Агнес на краю света (ЛП) - Маквильямс Келли Страница 22

Чудесным образом пространство молитвы подчинилось.

Оно протянуло свои щупальца за Пророком к фасаду церкви, и на пределе досягаемости она услышала это… нарастающий красный стон.

Знание упало на неё, как каменная скрижаль: сегодня, сейчас произойдет нечто ужасное. И Агнес боялась, что будет бессильна остановить его, несмотря на пространство молитвы.

Бессильна, как и всегда.

— Иезекииль, — прошептала она. — Ты должен быть очень смелым. Хорошо?

Он покачнулся на скамье. Она поддержала его.

— Что с ним? — спросил Сэм.

У Агнес не было времени ответить. В следующее мгновение раздался громкий звук — настоящий грохот металла, который эхом отразился от стропил и заставил всех верующих подпрыгнуть. Вместе с детьми Агнес вытянула шею и увидела, как Пророк тащит к алтарю животное на железной цепи.

Изнутри пространства молитвы оно было похоже на собаку — мраморно-красную, зараженную и рычащую. По комнате пронесся вздох, и рука мистера Сейлза задрожала на органе. Инструмент зловеще застонал.

— Узрите демона!

Пророк сделал знак своему старшему сыну Тоби, чтобы тот перехватил цепь.

— О Боже, — пробормотала Бет.

— Ух ты, ух ты, — сказал Сэм, ерзая на стуле, слишком взволнованный, чтобы сидеть спокойно.

Только Иезекииль знал достаточно, чтобы бояться. Он уткнулся лицом в руку Агнес, и этот детский жест разжег ее гнев. Церковь была полна детей, но Пророк не заботился о них… он никогда не заботился о них. Животное зарычало, звук был низким и дрожал в горле зверя.

— Чужаки говорят, что эта собака больна, но не верьте им, — прокаркал Пророк. — Тысячи демонов вроде этого шагают сейчас по земле. Но вы не должны бояться, ибо не могут они навредить праведникам. Тоби?

Пространство молитвы снова замерцало, предупреждая Агнес, и девушка ни на секунду не засомневалась: сын пророка собирается выпустить это существо на свободу.

Она вскочила, не обращая внимания на обращенные к ней взгляды.

— Бет, помоги мне вывести детей.

— Что? — Бет выглядела шокированной. — Нет.

— Просто сделай это, — отрезала Агнес.

— Если ты уйдешь, все узнают, что ты бунтуешь. — Глаза Бет были широко раскрыты, руки вцепились в ткань платья.

Агнес схватила ее за руку, готовая силой заставить сестру встать.

Но было уже поздно. Тоби спустил животное с цепи и быстро отскочил назад. Оказавшись на свободе, собака с осторожностью оглядела зал.

Никто не произнес ни слова, пока животное ошеломленно шло по проходу; его мраморные когти стучали по твердой древесине. Его голова поворачивалась из стороны в сторону, оглядывая застывших зевак: Кингов, Хернов, Сейлсов, Джеймсонов. Мужчины, женщины и дети, одетые лишь в хлопок, который не защитит их, когда бешеный пес ощетинится своей хрустальной шерстью или оскалит алые зубы.

«Вставайте, — подумала она, глядя на них. — Вставайте и бегите. Вставайте и уходите!»

Верующие боялись собаку, но еще больше они боялись Пророка. Никто не смел пошевелиться. Их лидер стоял за кафедрой, наблюдая за ними голодным, лихорадочным взглядом.

Собака подходила ближе. Метр, еще один. Слишком близко, чтобы она и дети смогли убежать. Агнес почувствовала ее кислый запах — как запекшийся пот, как смерть от лихорадки. Она не могла оторвать глаз от ее блестящей шкуры цвета крови и болезни. И то, как она двигалась — рывками, механически…

Агнес собралась с духом, потому что пространство молитвы было прежде всего защитным, и она знала, что еще мгновение… и оно будет готово…

Щелк.

Звук, похожий на скрежет гвоздей по доске, взорвался у нее перед глазами. Невидимая стена встала между ней и зараженным животным. Собака, оказавшись почти у самого ее локтя, ударилась о звуковую стену и отшатнулась. Она изучала ее, и что-то прокралось в эти неестественные глаза: чистый, багровый ужас.

Как и пекари, она боялась Агнес.

Нет, не ее. Голоса Господа.

