Кто-то внутри (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич Страница 24

Младшему Вану на вид было от двадцати пяти до пятидесяти — когда имеешь дело с азиатами, точнее сказать трудно. Он носил лакированные туфли и двубортный костюм поверх белой футболки. Оружия у него при себе не было, зато на шее обнаружилась татуировка в виде иероглифов непонятного мне значения, и Юра заявил, что Цзиньлун, скорее всего, симб.

Симб или симба — это просторечное обозначение цинтов, тела которых были вместилищем для тех самых демонов, чьи силы легли в основу новой империи. При этом выглядел младший Ван, как вполне обычный человек.

Я имею в виду, глаза у него не горели темным демоническим огнем, под волосами не было видно даже остатков спиленных рогов, да и копыта модными лакированными туфлями скрыть не получится.

Я пытался найти в нем какие-то признаки одержимости демоном, но ничего не обнаружил.

Тем более, я понятия не имел о его способностях, а они у симбов могли быть самыми разными. От простого физического здоровья и неуязвимости для оружия до умения манипулировать энергиями, эквивалентными взрыву авиабомбы. Кристина утверждала, что даже самый слабый симб на порядок сильнее обычного человека, и сделать с ним без применения тяжелой военной техники ничего не получится, да и с техникой тоже не факт.

Однако, тут стоило помнить о том, что Кристина сама была произведена в Поднебесной, а значит, нужно делать скидку на то, что она может излагать еще на заводе вложенную в ее голову политику партии. А еще стоило держать в голове, что, как не все китайцы были цинтами, так и не все цинты были симбами.

В общем, все было довольно сложно. Не так сложно, как в хитросплетении дворянских родов моего старого мира, но для полного понимания картины требовались дополнительные источники информации, и целиком полагаться на почерпнутые в Интернете и полученные от домашнего робота данные все-таки не стоило.

Вникать в вопрос расстановки камер наблюдения Цзиньлун не хотел абсолютно. Мы показали ему проект, он кратко мазнул по нему взглядом, а потом махнул рукой, дескать, работайте, собаки широкоглазые, и ушел в дом.

Юра указал мне первую точку для камеры, убедился, что я ничего не перепутал, и отправился размечать остальные. Я взял из машины сумку с инструментами и стремянку, вооружился аккумуляторным перфоратором и принялся сверлить бетонный столб забора для установки кронштейна камеры, удовлетворившись тем, что мне удалось не дать маху хотя бы на этом этапе.

Бетон был прочный, а перфоратор — слабый, поэтому на просверливание двух необходимых для крепления отверстий у меня ушло довольно много времени, и к тому моменту, когда я закончил, Юрий уже вернулся, обойдя весь периметр.

Увидев мои успехи, он сокрушенно помотал головой и высказался, что такими темпами мы тут всю неделю провозимся, а стоимость контракта от этого не увеличится.

Я лишь плечами пожал. Мне торопиться было некуда.

— Ладно, иди дальше сверли, — сказал Юра. — Здесь я сам закончу.

Я перетащил стремянку к следующей отметке и снова взялся за перфоратор.

Тупой монотонный физический труд, будь то сверление отверстий или рытье окопов, хорош тем, что совершенно не задействует мозг, и пока тело занято работой, ты можешь размышлять о чем-то отвлеченном. Я проработал меньше часа, изрядно вспотел на жаре и уже пришел к выводу, что занятие это мне совершенно не нравится. Забавно, но при рытье окопов, а нам приходилось заниматься и этим, таких мыслей у меня никогда не возникало.

Наверное, все дело в мотивации. Когда ты роешь окоп, ты знаешь, зачем ты это делаешь. Чтобы тебя и твоих товарищей по оружию не убило при следующей атаке противника. Земляные работы на фронте — это необходимость, уйти от которой невозможно. За исключением тех случаев, наверное, когда ты постоянно атакуешь, но в этом тоже есть свои минусы.

Потери среди личного состава гораздо выше, например.

А здесь была работа за деньги. Я не привык работать за деньги, просто потому что у меня никогда не было такой необходимости.

