Наталья Ломаченкова - Феникс. Песнь Первая Страница 24

Лес закончился неожиданно. Всего миг назад нас окружали нагромождения деревьев — и вот лошади уже летят по знакомому тракту, оставив позади туманность Полуночника.

Не останавливая Фламеля, я повернулась к лесу, уже начавшему таять под сиренью дымчатого марева.

— Прощай, друг! — пропела я. — Пусть достойный разгадает твою тайну.

Золотые искорки, закружившись в танце, взмыли в воздух и плавно рассыпались по незаметным более ветвям. Полуночник обещал ждать. Ждать и хранить покоящуюся в его сердце святыню.

А впереди свекали под утренними лучами крыши и купола Гавани Серых ветров.

Глава 6 — Гавань Серых ветров

Улицы Гавани, превратившейся с течением неумолимого времени в огромный город-порт, были запружены людьми. Дома и бесчисленные магазины толпились по обеим сторонам нешироких, но аккуратных улочек, сверкая витринами и оглушая прохожих зазывными криками торговцев, клятвенно обещавших самые качественные и непременно эльфийские товары по самым низким ценам. Вначале я с некоторым вниманием слушала их попытки перекричать друг друга, но после того, как один тощий мужичок начал упорно всовывать мне "истинную пряность, специально взращённую на эльфийских полях", потеряла к ним интерес. Откуда посреди моря он взял поля — остаётся тайной, покрытой мраком неизвестности. Мда, если врать, так надо хоть убедительно врать.

Ветар, вежливо сквозь зубы улыбаясь торговцам, целеустремлённо прокладывал себе дорогу к собственно месту нашего назначения, то есть пристани. Она, если судить по неопределённым намёкам, располагалась прямиком за рыночным кварталом города, где мы и оказались.

Протолкавшись ещё немного и выслушав поражающее своей объёмностью количество разных «лестных» слов в свой адрес, мы с облегчением вступили в жилую часть Гавани. Среди прохожих стали попадаться и коренастые гномы, мастерски ругавшиеся на всех известных и неизвестных языках, и даже пара кентавров, увлечённо обсуждавших точность астрологического прогноза, и, разумеется, эльфы.

Вначале я просто замерла, не в силах отвести глаза от грациозной и высокой фигуры, неторопливо шагавшей (или плывшей) по мостовой. Эльф, ощутив мой восхищённый взгляд, только чуть скучающе повернулся, вздохнул с пренебрежением и плохо скрытым презрением и скользнул дальше. Из столбняка меня вывел сердитый голос Ветара, с нетерпением ожидавшего у причала.

— Корабль придёт через два дня, — лениво пояснял смотритель, искоса поглядывая на полупустую бутыль с вином, стоявшую на слегка покорёженном столе. Судя по всему, он был полон желания побыстрее спровадить нежданных визитёров, то есть нас, так невовремя заявившихся в его контору и оторвавших от обильного возлияния. Ну что же, его вполне можно понять. — Насчёт проезда можете попытаться договориться с серраном Лейаторри, что около главного дока. Надеюсь, вы понимаете, что эльфы не любят принимать в Плавающий город чужаков, так что особо не рассчитывайте на успех.

— Благодарю, серран, — вежливо поклонился Ветар, как всегда взявший на себя переговоры с представителями властей. У принца это получалось естественно и небрежно, точно так и должно было быть. Впрочем, трудно было ожидать чего-то другого от наследственного дипломата.

Серран Лейаторри, оказавшийся пожилым эльфом с длинными седыми волосами, сплетёнными позади в косу, принял нас, мягко говоря, холодно. Сперва нам пришлось ждать около двух часов, пока господин руководитель Главного управления дока соизволит найти время, чтобы выслушать нашу скромную просьбу. Затем, когда я уже была готова разметать всю пристань на мелкие дощечки, ещё один остроухий эльф, предварительно окинув нас взглядом, от которого в миг скисло бы молоко, «пригласил» нас в кабинет.

Лейаторри, косо посмотрев на просителей, отвернулся к окну, читая какие-то бумаги и больше не обращая на наши персоны никакого внимания. Сесть нам, разумеется, никто не предложил. Я с трудом сдерживала нарастающее раздражение. Весь мой восторг от встречи с эльфами исчез, точно его и не было, и только наша невольная зависимость от высокого седокосого руководителя мешала мне подпалить к хаосу его прибранные до невозможного аккуратно листочки. Ветар же был спокоен, словно море в момент штиля.

— Мы сожалеем, что нам приходится отвлекать серрана Лейаторри от его несомненно важных дел, но медлить непозволительно, ибо любая задержка грозит бедой. Я — посол от государства Риванол — младший принц Ветар аш Риванол, прибыл с миссией к Владыке Плавающего города.

Старый эльф, мгновенно навострив ушки, повернулся к нам лицом и коротким жестом указал на кресла. Его острый взгляд, до этого источавший пренебрежительное любопытство, неожиданно сверкнул ледяным презрением.

— Простите, что не узнал вас, светлейший лорд. Думаю, Владыка будет рад принять у себя посланника нашей союзной страны. Надеюсь, вы прибыли с хорошими новостями?

— Как посмотреть, — ушёл от прямого ответа Ветар, на чьём лице не отразилось и следа бушующей обиды и гнева, вспыхнувшего в душе в ответ на непонятную реакцию эльфа. — Когда мы с моей спутницей сможем сесть на корабль?

— Увы, вам придётся подождать два дня, светлейший лорд, — развёл руками Лейаторри. Его голос так и сочился ехидством. — Даже эльфы не могут заставить ветра дуть сильнее. Я уверен, фрегат уже на пути в Гавань. И разумеется, не беспокойтесь о деньгах. Мы почтём за честь принять вас и вашу спутницу в Плавающем городе.

— Благодарю вас за помощь, серран, — коротко поклонился принц. — До встречи.

Вслед за Ветаром я склонила голову в учтивом прощании и выскользнула из кабинета. Седой эльф внимательно смотрел мне вслед. Неужели узнал?…

Едва мы повернули за угол здания Главного управления, как молчавший до этого Ветар резко отвернулся к морю и с силой ударил по деревянным перилам пристани. Старое дерево заскрипело и по нему пролегла трещина. Я, не ожидавшая такой вспышки ярости, отшатнулась, лишь в последний момент удержавшись от вызова найры. Инстинкты порой срабатывают быстрее, чем разум — без этого не выжить. Даже Поющим. Но видеть всегда умеющего сохранять хладнокровие принца в неконтролируемом гневе было страшно.

— Ветар, — стараясь говорить как можно мягче, промолвила я. — Забудь. Мало ли эльфов с пренебрежением смотрят на человека.

— Я не человек, — сквозь зубы процедил мужчина. — Я полукровка. Люди ненавидят меня за то, что я эльфийский выродок; эльфы презирают за то, что во мне грязная кровь человека… Везде, куда бы я не пошёл, меня окружают эти два чувства! Эта ненависть, просто так, только потому, что моя мать полюбила смертного!