Пророк заскрежетал:

— Если вы праведны, она вам не навредит! Но если вы согрешили, вашу душу ждет погибель!

По другую сторону прохода, миссис Кинг со звоном обронила свои вязальные спицы и Агнес утратила сосредоточенность. Пространство молитвы испарилось.

Окаменевшая собака бросилась на миссис Кинг. Она закричала, и разразился хаос. Все бросились бежать кто куда. Матери звали детей, а дети — матерей. Единственным невозмутимым человеком в этой неразберихе был Мэттью Джеймсон, спокойно сидящий на опустевшей скамье.

— Никому не уходить! — взревел Пророк. — Вы слышали меня? Никому не уходить!

Иезекииль бросился бежать, метаясь и петляя в толпе. Первым побуждением Агнесс было броситься за ним, но она не могла оставить остальных детей. Она схватила Сэма за руку и толкнула близнецов перед собой, подгоняя их к двери. Вот бы ей еще одну пару рук!» Но Бет оттащила Сэма в сторону, заставляя его остаться и смотреть на «демона».

Агнес снова постаралась дотянуться до него, но близнецы уже пытались забраться к отцу на колени. Ее руки оказались пусты.

— Садись! — рявкнул на неё отец.

Охваченная паникой, она отчаянно искала Иезекииля.

Затем прозвенел выстрел.

Пророк Роллинс держал в руке револьвер с перламутровой рукояткой. Струйка дыма вилась из его дула. В проходе под убитой собакой медленно растекалась темная лужа крови.

— Трое не прошли испытание Господне! Трое!

Она вытянула шею, чтобы оглядеть толпу.

Ее учительница из воскресной школы, миссис Кинг, истекала кровью, всхлипывая на полу. Старший сын Пророка, Тоби, плакал и хватался за бедро.

А Магда Джеймсон качала окровавленную руку. Собака лишь зацепила её, но Агнес, помнила, что говорил ей Дэнни: «Петра распространяется через поврежденную кожу».

Магда покроется сыпью, ее будет лихорадить, и, в конце концов, она обратится.

Стоя за кафедрой, Пророк проревел:

— Пришло Вознесение. Подземный Храм укроет нас от Божьего гнева. Аллилуйя, ибо Чужаки умрут!

Все в церкви зачарованно уставились на Пророка.

Но с Агнес было довольно, ее от этого воротило.

Она прошла мимо близнецов, ища Иезекииля. Тот свернулся калачиком позади скамей, обхватив ручонками дрожащие коленки. Она подняла его на руки и поспешила к выходу.

— Кто там ходит! — Пророк прервался, и Агнес замерла. — Что ты делаешь, девочка? Что это за вероломная крамола?

Он смотрел прямо на нее, и, если не считать жалобного блеяния миссис Кинг, в церкви воцарила полная тишина. Руки Агнес дрожали, поддерживая вес брата, а щеки пылали.

«Они раскрыли на меня пасть свою, как лев, алчущий добычи и рыкающий».

Агнес съёжилась под их пристальными взглядами, но взгляд Пророка был самым мерзким. Эти злобно сверкающие глаза…

— Ну? — Слово прозвучало, словно гонг.

— Я… — Ее голос дрогнул.

Все уставились на нее — отец, дети, другие семьи, — и она почувствовала себя безмолвной, как в воскресной школе.

К тому же она испытывала противоречивые чувства, потому что оставляла Бет, близнецов и Сэма. Они уставились на нее, как на незнакомку.

Всю свою жизнь она была воспитана делать то, что просил Пророк, и делать то, что просили люди, но сейчас… она не могла, не в этот раз, потому что Иезекииль нуждался в ней больше, чем другие. Стресс и страх могут привести к нарушению уровня глюкозы в крови. И он, возможно, единственный из ее семьи, кому ещё не слишком промыли мозги; кого ещё можно спасти.

Она открыла рот, чтобы сказать: «Мне очень жаль, но мой брат должен уйти».

Только ничего не вышло. Даже воздуха не хватило.

— Сядь, — приказал Пророк, уже готовясь проигнорировать ее, принимая послушание как должное.

И Агнес хотела сесть. Правда, хотела. Потому что повиновение было куда проще альтернативного варианта.

Но Иезекииль сильно затрясся, и из его носа потекли сопли. Она все еще видела выражение лихорадочно-безумных глаз собаки.

А Пророк был вооруженным безумцем, который делал вид, что слышит голос Бога.