Елена Величка - Ушедший в бездну Страница 24

Но больше, чем за самого себя, мальчик беспокоился за Дингера, на долю которого выпало нелёгкое дело — рассказать барону о том, что случилось.

Несколько часов назад явились люди и вынесли мёртвое тело. Двое остались навести порядок в комнате. Работали молча, стараясь не шуметь. Конрад закрыл балконную дверь: ему не хотелось никого видеть. Он не заметил, когда слуги закончили уборку и ушли.

Солнце почти скрылось за холмами. Зарево над ними померкло. Холод и усталость вынудили Конрада уйти с балкона.

В комнате было темно. С замирающим сердцем мальчик обошёл то место, где недавно лежал убитый.

Фриц не исчез. Он незримо находился где-то поблизости, в глубине комнаты. Конрад забрался на кровать, опустил полог и прислушался, цепенея от страха, — ему почудились неторопливые шаги, тяжёлое хриплое дыхание…

Кто-то вошёл. Блеснул свет. Человек приблизился к кровати и отодвинул полог.

— Добрый вечер, моё злое дитя, — сказал Лендерт, ставя свечу на прикроватный столик. — Я в вашем распоряжении. Меня-то вы, надеюсь, не убьёте?

Конрад почувствовал, что вот-вот разрыдается. Он молча схватил старика за руку, заставил сесть рядом и уткнулся лицом ему в колени.

О гибели Фрица Лендерт услышал от Дингера. Прежде чем отправиться к барону, тот решил повидаться с голландцем. Лендерт знал, как вспыльчив и мстителен Конрад, но до чего же надо было довести мальчишку, чтобы он, не помня себя от ярости, схватился за нож?! О соломенной фигурке Дингер, разумеется, промолчал. Выпив по кружке пива и пожелав друг другу удачи, слуги расстались.

Мысли об Августе Венцеславе не давали Лендерту покоя. Очевидно, Конраду угрожала серьёзная опасность, раз душа матери явилась на землю, чтобы заступиться за него. Старик не представлял, чем может ему помочь.

Всё решилось на удивление просто. Наследнику был необходим новый слуга, и выбор барона остановился на Лендерте.

Ужиная в одиночестве, Герхард размышлял о том, что делать с сыном. Болезнь Конрада становилась слишком заметной. Среди челяди ходили слухи, будто наследник околдован. Смерть Фрица подтверждала их. Без вмешательства дьявольских сил мальчик восьми лет не смог бы убить взрослого человека ножиком для очинки перьев. Возможно, Дингер солгал, но если он сам расправился с Фрицем, то сделал это по приказу Конрада.

Герхарда не интересовало, что именно произошло в покоях наследника. Фриц был стар, жить ему оставалось недолго. За его гибель в любом случае предстояло ответить Дингеру. Но какая судьба ожидала Конрада и тех, кто его окружал, в стране, где сурово каралась любая ересь? Герхард имел все основания опасаться, что, в конце концов, его самого могут обвинить в пособничестве силам тьмы. Единственным выходом было удалить сына из Моравии. В Баварии Норденфельды владели небольшим имением. Туда, в мрачный обветшалый замок Зенен, которым много лет управлял старый мажордом, давно утративший надежду увидеть кого-нибудь из своих господ, Герхард решил сослать Конрада.

К ночи Дингер не вернулся. Конрад и Лендерт ждали уже без надежды.

За полночь мальчик уснул. Старый голландец ушёл в комнату Микулаша. Её обстановка казалась ему почти изысканной. От слуги, живущего в такой роскоши, требовалось намного больше, чем от прочей челяди. Лендерта одолевало беспокойство. Он всем сердцем желал служить Конраду, но не был уверен, что справится со своей новой должностью.

Дингера, без сомнения, постигла та же участь, что и Микулаша.

Разобрав аккуратную постель Фрица, Лендерт лёг, задул свечу и некоторое время ворочался на непривычно мягком тюфяке.

Удивительный звук нарушил тишину. Голландец прислушался: Конрад смеялся во сне. Покряхтывая от боли в пояснице, старик встал, приоткрыл дверь в комнату наследника. Мальчику снилось что-то далёкое от событий минувшего дня. Он снова тихонько засмеялся. Угрызения совести были ему неведомы, он не ощущал себя убийцей. Но что заставило его нанести смертельный удар добряку Фрицу?

Грустно покачав головой, Лендерт вернулся в постель…

…На берегу лесного ручья наследник Норденфельда беседовал с женщиной, похожей на ангела. Она была восхитительна. Её тело светилось сквозь лёгкую, полупрозрачную одежду. Мир вокруг сиял золотисто-оранжевыми переливами то ли заходящего солнца, то ли далёкого пламени.

— Уходи, — сказала мать, — тебе нельзя находиться здесь долго.

— Ты сможешь выполнить мою просьбу? — спросил Конрад, обнимая её. — Спаси моего Дингера.

— Зачем? Он заслужил свою участь. Жизнь его была отнюдь не праведной.

— Я не хочу, чтобы он погиб из-за меня. Герхард казнит его.

— И будет прав. Фрица убил не ты… Не спорь! Ты ранил его, а Дингер добил.

— Я не видел этого.

— Дингер обманул тебя.

— И пусть. Я не сержусь на него. Если бы не он, я бы, наверное, умер с голоду.

— Нет, конечно. Поверь, он не заслуживает благодарности.

Конрад опустился на колени.

— Прошу тебя, спаси его!

Развенчанный бог недовольно поморщился.

— Встань, сын мой. Я верну его тебе.

Весь следующий день Конрад и Лендерт провели вдвоём. Их уединение ненадолго нарушил врач, явившийся проведать своего пациента.

Дингер возвратился вечером. Барон помиловал его, продержав почти сутки взаперти, в подземелье замка.

Циничный ум Дингера с трудом принимал происходящее. Случилось чудо, но бывший солдат не привык доверять чудесам. Он думал, что для него всё кончено. Лёжа в темноте на полу сырого, пропитанного омерзительными запахами карцера, он задыхался от ненависти к Норденфельдам. Бессильная злоба переполняла его. Он не боялся ни пыток, ни смерти, но невозможность отомстить господам — и отцу, и сыну, была для него настоящим мучением.

Прошло много времени, а судьба его оставалась неизвестной. Никто не приходил за ним, никто не приносил ему ни еды, ни питья. Крепкий замок на тяжёлой, окованной железом двери был его единственным, абсолютно надёжным сторожем. Наконец, когда Дингер уже начал подозревать, что обречён на голодную смерть, сам мажордом в сопровождении двоих слуг явился, чтобы отвести его к барону.

За высокими окнами замка синели сумерки. Герхард сидел в своей комнате. Презрительно оглядев Дингера, он приказал ему немедленно возвращаться к наследнику. Солдат не пытался угадать причину перемены настроения барона. Он чувствовал, что Герхард что-то замыслил.