Максим Волосатый - Воины клевера Страница 2

— Подойди ко мне, мой друг, — голос последнего короля зазвенел.

Аан переменился в лице. Еще бы, ты всегда был умен. Ты все уже понял.

— Нет, Таит, нет! Я остаюсь. Мы же договорились.

— Подойди, — Итаиталь зол Ататид был уже не здесь. Этому голосу нельзя было не повиноваться.

Две фигуры на высоком холме говорили долго. Живое море молчало, отдавая последние почести уходящему королю. И никто не мог знать, что рассказывал последний Ататид своему другу. Но если бы кто-нибудь все же увидел Силаина зол-италь Исииль, то он поразился бы, с какой скоростью раздражение и обреченность на его лице уступили место сначала изумлению, потом радости, а затем тихой торжественности.

Но вот последний разговор короля закончился. Жестом, видимым всем, он отправил Силаина зол-италь Исииль вниз. Герольды огласили последнюю волю Ататида. Силаин зол-италь Исииль становился местоблюстителем Ататидов на троне аталь. Новый вождь начал уводить отхлынувшее живое море в новый мир. И на его месте, как камни после отлива, осталась небольшая кучка. Те, кто решил разделить со своим королем его участь. Поленья в разгорающемся костре.

Аталь уходили. Их новый вождь — тоже. Но перед тем, как войти в переход, поддерживаемый самыми сильными из известных на-халь, Лан обернулся. Его голос разнесся над живым морем, сделавшись слышным каждому. Он был сильным халь, и готовящийся к последнему бою король услышал его точно так же, как и любой аталь.

— Клянусь, мой король и мой друг, клянусь, не будет у аталь королей, в которых не течет кровь Ататидов. Силаин зол-италь Исииль принимает на себя титул Зеленого Принца. Аталь ждут тебя, мой король.

Отдав последний торжественный салют, Силаин зол-италь Исииль исчез в проходе. Все. Вот теперь в самом деле все.

И когда последний узор, намертво запечатывающий закрытый переход, по которому ушли остатки расы аталь, принимал в себя последнего Ататида, глядя в бессильно заволакивающую исчезающий мир ненавистную бурую мглу, Итаиталь зол Ататид Насини Ататона счастливо улыбался. Он все-таки победил…

Пролог второй

— Хей, Джонни, — усталый пожарный, вытирая перемазанное сажей лицо, уселся на невесть как уцелевшую скамейку перед сгоревшим зданием. — Закончили?

— Вроде да, — белозубо сверкнул улыбкой Джонни. — Теперь помыться — и на боковую. Ну и устал же я.

— Да уж, работенка сегодня выдалась та еще, — пожарный обернулся к дымящемуся остову дома. — Хорошо еще, что он невысокий, а то представь, каково было бы карабкаться этаж на пятидесятый, а?

— Да уж, — Джонни честно сделал сегодня свою работу и теперь имел полное право почесать в охотку языком, — считай, повезло нам. Не то, что бригаде Салливана на той неделе, слышал?

— Как не слышать, у них там целый квартал полыхал. Сколько они там потеряли, троих?

— Четверых.

— Во-во, и я про то же. А все эти аталь проклятые. Сколько можно? Чего-то они к нам зачастили.

— Это еще не зачастили. Ты новости послушай. Говорят, в Европе они вообще чуть не каждый день чего-то устраивают. И у русских тоже. И в Китае. То монстра какого-нибудь сбросят, то болезнь какую. Или как у нас — выскочат из своего портала, бросят свою бомбу — и бежать. Куда только власти смотрят? А еще республиканцы. А я ведь за них голосовал.

— И зря голосовал, — пожарный понизил голос и, воровато оглянувшись, наклонился к Джонни: — Точно тебе говорю, нам не все рассказывают. Ты глянь новости. Раз в неделю по всей Америке где-то что-то поджигают, чего-то взрывают. Так?

— Ну так, — неуверенно согласился Джонни, пытающийся понять, к чему клонит собеседник.

— А я тут со своими приятелями по колледжу созваниваюсь регулярно, они в управлении работают, так их послушать посчитать, и получается, что не по разу в неделю, а чуть ли не каждый день что-то происходит. И не по одному случаю. Точно тебе говорю, неладное что-то творится. Как наших оттуда, из этого, Зеленого Лепестка, вышибли, так с каждым годом все хуже и хуже. Эти аталь так просто не успокоятся. Чует мое сердце, мы еще с ними горя хлебнем.

— Да ну тебя, Джеймсон, скажешь тоже, — Джонни после такой работенки никак не был готов к переосмыслению мира. — Ну поимели они нас там, так мы им должок-то с процентами вернули, когда они сюда сунулись. Ты себе голову не забивай, пусть думают те, кому за это деньги платят. А наше дело — чтобы ни одной искорки после нас не осталось.

Залихватски улыбнувшись, он вытащил изо рта у Джеймсона сигарету и демонстративно затушил ее о скамейку.

— Пошли, после смены надо будет обязательно в бар заскочить. Так, минут на двадцать. Не составишь компанию? Угощаю.

— О чем разговор.

— То-то.

— Сынки, что, все? Убили змея?

— Убили, бабусь, — здоровенный спецназовец в полной боевой выкладке аккуратно поправил ленточку заграждения. — Только ты туда все равно не ходи, мало ли что.

За ленточкой виднелась туша огромного чудовища, похожего на Змея Горыныча из детских сказок, разорванного взрывом чуть ли не пополам.

— Вот еще, страсть-то какая, и не надо мне, — замахала руками любопытная старушка. — А что, много народу-то пропало-то, когда он того, тут явился-то?

Сколько надо, столько и пропало, — посмурнел спецназовец. — Проходи, бабусь, а то мало ли что. Они разные бывают, оживет еще.

— Уже, уже, сынок, — засуетилась старушенция и припустила мелкой рысью вниз по улице. Но одним глазом все равно, даже на бегу, умудрялась косить в сторону уже начинающей истаивать невесомым дымом туши.

— Вот народ, — пожаловался спецназовец подошедшему товарищу, — тут такое творится, а им хоть бы хны. Только и интереса, что «сколько народу пропало?». Тьфу.

— Так уже привыкать начали, — второй боец достал сигарету. — Считай, каждую неделю такая херня происходит. Не нравится мне все это, — он мотнул головой в сторону монстра. — Нелюди совсем обнаглели, мало мы их крошили.

Он был одним из тех немногих, кто вырвался из мясорубки в Зеленом Лепестке и имел право на пренебрежительный тон.

— И что самое поганое, они-то сюда засылают свои магические штуки, вроде этой зверюги, а у нас-то живые люди гибнут.

— А что ж наши-то молчат? — поинтересовался первый. — Неужели ответить нечем?

— Да они вроде и не молчат. Тоже чем-то отвечают. Но ты сам посмотри, что получается. Если бы мы что-то серьезное показывали, давно на каждом углу звонили бы. Вот, мол, мы какие, доблестно всех имеем, а то, что монстры да взрывы, ну так уж потерпите, дело житейское. Ан нет, у нас все хреново, по всему миру сплошные теракты, аталь давят, а от нас ничего. Молчок.