Валерий Моисеев - Саркофаг Страница 20

- Случайно не скарабей? - с нескрываемым интересом воскликнул Мустафа.

- Именно скарабей, уважаемый профессор, - со вздохом признался Сенсей и внезапно без перехода перешел на древнеегипетский.

У араба от изумления и без того выпученные глаза чуть совсем не вывалились из орбит.

Путаясь в словесной абракадабре, он принялся задавать вопросы Сенсею, на которые тот бегло отвечал. Вдобавок ко всему в разговор весьма оживленно включилась Ольга.

- Что происходит? - наконец не выдержал Влад. - Вы не находите, что это невежливо в присутствии других лиц изъяснятся на незнакомом для них языке?

- Простите вашего покорного слугу! - воскликнул Мустафа. - Но ваши друзья просто кладезь древней премудрости! Мои познания по сравнению с их знаниями ничто! Я со всей ответственностью заявляю, что они не являются ксеносервусами или говоря вашим языком шпионами томиноферов-гоблинов.

- Хорошо я вам верю, профессор! - нахмурившись, сказал Влад. - Но я тут немного запутался. Вы же вроде сначала говорили о каких-то ксенофобах?

- Ксеносервусах, - поправил его, усмехнувшись, профессор. - В переводе с вульгарной латыни это, переводится как 'слуги чужих'. Под ними подразумеваются люди, которые кто по своей воле, а кто по принуждению верой и правдой служат своим хозяевам, само существование которых противно воле Аллаха! Говоря научным языком, речь идет о коллаборационистах, лицах сотрудничающих с оккупантами.

- А мы называем их просто козлами! - иронично хмыкнул Стас, отправляя в рот финик. - А их хозяев гоблинами.

- На самом деле в глубокой древности, эти существа были известны людям как томиноферы, - со значением сказал Мустафа. - Это название очень точно, на мой взгляд, передает истинную сущность этих страшных порождений тьмы. Томиноферы, означает 'ужасные хозяева' или 'хозяева внушающие' или 'сеющие ужас'. Насколько мне известно, это искаженная латынь. В оригинале она должна была звучать как Доминус Феррус. Все эти факты хорошо известны нашим друзьям Сенсею и Ольге.

- Так если об них было известно уже давным-давно, почему же тогда ничего не предпринималось для того, чтобы не допустить их вторжения в наш мир? - искренне возмутился Стас.

- И вообще, почему бы им было просто не придти и не наладить взаимовыгодное сотрудничество с человечеством? - спросила Алена.

- Боюсь, вы не совсем верно представляете, с чем мы имеем дело. То, что я вам сейчас сообщу, было известно лишь посвященным и ревниво оберегалось от профанов, то есть людей непосвященных, - поднял профессор вверх толстый указательный палец похожий на сосиску. - Впрочем, чтобы не быть голословным и не давать вам предлога усомниться в здравости моего рассудка, если вы уже утолили голод, предлагаю подняться наверх, в хранилище древних рукописей. Там, с позволения Аллаха, мы продолжим нашу беседу.

Дождавшись, когда гости покинули подвал, профессор, посетовав на необходимость экономить горючее для генератора, отключил его и при помощи фонаря выбрался наружу и присоединился к остальным.

В хранилище рукописей, он, к удивлению Влада, не стал раскручивать перед ними никаких древних папирусных свитков, а выхватив цепким взглядом поверх массивных очков, нужный ему том, снял с одной из множества полок, огромный пухлый фолиант. Передав его Владу, он попросил отнести книгу на подоконник, где света было больше.

Осторожно приняв из рук Мустафы переплетенный в белую с голубоватым отливом кожу том, Влад водрузил его на подоконник. Про себя он отметил, что книга весит никак не меньше пуда.

Заметив его удивление, профессор пояснил:

- Это потому, что книга написана на пергаменте, который, как вы, конечно же, знаете, изготавливался из особым образом выделанной телячьей кожи. Здесь есть небольшой отрывок старого латинского перевода из одного древнего утерянного текста, который по преданию хранился в самой Александрийской библиотеке и сгорел в ней вместе с другими бесценными текстами.

Профессор Мустафа Азиз аккуратно раскрыл книгу и принялся бережно листать желтые хрупкие страницы. Остальные, затаив дыхание обступили его со всех сторон. Они понимали, что после того что сейчас им сообщит египетский ученый многое должно перевернуться в их мировоззрении. Впрочем, и без этого, та модель мира, которую они впитали с молоком матери, уже была безвозвратно разрушена нагло вторгшимися в их мир чужаками. По большому счету, не имело значения как именно их называть гоблинами или томиноферами, суть явления от этого не менялась.

Сенсей и Ольга с грустью смотрели на остальных. К своему удивлению, они завидовали им. Вернее, их спасительному неведению по поводу грядущих событий. Кроме того Мустафа Азиз успел предостеречь их от чрезмерной болтливости, во время обмена мнениями на древнеегипетском языке. Поэтому они предпочитали помалкивать, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего.

Наконец профессор нашел то место в тексте, что искал. Внимательно оглядев поверх очков свою небольшую аудиторию, блестящими от возбуждения черными глазами, он тем самым призвал их к вниманию.

Удостоверившись в том, что слушатели готовы с должным трепетом внимать его откровениям Мустафа Азиз начал читать:

- 'Грядет ужасная буря! Люди, именующие себя ксеносервусами, взалкавшие еще большего богатства и власти, в безумной гордыне своей, посчитавшие себя равными богам, глупостью же своею уподобившиеся скотам лишенным всякого разумения, призовут тех, кого призывать нельзя! Томиноферы услыхав их призыв, не преминут вторично явиться в наш бренный мир, откуда они были изгнаны единожды. Они придут для того чтобы учить, древней истине...'.

Профессор прервался и, воздев указательный палец вверх, прочитал, словно пропел на латыни:

- 'Quod Genus humanum ese alus, aliis est cibus'! Что для одних род человеческий, то для других пища!

- И что это значит? - сипло спросил Стас.

- Это значит, что наступила эра каннибалов! - в упор, взглянув на него поверх очков, сказал Мустафа. - Иными словами, детские забавы человечества закончились, и теперь настало время страшного отрезвляющего похмелья!

- Они человечиной питаются что ли? - взвыла, чуть ли не в голос Алена, в ужасе от дошедшего до нее с опозданием истинного смысла слов профессора.

- Именно! - благожелательно глянул на нее тот, пригладив свои набриолиненные волосы. - И не только они, ксеносервусы тоже.

- Так они и этих козлов тоже на это дело подсадили? - изумленно вскричал Стас.

- Чего орешь? - неодобрительно покосился на него Влад. - Тебе же сказали, что да!

- Знаешь, как-то сложно спокойно выслушивать о том, что ты, являешься ни чем иным как бройлерным цыпленком! И вся ценность твоя определяется лишь весом твоих окорочков или грудки!