Сын поверженного короля (ЛП) - Торнтон А. С. Страница 25

Свадьба короля.

Мог ли Кас видеть моё лицо? Почувствовал ли он панику, которая начала стучать во мне, точно барабан?

— Король собирается жениться?

Я попыталась сказать это ровным тоном, словно была всего лишь любопытной женщиной, которой нравились любовные истории. Но мой голос прозвучал хрипло и задрожал.

— Конечно. На женщине из-за моря.

Взяв себя в руки, я сказала:

— Как мило.

Я прижала ладони к груди, стараясь успокоить своё колотящееся сердце.

— Мне надо возвращаться домой.

Я не хотела, чтобы этот мужчина стал свидетелем моей истерики.

Мы стояли посредине широкой дороги за пределами байтахиры. Дворец возвышался над крышами. Свет отражался от его окон. Саалим находился где-то там и ждал свою королеву.

Мы попрощались. Я не сделала и ста шагов, как вдруг услышала, как кто-то бежит в мою сторону. Я повернулась и увидела Каса.

— Прости, — сказал он. — Но я думаю, что нам стоит повторить.

— Повторить?

— Да, — сказал он. — Я могу показать тебе разные районы города. Есть одно замечательное место, куда мы можем сходить… прекрасные виды на город и море. Но если ты не хочешь, мы можем попробовать сходить в столовую у воды. Там готовят свежевыловленную рыбу. Либо мы можем снова сходить в байтахиру, если ты хочешь выиграть ещё денег в гамаре.

Его виноватая улыбка замедлила оцепенение, которое начало охватывать моё тело.

— А если я скажу «нет»?

Он пожал плечами и провёл рукой по шее.

— Ты уйдёшь домой. И всё закончится сегодняшним вечером.

Я приехала в Мадинат Алмулихи ради Саалима. И хотя я поклялась сражаться за него, он собирался жениться на другой благодаря силам, которые превосходили меня. Неужели я думала, что могла убедить короля в том, что солеискательница была достойна его, так как была помечена Мазирой? Я прижала руку к золотой отметине на груди и чуть не рассмеялась. Какая же я была дура! Эта метка ничего не значила.

Я ничего не значила.

Осознание того, что Саалиму не суждено было стать моим, должно было прийти позже. Вероятно, в постели, где я прижала бы колени к груди и начала рыдать в мягкую подушку.

Я напомнила себе, что, единственное, чего я желала, когда загадала свободу от своего отца, был Саалим. Я хотела жизни, которая принадлежала бы только мне, и которую я выбрала для себя.

Сегодня я нашла её. Сегодня было весело.

Фироз и Тави построили новые жизни без меня.

Саалим никогда бы меня не принял.

А Кас стоял здесь и ждал моего ответа. Этот ответ был очевиден.

— Когда? — спросила я, и он улыбнулся.

ЧАСТЬ II

ЖЕЛАНИЕ /Лукват

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ «ЛИТАБ АЛМАК»

Могущественную Мазиру не заботила жизнь, населявшая пустыню. Она оставляла за собой следы силы, которые находили люди и использовали в своих целях. В те времена было много магов и волшебников, которые превращали дюны в сады и извлекали огромные богатства из песков.

Это веселило Мазиру, и она подумала: «Если они используют остатки моей силы, я должна тоже использовать людей; если они берут что-то моё, то я должна забирать у них что-то взамен».

Так, фрукты в садах приобрели вкус пепла, а золото песков превратилось в соль.

Вахир был потрясён и отругал свою мать за то, что она наказывала людей за использование оставленных ею даров. Эйкаб тоже был с этим не согласен. Разве можно было разрешать людям использовать силу богини? Лучше бы они очищали пустыню от камней.

Мазира послушала своих сыновей и оценила их мудрость. Вахиру она сказала:

— Ты прав. Обычная магия — Любовь, Музыка, Речь — может быть использована человеком бесплатно.

