Макс Крест - Несущий свет Страница 3

Нет! Это уже ересью попахивает. И как только подобная мысль в голову священника пришла? Он поднялся. Огляделся. Никто его душевных терзаний не видел — все при делах сейчас. Не до наблюдения за думами священника. Солнце скоро сядет. Что тогда?

Солнце опускалось за лес. Небо на востоке тревожно темнело. Вдобавок усилившийся ветер гнал на запад редкую облачность. Скроет ли она то, чего отец Филип опасался?

Тьма наползала на Славошовице. Священник не смотрел на догорающее Солнце, его взгляд был прикован к горизонту на востоке: тёмно-серые тучи выползали из надвигавшегося мрака — видимо, вскоре должна была начаться гроза. Полы сутаны развевались по ветру, который становился сильнее и сильнее, по лицу ударили первые капли. Шум льющейся с неба воды приближался и, наконец, ливень накрыл стоящего человека. Сутана промокала, и становилось холоднее.

Восток полностью погрузился в темноту, и вот тут он увидел — желтоватая полоска промелькнула на горизонте, там, на самом пределе зрения священника. Вскоре вторая. Грома не было слышно, но небо озаряли всполохи. Отец Филип закрыл глаза — худшие опасения сбылись. Это и впрямь не звёздный дождь — звёзды сквозь облака не пролетают.

Огонь нисходит с неба. Огонь!

Скоро тьма поглотит всё небо, и люди в селении увидят то, что пока от них закрыто стеной леса. Скоро… Отец Филип обернулся в сторону домов, там было пока тихо. Хотя шум проливного дождя глушил все иные звуки. Под ногами наливались лужицы, превращая глинистую дорожку в месиво. Отец Филип провёл по лицу ладонью, смахивая с бровей и носа налившиеся капли.

Всполохи начали проявляться над тучами ярче, ближе… Ближе… Огни падают чаще. Их в селении точно видели. Священник вновь обернулся — нет, пока никакого движения не видно. Но скоро всё случится — это ощущение не покидало его, и он побрёл к приходу. Сошёл с тропы на траву, в надежде не запачкать обувь. Какая мелочная идея. Мир на пороге Армагеддона, а он тревожится за обувь. Не поднимая головы, одними глазами он следил за небом. Так, словно там ничего необычного не происходило.

Солнце уже полностью зашло, и тьма почти накрыла запад.

В нескольких метрах от входа в храм он увидел то, чего и ждал, и боялся. По дороге к храму бежали люди. По веренице еле горящих на дожде факелов было понятно, что вся деревня жалует ответов на вопросы. А ответов отец Филип не знал. По телу пронёсся озноб. Не от того, что он стоял на ветру, промокший до нитки, а потому, что люди в страхе непредсказуемы.

Дойдя до дверей храма, он перекрестился, глядя на распятие, висящее над входом.

Люди неслись как на пожар, кто-то поскользнулся на подъёме — отец Филип слышал заваруху. Он глядел на распятие, слушая, как приближается толпа. Она скоро будет здесь.

Отец Филип глубоко вздохнул. Встав на коленях прямо в глинистую грязь и сжав в кулаках своё распятие, он начал молиться. Порывы ветра хлестали всё сильнее, старый ясень, стоявший рядом с приходом, надрывно треснул. Дерево тут было ещё до храма и засохло вскоре после постройки. Кто-то тогда подумал, что это плохой знак, но скорее всего строители попортили корни.

Толпа вбежала на холм и, увидев священника, приостановилась, те, кто был сзади, с разбегу толкали остановившихся. Кто-то что-то крикнул из задних рядов. Толпа постепенно растекалась по холму, охватывая полукольцом приход. Факела гасли. Селяне молчали. Вид молящегося священника подействовал, как высокий берег для волны. Люди переглядывались, перешёптывались изредка. Но не могли понять, что делать им. Внезапно все их взоры оказались прикованы к мальчику, который медленно шёл к коленопреклоненному отцу Филипу.

Это был Гануш. Промокший, как и все здесь присутствующие, обхвативший себя руками в попытке плотнее запахнуть куртку, но ветер бил прямо в лицо и старания его были тщетны. Медленно он подошёл к отцу Филипу, поглядел на распятие, перекрестился и последовал примеру священника. Он встал на колени и прислушался к молитве священника:

— … вождь небесных легионов, защити нас в битве против зла и преследований дьявола. Будь нашей защитой!

Гануш узнал её — Молитва к Святому Архангелу Михаилу. Ну, разумеется! Кого ещё просить о спасении, если не Его?

— Да сразит его Господь, об этом мы просим и умоляем… — Начал вторить он отцу Филипу. Тот на мгновение осёкся, услышав голос рядом с собой. Слегка повернув голову, он посмотрел на Гануша. Прикрыв глаза, он кивнул ему в знак благодарности за поддержку. И они вместе продолжили молитву в полный голос:

— А ты, предводитель небесных легионов, низвергни сатану и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих души, низвергни их силою Божиею в ад. Аминь.

Позади них стояла тишина. Лишь дождь. Лишь ветер. На лице отца Филипа читалась надежда, он вслушивался в шум, творимый погодой, и когда услышал ожидаемое, тень улыбки проскользнула на губах. Даже смотревший на него в упор Гануш и тот не успел разглядеть это. Но после он услышал, как и священник за миг до него, шаги по мокрой траве, шаги по лужам на дорожке. Люди подходили к ним, вставали на колени.

Ветер продолжал усиливаться и с каждым следующим порывом становился всё резче. Он срывал головные уборы, растрёпывал женские волосы. Дождь бил по лицам, не давая открыть глаза. Люди старались наклонить голову как можно больше, но буря хлестала пощечинами по их лицам.

Старый ясень вновь надрывно затрещал, продолжительно и звонко. Это был словно звон колокола для людей. Отец Филип, обратив лицо к распятию на храме, начал молитву заново:

— Святой Архангел Михаил, вождь небесных легионов, — его поддержали, хором молитва зазвучала так, как должно звучать молитве, — защити нас в битве против зла и преследований дьявола. Будь нашей защитой! Да сразит его Господь, об этом мы просим и умоляем. А ты, предводитель небесных легионов, низвергни сатану и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих души, низвергни их силою Божиею в ад. Аминь.

Люди молились, а дождь и ветер нещадно трепали их. Новый порыв прервал продолжительный стон дерева, заменив его грохотом — старый ясень, который рос тут, по словам старожилов, почти век, рухнул. В молящихся людей полетели мелкие ветки, труха. Но они не остановились. Они раз за разом повторяли молитву.

Огни летели с неба, зарницы разрывали его буйством ярких сполохов, ураган терзал людей не меньше, чем страх. И люди, склонившие колени пред маленьким приходом, молили о защите от… страха…

Моросил дождь. Над Славошовице висели низкие тяжёлые тучи. По дорожке к храму текли многочисленные ручейки. У прихода стучали топоры. Трое лесорубов расчленяли старый ясень — единственную жертву вчерашней ночи. Рухнув, он задел приходскую крышу, но без сильных последствий, вода теперь протекала в правый трансепт, но всё не казалось катастрофичным. Настроения народа, лесорубов в частности, были куда как более сокрушённые.