Тимофей Печёрин - Грани Страница 25

Пущенная вслед стрела Бограда оборвала поток его красноречия.

— Ну что? — сказал странник, — что-нибудь еще объяснять надо? Пока болтали, они прислали подкрепление. И еще пришлют. Так что покидаем город немедленно.

Покинуть город немедленно оказалось невозможно. Уже на подходе к городским воротам, выяснилось, что они заперты. Поблизости собралась целая толпа с осликами, носильщиками, телегами. Караванщики злились от невозможности отправиться в путь и срывались на ни в чем неповинных животных.

— Что происходит? — обратился Боград к одному из караванщиков.

— Сам не видич, а? — ответил тот с ужасающим акцентом, — не пускайт нас. До утра не пускайт. Гаврят, ловят ступника да ступников его. Ступника ловят-ловят, а поймать — нет. А мы — стой здес, товар гной.

— Ах, как нехорошо, — посочувствовала Гала, — из-за какого-то отступника все должны страдать. Как им не стыдно?

— Да сыны борова и ведьмы они, вот и не стыдно! — залопотал караванщик возмущенно, показывая в сторону Неспящих в черных плащах, — под потом лица вкалы, да бабка им плати, да они еще торговать мешайт. Так бы и дал, да страшно. Они ж ночью за тобой придти, да кровяку пустить, а ты спишь себе в кровяке…

— Пойдем, ладно, — сказал Боград спутникам, — у меня, кажется, есть запасной план.

Запасной план Бограда представлял собой довольно добротный каменный дом на окраине. Своей черепичной крышей и формой окон он напоминал здания столицы. Надпись на двери гласила, что в доме располагается «Гостиница «Северный ветер». Боград взялся за кольцо на дверной ручке и постучал три раза по добротной дубовой двери. Та растворилась и странника прямиком с порога заключил в объятья здоровенный круглолицый детина, заросший рыжей бородой.

— Богррад! — рявкнул детина, — Богррадушка! Сто лет не виделись! Каким, как грится, ветром, тебя занесло? Уж не северным ли? О, да ты друзей с собой привел! А что это за юное создание?

Палец, похожий на сардельку, указал прямо в лицо Гале. Та не знала, как реагировать: возмутиться или посмеяться. А детина продолжал:

— Неужели наш одинокий глотатель дорожной пыли решил-таки остепениться? Позовешь на свадьбу, а?

— Вы не поняли, — Гала не выдержала, — мы с Боградом от силы неделю знакомы…

— Ты меня удивляешь, дорогуша, — детина расхохотался, — как можно быть такой юной и не верить в любовь с первого взгляда?

— Ладно, — перебил его Боград, — Михай, Гала, это Маленький Руди, мой старый приятель. Держит гостиницу в Розаре…

— Для земляков держу, не для быдла чернозадого, которое даже надпись на двери прочесть не может.

— …Маленький Руди, это мои компаньоны Михай и Гала. У нас одно общее дело и…

— Да погоди о делах, Боградушка. Заходи, выпьем! — и Руди буквально втащил странника внутрь. Михай и Гала прошли следом.

Внутреннее убранство не отличалось оригинальностью, и было характерно для всех заведений подобного рода. Первый этаж — просторный зал со стойкой, несколькими столиками и лестницей, ведущей наверх. Изюминка крылась, как это обычно бывает, в деталях. Стены были украшены оружием и гербами, среди которых Гала не без ностальгии узнала родовой знак барона-владельца ее родной деревни. За одним из столиков в углу сидел тощий старичок с самыми настоящими гуслями на коленях. Он довольно искусно теребил струны пальцами и напевал:

Если устал ты, друг от чужбины,

Если ты жаждешь еды и покой,

Ты заходи на «Северный ветер»

И повидайся с родной стороной.

Здесь всегда рады усталому путнику

Усталость и жажду ты утоли,

Вздохни полной грудью и на вкус попробуй

Ты крепкий дух нашей родимой земли.

Когда голос начал хрипнуть, старик-музыкант отложил гусли, приложился к кувшину, стоящему на столе, икнул и завел песню с начала. Прочие столики заняты не были.

— Ну, как дела, как твое заведение? — спросил Боград участливо.

— Да, не очень, — улыбка как-то быстро исчезла с губ Маленького Руди, — значит, выпить не хотите?

Гала, Боград и Михай почти синхронно мотнули головами.

— Как хотите. Не желаете приобрести? — Руди указал на прилавок возле стойки.

Он был заставлен деревянными и глиняными фигурками людей и животных. Какие с росписью, какие нет.

— Сувениры. Привет, так сказать, с родной земли.

— Нам бы комнату на три человека, — Боград достал из кармана кошель со звякающими монетами, — на одну ночь. Места есть?

— А как же. Конечно, — с энтузиазмом ответил Руди, — а вам точно одну на троих? Хватило бы и по комнате на каждого.

— Одну на троих, — твердо повторил Боград, — сколько с нас?

— Почему одну на троих? — возмутилась Гала первым делом, когда путники прошли в выделенную им комнату.

— Не поняла? — рассердился странник, — одну комнату оборонять легче. Руди — может быть единственный человек в Розаре, которому я доверяю. Тем не менее, подстраховаться стоит. Нас ищут. И вряд ли отступят.

— Это тебя ищут, не нас — хмыкнул Михай, — и какое нам дело?

— Забыл, сколько сам убил Неспящих сегодня? Вижу, что забыл. Думаешь, они такое прощают? Ну да ладно. Пока вы будете спать, я покараулю. Утром просыпаемся и сваливаем из Розары. Понятно?

Как и положено гуманитариям, ни Гала, ни ее одногруппники, и, вообще, никто с психологического факультета, не жаловали занятия по информатике. Ну какой смысл знакомить с азами использования операционной системы, сетевых и офисных программ людей, за плечами которых два года обучения? Это значит — три или четыре курсовые, десяток рефератов и докладов. За то время, что прошло между зачислением на факультет и третьим курсом, на котором преподают информатику, для каждого студента было всего два варианта. Либо быть отчисленным еще на первом семестре, либо, методом «тыка», проб и ошибок научиться-таки пользоваться хотя бы необходимым минимумом программ. Ну, чтоб не шарахаться от компьютера и не задавать вопросов типа: «а что за стрелочка по экрану ползает?». Большего гуманитариям и не надо.

Кому не хватало необходимого для жизни минимума программ, поступали на естественнонаучные специальности. Кого привлекали тайны виртуального мира, становился программистом, и мир этот для них был своего рода третьей гранью. А то и первой, заслоняя две обычные, общепризнанные. Но и для тех, и для других, и для третьих, официальные занятия по информатике были переливанием из пустого в порожнее. Сделал задание, в общем-то, пустячное, показал преподу, а дальше сиди до конца пары. Хочешь — в Сеть лазай, хочешь — играй, а хочешь — общайся с одногруппниками, теми кто тоже задание выполнил. Еще есть вариант отпроситься на «можно выйти», да так и исчезнуть до конца пары.