А Эйкабу она сказала:

— Ты тоже прав. Высшая магия, благодаря которой человек становится равным моим сыновьям, должна исчезнуть из пустыни. Она будет доступна лишь тем, кто готов пожертвовать многим. И для того, чтобы использовать эту великую силу, человек должен будет пожертвовать всем.

— Отрывок из книги «Литаб Алмак»

Глава 9

Саалим

Экрам шёл рядом со мной по пристани с открытой амбарной книгой в одной руке и куском высушенного мяса в другой. Мы могли бы сидеть сейчас в амбаре на берегу — стражники, идущие за нами следом, предпочли бы этот вариант, так как сейчас им приходилось разглядывать каждого незнакомца, проходящего мимо — но он знал, что мне нравилось находиться на улице, где дул солёный ветер, и я знал, что ему это тоже нравилось.

— Поставки с севера увеличились, и это хорошо, ведь так? Благодаря Фальса Моку. И Елене.

Он оторвал кусочек мяса зубами. Пока мы шли, люди двигались между кораблями и берегом, точно муравьи на ветке, медленно и методично.

— Теперь я отправляю больше соли на восток, но они так и не увеличили своих поставок. Льна стали привозить меньше. Может быть, мы предлагаем не очень выгодную цену?

Он уставился на свой список с цифрами и заметками, не обращая внимания на деревянный настил у нас под ногами и пришвартованные корабли, которые мы проходили. Но ему каким-то образом удалось переступить через торчащую планку.

— Тали сказала, что её поставщики сахара и цветов собираются искать новые поля, так что мы успеем получить их до фестиваля.

Сегодня даже пристань не помогала мне отвлечься от Фальса Мока.

Этот был древний традиционный фестиваль в Алмулихи. Днём славили Эйкаба, а ночью Вахира. Изначально это было тихое празднество между соседями и членами семьи, но моей матери так сильно нравились различные представления, танцы и игры, что отец превратил его в грандиозный праздник — городской парад. Однажды он сказал мне, что делал это только потому, что был королём, и мог подарить моей матери всё что угодно. Я думаю, что именно из-за своего чувства вины за прошлое, он взял на себя обязательство подарить ей весь мир.

Каждый следующий Фальса Мок казался изощрённее предыдущего. В празднике стало принимать участие всё больше и больше жителей города. Сейчас этот фестиваль представлял собой экстравагантный набор увеселительных мероприятий, где горожане стремились показать себя. Будь моя воля, я бы вообще не стал его справлять. Для меня стало бы мучением наблюдать за представлениями у дворца. Когда-то эти люди целыми днями прикрепляли сухие лепестки цветов и листья к деревянным столбам или практиковали повороты и поклоны в нелепых нарядных костюмах ради того, чтобы моя мать улыбалась и хлопала в ладоши. Но в этом году ей не суждено было это увидеть.

А затем должна состояться свадьба, завершающая празднество. Тали и Мариам вели подготовку к этому событию с помощью своих искусных рук. И хотя по сравнению с фестивалем, свадьба должна была пройти более легко, при мысли о ней я ещё острее ощущал свою потерю и мучительную пустоту, которая никуда не уходила.

— Опять она здесь, — сказал Экрам.

Он смотрел в сторону знакомой пожилой женщины, которая разговаривала с молодым человеком.

— Альтаса? — спросил я, прищурившись на солнце.

— Мхмм, — пробормотал он, громко жуя.

Я оглядел группу людей. Была ли она среди них? Я выдохнул, и мой вопрос вылетел вместе с воздухом. Эмель стояла рядом со знахаркой и смотрела на пристань. Плоская телега с двумя ящиками стояла рядом с ней.

Экрам продолжал:

— Альтаса стоит здесь уже…

Я приподнял руку, попросив Экрама извинить меня.

Несколько моряков заметили меня — или они заметили свиту из стражников за моей спиной — и когда я подошёл ближе, поспешили зайти на корабль и притвориться, что они заняты. Знахарка повернулась, раздражённая моим вмешательством.

— Альтаса, — сказал я и кивнул. — Эмель. Что вы делаете на пристани? И зачем вы здесь, если есть люди, которые могут делать за вас эту работу?