглядывал в небесную синь — всё было в порядке. Никаких признаков ночного происшествия.

Молитва прошла спокойно. Многие впервые в голос молились вместе отцом Филипом. Ранее тот же Яков и его верный приятель Лука пастух, обычно отмалчиваясь, крестились и уходили первыми. Но сегодня всё было по другому — прошедшая ночь всем доказала, что люди всё ещё боятся гнева небес.

На причащении многие роптали, усомнившись, справедливо ли при подобных обстоятельствах причащаться лишь плотью Господней, без крови его. Одна из многих причин восстания Яна Гуса — неполное причащение, когда люди вкушали хлеб, но вина за ним не следовало. Негодование порой возникало и здесь. Отец Филип тревожился об этом — он подозревал, что люди могут в этот день озлиться на подобное. Конечное многие, и это было заметно, вкусив хлеба, ждали положенный глоток вина и, не дождавшись, проводили священника недобрым взглядом, но всё прошло спокойно. Отец Филип не преминул восславить Господа за то, что люди не обрушили гнев свой, подстёгиваемый страхом. Слава Богу, повторял он, переходя от человека к человеку, Слава Богу.

По окончании службы селяне разошлись по своим делам, которых в начале сентября особенно много. Хорошо хоть погода радует, за месяц прошло всего несколько небольших дождей, за которыми следовали вполне ещё летние дни. Погода располагала к своевременной уборке урожая и подготовке к зиме, благо и она в этих краях не столь холодна, но всё-таки готовыми быть надо.

Обычно молитва наполняет душу отца Филипа спокойствием, сегодня же его осаждали мысли. А если повторится? Если снова с неба повалятся, как ни грубо это звучало, звёзды? Да и не звёзды это были — огни. Мысль, конечно, явно крамольная — огонь пошёл с небес. Селяне не должны про них знать.

Он вздохнул. Массовая истерия ждёт Славошовице. Да что там Славошовице? Сперва всю Чехию, а за ней и Священную Римскую империю. А если это было видно повсюду? Небо ведь огромно! Да и огонь нисходил по всему горизонту! Неужели табориты правы?

Встряхнув головой, он постарался изгнать шальную мысль. Да и как такое может быть допущено Богом? Всё это никак не укладывается в голове, а логичного объяснения он не видел. Не знал. Да и откуда ему знать, что там? За пределом? Конечно, на небе живёт Бог, но эта догма, вбиваемая церковью в головы челяди, далека от Писания. Бог живёт в каждом из нас. А вот на небе может быть всё, что угодно… Всё что угодно, вплоть до…