Н 8 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович Страница 23

— Они из Боровичей, — Мураш сковырнул носком сапога мерзлый ком земли. — В егеря нанялись года полтора назад. Обычные парни, ничего плохого за ними не замечал. Общаемся, водку вместе пьем.

— Их не могли раньше через «осовцев» завербовать?

— Знаешь, Никита Анатольевич, что скажу, — Мураш ненадолго задумался. — Если тебя что-то беспокоит, я сам все сделаю. Да и старик тоже мне шепнул, чтобы языком при парнях меньше чесал. Просто не хочется облыжно обвинять людей, понимаешь, боярин?

— Да, — Никита хлопнул Мураша по плечу. — Пошли в дом. Отдохнуть хочу. Вставать рано придется.

****

Утренние сумерки еще не вступили в свои права, и на стылом небе ярко блестели звезды, цепляясь за верхушки высоких сосен, а Никита уже был готов покинуть кордон.

Егеря хлопотали возле печи, от которой по большой комнате распространялось тепло. Мураш приготовил незатейливый завтрак: яичницу с салом в огромной чугунной сковороде. Ели сосредоточенно и без лишних разговоров. Никанорыч сунул маленькую сушку в стакан с чаем, размочил ее и отправил в рот. Тщательно прожевал.

— Мураш тебя отвезет, Никита Анатольевич, — правильно оценил ситуацию старик. — В Боровичи не заезжайте, сразу же после кордона сворачивайте на проселочную дорогу. Дубровики должны остаться по левую сторону. Дальше до Ровного по лесам спокойненько езжайте. Через Мсту переберетесь, и сразу на тверскую трассу. Там, боярин, сам думай, как быть. Можно попутку поймать, но водители много берут. Рвут на ходу подметки, паразиты. А можно и до столицы добраться, и уже оттуда не междугороднем автобусе куда угодно ехать.

Хитрил старый егерь, не называя Москву. Если парни «постукивают», они обязательно укажут, где появится гость. Никита оценил осторожность Никанорыча.

— Я понял, — кивнул волхв. — Что-нибудь придумаю.

— Мураш, ты дорогу, что я тебе обрисовал, хорошо знаешь? — строго спросил Никанорыч.

— Не заблужусь, — торопливо допивая чай, кивнул парень. — Ладно, собирайтесь, Никита Анатольевич. Пойду, двигатель прогрею.

Прощались тепло. Старик смешно задвигал бровями, чтобы ненароком скопившиеся в глазах слезы не скатились по морщинистым щекам. Даже оттолкнул Никиту, словно торопил его уехать с кордона. Уже потом, пригревшись на переднем сиденье катящегося по замерзшей лесной просеке внедорожника, волхв отчетливо понял, что верный егерь Анциферовых тонко чувствовал ситуацию, и вполне осознавал, что еще одна встреча станет последней. Эх, жаль Петра Григорьевича! Он мог дать дельный совет, и через него легче было связаться с сестрами.

Мураш тоже молчал, понимая внутреннее состояние Никиты, хотя ему очень хотелось о много расспросить у молодого боярина. Но тот сам развеял тишину.

— Как княжич Андрей управляет? Довольны им люди?

Мураш неопределенно пожал плечами и осторожно сказал:

— Молод он очень. Горячий, везде хочет успеть. Но с плеча не рубит. Великий князь приставил к нему своих людей, опытных в управлении. Надеюсь, ничего плохого не будет.

— Поместье Анциферовых осталось за сестрами?

— Да. Анита год назад приезжала в Боровичи, какие-то дела улаживала, бумаги выправляла.

— Мураш, у меня к тебе будет просьба, — вдруг вспомнил Никита кое-что и улыбнулся.

— Говори, боярин. Что нужно сделать?

— Я в Боровичах оставил грамоту Великого князя о пожаловании мне титула барона. Нужно ее забрать и привезти на кордон. А на обратном пути я захвачу ее. Она висит в моем кабинете над рабочим столом. Да ты сразу увидишь. Кто сейчас охрану поместья возглавляет? Мишка-Печенег?

— Он к Годуновым на службу перешел. Хочет рядом с Анитой Васильевной рядом быть.

— Надо же! Значит, Радислав?

— Да.

— Ладно, тогда можешь ему шепнуть, что я здесь. Он ведь в любом случае заинтересуется, зачем ты из кабинета хозяина грамоту тыришь.

Мураш рассмеялся.

— Хорошо, я с ним наедине переговорю. Он все в лучшем виде сделает. И языком трепаться не будет. Вы когда думаете возвращаться?

— Не хочу загадывать. Всякое может случиться, — увернулся от прямого ответа Никита и снова в машине воцарилось молчание.