В чем еще у меня никогда не было необходимости, так это в установке в своих жилищах охранных систем. Плох тот Одоевский, который не может защитить себя сам. Ладно, папеньке охрана по статусу была положена, все-таки он был великий князь, а не кот начхал, но все младшие члены семьи обходились своими силами. Впрочем, если не считать дуэлей, то в мирное время на наши жизни никто и не покушался.

Связываться с родом Одоевских было себе дороже.

Впрочем, это правило работало для всех аристократов. Преступники старались держаться подальше от сильных мира сего, потому что возмездие в таких случаях было неотвратимым и довольно кровавым.

А между собой великие семьи уже давно не грызлись. Эпоха междоусобиц миновала еще во времена правления деда нынешнего нашего государя, который пламенем и кровью сплавил разрозненные кланы в единый монолит империи.

Есть мнение, что именно это усиление «восточных варваров» в конце концов и привело к мировой войне, которую развязал нынешний германский кайзер, но я думаю, что на самом деле там все гораздо сложнее.

Геополитика — это игра вдолгую…

Здешней великой империи всего-то сорок три года от роду, у нее еще даже детские болезни наверняка не проявились. Они завоевали почти весь мир, это сильный ход, сделать который раньше никому не удавалось, но ведь это даже не половина дела. Получить власть в ходе войны достаточно просто, сложно ее удержать.

Недовольные есть по всему миру. Пока очаги их сопротивления невелики, и цинтам удается тушить пожары малыми силами, просто ввиду своего военного превосходства, но кто знает, что случится в этом мире через сто лет.

Монополия на силу сейчас не означает монополии на силу навсегда. Сила — как сверхтекучий газ, она найдет выход наружу через любую трещину в сдерживающем ее сосуде, она способна заполнить любой объем, пусть и потеряв в концентрации.

И даже если этого не произойдет, рано или поздно в мире появится другая сила. И чем позже это произойдет, тем страшнее будут последствия для уже немолодой и изрядно закостеневшей в своей бюрократии империи.

Ближе к полудню Юра объявил перерыв, достал заготовленные из дома бутерброды и термос с чаем. По сравнению с солдатской едой и магазинными продуктами быстрого приготовления, которые я попробовал в воскресенье, это был настоящий пир, и я с удовольствием к нему присоединился. Но не успели мы как следует подкрепиться, как появился разгневанный Цзиньлун, начал махать руками и ругаться на ломаном русском.

— Два тупых лаовая, — заявил он. — Из-за вас в доме пропал вай-фай.

— Этого не может быть, — сказал Юра. — Я к местной сети еще даже не подключался. Если есть какие-то перебои, то это не из-за нас. Может быть, вам стоит позвонить провайдеру?

— Вай-фай был, теперь вай-фая нет, — сказал младший Ван. — Иди чини.

— Я, конечно, могу роутер посмотреть, — сказал Юра. — Но уверен, что мы тут не при делах.

— Ты — пустое яйцо, — сказал ему младший Ван. — Иди чини.

— Я пойду, гляну, — вздохнул Юра, поднимаясь на ноги. — Может, роутер им перевоткну.

— Должно сработать, — согласился я, надеясь, что не говорю очередную глупость.

Юра мрачно кивнул, и они с младшим Ваном удалились за забор.

Наверное, с этого момента все и началось.

Глава 13

Отсутствовал Юра довольно долго. Я съел свою половину бутербродов, допил чай, несколько минут посидел в тишине, а потом принялся работать дальше.

Я просверлил отверстия еще для двух кронштейнов и повесил сами кронштейны, когда в перфораторе сел аккумулятор. Если бы такое случилось в моем старом мире, мне было бы достаточно коснуться его двумя пальцами и перекачать в него малую долю своей внутренней энергии, но здесь мне пришлось поработать ногами и идти к сумке, которую я оставил на месте нашего импровизированного пикника.

Я поставил запасной аккумулятор, а старый бросил в сумку, набитую инструментами, большей частью которых я не умел пользоваться. За исключением, пожалуй, пистолета Кости, который я зачем-то захватил с собой на работу.