Гай Орловский - Ричард де Амальфи Страница 20

Зигфрид добавил с осторожностью:

– Да и вообще там человек сорок, если не пятьдесят.

– Но рыцарей только пятеро? – уточнил я.

– Не меньше, – согласился Гунтер. – Это Конкейн, Орандж с братьями, но среди тех, кто у костра, могут оказаться два-три однощитовых рыцаря.

Я задумался. Рыцари, как уже знаю по школьным урокам истории – товар штучный, не так просто собрать рыцарей в одном месте больше трех, если не для пира или турнира. В тыща двести девяносто пятом году в Эссексе, крупном графстве Англии, было всего двадцать четыре рыцаря, не считая одиннадцати старых и больных, которые не в состоянии были даже взобраться на коня, а все потому, что снарядить рыцаря дороже, чем в нынешней деревне купить бронетранспортер. В сражении при Линкольне, едва ли не самой крупной битве в Англии в тыща двести семьдесят первом, с одной стороны, яростно сражались восемьсот рыцарей, с другой – шестьсот. Погиб только один рыцарь, да и это считалось крупной потерей. Правда, сколько полегло простых воинов никто не считал, да и зачем – простых набрать и снарядить проще простого. Простых везде, как мух. И берутся откуда-то сами, как мухи.

– Похоже, – признал я, – леди Клаудии придется туго.

– Не просто туго, – сказал Гунтер с удовлетворением.

Я молчал, стараясь врубиться в ситуацию, но в голове пусто, ведь женщины и мысли вместе не приходят. В жизни обманывают только три вещи: часы, весы и женщины, видимо, этот Конкейн решил ответить на обман чисто по-мужски. Вроде бы и нехорошо так поступать с женщиной, все-таки слабый пол, но если этот слабый пол вздумать играть по правилам сильного, то что ж…

Зигфрид быстрым взглядом окинул расположение требушетов, количество всадников.

– Ей не выстоять, – произнес он. – Не знаю, что у нее за колдовство внутри замка, но отсюда ее замок разнесут по камешку.

– Не за одну неделю, – предположил я.

– Да хоть за год, – сказал он. – Насколько я слышал, у нее нет друзей?

– На помощь никто не придет, – подтвердил Гунтер злорадно. – Она всегда держалась от всех в сторонке. Все-таки… гм… колдунья, а здесь земли христианские…

– Зря не вышла замуж, – сказал я. – За кого-нибудь из соседних лордов. Или за дальних – неважно. Воинская мощь колдовству не помеха.

Гунтер хмыкнул.

– Иногда женщина не может найти себе мужа в мужья потому, что пьяные ей не нравятся, а трезвым не нравится она.

– Но она достаточно красива, – заметил я.

– Да, но колдуний у нас боятся… А ж говорю, что только по пьяни, когда ничего не страшно…

Даже в этом мире, мелькнула мысль, где еще не установились общие законы, а всяк феодал вводит свои, существует все же некая база, которой придерживаются все, пусть даже инстинктивно. Одни из таких законов зовутся моральными, это те, которые внутри нас, а другие – житейские, в том числе и такие, что всяк охраняет свой замок, не прочь, чтобы все остальные сгорели синим пламенем, однако же худой мир лучше доброй ссоры, и потому ссора со старым соседом хуже, чем с неизвестным, вторгшимся пусть даже к соседям.

Потому в этом крае, как и везде, сложилось некое равновесие, все следят друг за другом, никто не хочет, чтобы сосед вдруг внезапно нарастил мускулы, захватив замок другого соседа. Не потому, что тот был хороший, а потому что растолстевший захватчик теперь сможет угрожать и мне…

Авантюрист либо должен пытаться захватить чужой замок с наскока, успеть до того, пока не подойдут с войсками соседние лорды и не заставят снять осаду, либо…

Гунтер повторил за спиной с нескрываемым злорадством:

– Теперь ей точно каюк.

Я вздохнул, окинул взглядом янтарный замок. Солнце чуть изменило угол, и стены заблестели чистейшим золотом. У меня чаще застучало сердце, словно смотрю на дивное произведение искусства.

– Но взять не просто.

– Камней вдоволь, – заметил Гунтер. – И дерева, из которого можно построить еще требушеты.

– А ее колдовство?

– Сюда не достанет, – заверил Гунтер. – Волшебники сильны только у себя, где все камни пропитаны магией. Но и там не спастись, вон Конкейн привел священника, видите? Тот с тонзурой рассеет все чары. Или хотя бы большую часть.

Я оглянулся на темно-зеленую стену леса. Над вершинами встревожено кружат птицы, не решаясь опуститься в гнезда.

– Тудор и Кабан в той стороне?

– Да, – ответил Гунтер, – но на помощь не придут, если об этом думаете. А в том березняке сейчас кто-то из людей барона де Пусе. Уж я его хитрые повадки знаю. Смотрят, потом поскачут с донесением к барону.

– Подумал, – признался я. – А что?

– Не придут, – убежденно повторил Гунтер.

– Здесь нет взаимовыручки?

– Только не с колдуньей, – сказал он с отвращением. – До этого она как-то ладила с Галантларом… Даже не ладила, у них была своя война друг с другом, но все-таки колдуны, друг друга поддерживали. А теперь одна. Конкейн просто успел напасть на нее первым. А так бы и Кабан тоже мог бы попытаться, хотя у него сейчас людей хватит только для обороны своего замка, но не для осады чужого.

– Значит, – произнес я, – выполняя в уме несложные подсчеты, – среди осаждающих рыцарей не больше восьми, это максимум… А вообще будем надеяться на пятерых. А раз однощитовые, то… однощитовые и есть однощитовые.

Я не хотел, чтобы звучало уничижительно, вон Зигфрид тоже однощитовик, но, с другой стороны, Зигфрид так и не сумел нигде закрепиться, как сеньор, что тоже черточка к характеру.

Гунтер кивнул:

– Пятерых? Хорошо, но будем готовы и к восьми. Ваша милость, мы последуем за вами хоть к черту в пекло. Но все-таки помните, мы с Ульманом не настолько хороши против рыцарей, как против таких же, как мы сами.

– Теперь ты рыцарь, – напомнил я.

Гунтер выпрямился, глаза сверкнули:

– Я не посрамлю, ваша милость!

– Он не отстанет, – подтвердил Зигфрид покровительственно. – Наш Гунтер слишком скромничает.

Я оглянулся, Ульман, Тюрингем и лучники уже подъехали, подозвал Ульмана.

– Видишь вон тех мерзавцев?..

Ульман посмотрел на осаждающих, потом на мой палец, снова на ведущих осаду, выискивая мерзавцев, но, судя по его честному лицу, увидел лишь большой отряд воинов под началом рыцарей, что осаждает замок проклятой колдуньи.

– Доставайте тетивы, – велел я, – готовьте стрелы. Сейчас проверим, научил ли вас чему-небудь Гунтер. Ваша задача – поразить как можно больше этих героев, что напали на одинокую женщину. Не старайтесь достать рыцарей, у них настоящие доспехи, только стрелы зря изведете.

Ульман продолжал смотреть на требушеты и людей вокруг них тем взглядом, каким мясник осматривает приведенных на бойню коров.

– Эти луки пробивают и рыцарские доспехи!