Над лесом уже вовсю светило бледно-желтое солнце, пытаясь согреть весенними лучами съежившуюся после ночного холода землю. Потянулись обжитые места. Мураш помнил наказ Никанорыча и стремился как можно быстрее проскочить крупные села, сразу же ныряя в просеки, как только появлялась возможность ехать по лесу. Дорогу он знал неплохо; вскоре показалась река, через которую был перекинут деревянный мост. По нему и проехали на другую сторону. А еще через полчаса внедорожник остановился на отвороте, выводящем на асфальтированную трассу.

— Приехали, Никита Анатольевич, — вывел из дремотного состояния голос Мураша.

Прощались недолго, лишь крепко пожав друг другу руки. Никита перешел на другую сторону дороги, а внедорожник развернулся и поехал обратно. Поежившись от утреннего ветра, продувающего заснеженные поля, волхв дождался, когда мимо него пролетит тяжелая грузовая фура, швырнув в лицо мелкие крупинки грязного снега и пыли, потом спустился по насыпи вниз. Место удачное. Голые кустарники плотной стеной стоят вдоль дороги. Можно демона вызвать.

— Дуарх!

— Слушаю, хозяин! — зыбкая воронка из снега и переливающихся черных искр возникла возле Никиты и опала. Фигура демона, на этот раз наряженная в длинный кожаный плащ, вызвала улыбку волхва. Дуарх, как всегда, старается эпатировать своим внешним видом, подстраиваясь под реальность.

— Ты сможешь по старым меткам попасть в Москву? Помнишь, как мы спасали двух девушек?

— Хм, надо попробовать, — в голосе Дуарха сомнение. — Я чувствую сотни меток, но по старым трудно ориентироваться.

— Попробуй.

— Жди меня здесь, Хозяин!

Расчет Никиты был прост. Если аурные метки сестер Анциферовых сохранились в памяти демона, то он может вычислить их нынешнее местонахождение. Если же не удастся, волхв начнет поиски с того места, где он спасал Аниту и Настю, то есть возле усадьбы Трубецких. Главное, чтобы Дуарх опять не совершил трагическую ошибку, и не закинул куда-нибудь в очередную по счету Явь.

Дуарх вернулся быстро. По его невозмутимому лицу трудно было разобрать, справился ли он со своей работой, или придется поднапрячься.

— Говори!

— Я нашел твоих женщин, Хозяин, — подобие улыбки скользнуло по толстым губам демона. Его фигура словно расплылась в воздухе, став миражом. — Не придется долго бродить по этому дивному и большому городу! Как ты желаешь попасть к ним? Привести прямо в их опочивальни или хочешь, сделаем сюрприз?

— Боюсь, твои сюрпризы плохо поймут, — усмехнулся Никита. — Мне нужно место тихое и незаметное. А как встретиться с сестрами, я и сам придумаю.

— Выполняю твое повеление, Хозяин!

Никита даже не успел глазом моргнуть, как стоял посреди какого-то тихого парка, грязного от сошедшего снега, и не торопясь пошел по дорожке к выходу, видневшемуся через просветы деревьев. Теперь и он чувствовал легкое дрожание эфира, где пульсировала точка, пытавшаяся связать его с Анитой. Выйдя из парка, он на секунду замер, определяя вектор движения, и уже увереннее перешел на быстрый шаг. Что это за район, Никита не знал, да и не испытывал особого желания расспрашивать местных жителей. Идет себе молодой парень в меховой куртке, оглядывается по сторонам, прохожих вопросами не одолевает.

Наконец, сигналы маячка Аниты привели его на тихую улочку, застроенную красивыми домами, многие из которых могли спокойно претендовать на звание дворца или особняка. Однотипные решетчатые заборы тянутся вдоль тротуаров; на каждом из них целая система наблюдения от обычных видеокамер до охранных амулетов в виде энергетических накопителей. Стандартная защита.

На некоторое время перейдя на магическое восприятие действительности, Никита обнаружил нужную метку, стабильно функционирующую в астральном пространстве. Облегченно вздохнув, молодой волхв с интересом рассмотрела двухэтажный дом с двумя подъездами под коричневой кровлей. Возле кованых двухметровых ворот стояли четверо парней в стандартной униформе охранников. На шевронах — герб Годуновых. Он был чем-то схож с гербом Сабуровых. Как-никак, оба рода имели общего предка. Орлиная лапа, держащая меч, и летящая стрела. На свободном лазоревом поле тщательно вырисованы крепостные стены тверского кремля. Это напоминало о событиях семнадцатого века, когда новгородцы и поляки осадили Тверь, и где предки Годуновых защитили великокняжеский род, как и Давлетовы. У тех, кстати, на гербе тоже элемент крепостной стены.