Ольга Климова - Там... Страница 25

— Ой, что это у тебя. — Таюшка ткнула на мое плечо, где красовалась татуировка в виде взлетающего дракона.

— Да так, — я натянула рубашку обратно, — по молодости сделала.

Я отлично помнила, как в свое шестнадцатилетие пошла в салон и наколола свою первую и единственную татушку. Взрослая была. Родителям ничего под страшным запретом. И как тщательно прятала ее, так же как и сигареты. Но удавалось это недолго. В конце концов мое творчество заметили. Хотели всыпать по первое число, но потом передумали. Сработал воспитательный момент. Взрослая, значит взрослая. И тут же изменился ряд моих обязанностей по дому.

А татуировку чаще приходилось скрывать, чем показывать. Вряд ли учителя в школе оценили мое самовыражение. Потом, преподаватели в институте реагировали на нее неоднозначно. А мужчины лезли часто не те, которых хотелось бы видеть рядом с собой. Впрочем, это уже заслуга не татуировки. И только на третьем курсе я поняла, что мешать она мне не мешает. И что это действительно прикольно. Но тогда я уже была к ней равнодушна.

— Ты сама нарисовала?

— Нет, это есть у нас мастера такие, что хочешь тебе на плечо наколят. Только больно это.

Та поежилась.

— А я…

Договорить она не успела. Перед нами, подкравшись за камышами, из воды вынырнул довольный Кирд. Эффектно появился, ничего не скажешь. Капли воды стекали по его загорелому торсу. Он картинно мотнул головой, разбрызгивая вокруг себя воду и мокрые волосы красиво повисли над лбом. Хорош. Я взглянула на девушку — Таюшка охнула и влюбленными глазами уставилась на это чудо. Конечно, чего только тут не захочется! Даже у меня внутри екнуло.

А Кирд прекрасно знал, какое впечатление произвел. Вылез из воды и уселся рядом, играя мускулами и небрежно откидывая назад темные волосы. Мне аж в нос захотелось ему дать. Такой напыщенный и самодовольный был у него вид и так нелепо уставилась на него Таюшка. Все, пропала девка!

Я встала и демонстративно хмыкнув ушла с камней. Пусть сами разбираются. Так ничего и не поняв, Таюшка с благодарностью посмотрела мне вслед.

А вечером у костра пели эльфы. То ли река так завораживающе действовала и на них тоже, то ли они все-таки вписались в этот человеческий хаос.

Никто не знал о чем песня и не понимал ни слова. Мотив то набирал силу, то дрожащим пламенем угасающей свечи еле-еле держался в воздухе. Таюшка плакала, уткнувшись Кирду в плечо. Я молча глотала сопли. Когда пение закончилось и последние ноты растворились в летней ночи, я не выдержала, пошла в повозку и достала из сумки плеер. Батарейки еще работали. Удалившись далеко в кусты, я несколько минут слушала ставшую уже странно позабытой музыку. Никакого сравнения с пением эльфов она не выдерживала, но разгоняла тоску, навевая воспоминания о доме. И долго еще я лежала на теплой земле, вдыхая запах травы и вспоминая прошедшие годы. А когда вернулась, обстановка перед костром переменилась. Песни кончились и многие разошлись спать. Кирда нигде не было, а Таюшка сидела, невидящим взглядом уставившись в огонь костра, поджав под себя ноги. Из ее глаз текли слезы.

— Ладно тебе, хватит плакать, — я ласково потрепала ее по толстой косе, — меня тоже как за душу песни их взяли. Хоть и слов не знаю. Даже смешно. — Таюша повернула голову и как будто посмотрела сквозь меня.

— Ты права, во всем права, — и столько боли было в ее словах, что я испугалась. Потом она встала и шатаясь пошла к повозке, — спать пойду…

Время нашего путешествия подходило к концу. Была еще остановка в большом городе, и втроем мы ходили смотреть ярмарку. Таюшка ахала при виде бус и украшений, а я жадными глазами искала что-нибудь сладкое. Ужас как хотелось просто засунуть в рот ложку сахара и посмаковать.

Купив по сладкой булочке и несколько пирожков, которые я собиралась стрескать в гордом одиночестве, мы застряли в толпе перед помостом, где зазывала кричал о начале состязаний.

Всех желающих приглашали побороться с местным чемпионом, который стоял тут же, гордо подняв подбородок кверху. О награде умалчивалось, говорили, что победителю достанется почет и уважение, и подарок для любимой.

Несколько желающих вылезли на помост, но были биты. Местный чемпион, довольно худой и костлявый мужичок, оказался на редкость уворотливым, быстро наносил удары противникам и исчезал из их поля зрения, пока те соображали, что к чему. Народ смеялся, и монеты сыпались на помост.

Кирд какое-то время наблюдал за происходящим, а потом сунул Таюшке свертки.

— Подержи, я тоже пойду.

— Ты что, с ума сошел, нам только тебя потом отхаживать не хватало, — я дернула его за руку.

Он повернулся ко мне и довольно подмигнул.

— Переживаешь, значит?

— Переживаю. Как тебя потом до лагеря тащить?

— На руках у двух прекрасных девушек, — он мечтательно прикрыл глаза. Потом встрепенулся. — Я вполне могу его побороть, вот увидите. Ну, будет парой синяков больше. — И Кирд рванулся на помост, выдирая руку.

— У нас еще желающий, — зазывала торжественно поприветствовал расстегивающего пояс Кирда. Толпа одобрительно загудела в предвкушении.

Противники встали напротив друг друга. Рослый плечистый Кирд выигрышно смотрелся против костлявого чемпиона. Таюшка завороженно глазела на сцену.

Вначале Кирд пропустил несколько ударов, но потом, приноровившись, стал ловко уворачиваться и отвечать противнику.

— А ведь может побить, — улыбнулась я Таюшке. — Смотри, как вертится. — Никогда не любила драки, но бой двух мужчин зачаровывал. Казалось, они танцуют, нанося удары не по настоящему.

Кирд и правда победил, с расплющенным носом и тяжело дышащий, он наконец уложил бывшего чемпиона. Держась за бок, весьма довольный собой, он поднялся, и толпа радостно заорала. Видимо, многие знали заранее, чем все закончится. Представление было рассчитано на вновь прибывших.

Зазывала склонился над поверженным и неторопливо поднялся, вкрадчивым голосом донося до толпы, что участник состязания имеет право передать кому-либо другому столь почетную обязанность как сражение и победа, и костлявый как раз пользуется этим правом. Вслед за этим на стоящего с отвисшей челюстью победителя выползло нечто, отдаленно напоминающее кирпичную стену.

Я вздохнула с ужасом. Огромный, троллеподобный новый участник потряс кулачищами и издал злобный рык, на который толпа радостно ответила воплями. Такому работать где-нибудь вышибалой, никто и близко не подойдет. Большая массивная голова держалась на толстой бычьей шее. Квадратное туловище крепко стояло на коротких кривых ногах. Рослый Кирд терялся рядом с этой громадиной.