Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 29 Страница 26

Как и я. Эта мысль испугала его, но дала толчок к размышлениям. Гар ощущал в себе покой, которого не знал никогда раньше. Он решил, что это тот покой, который приносит смерть через Тиан-ши-шеки, и хотя покой не предвещал его смерти, но все же готовил его к ней. «И подготовил к тому, что я должен здесь совершить, чтобы заслужить этот покой».

Гар вошел в разрушенную часовню и поклонился человеку, стоявшему в открытом алтаре.

— Удан Канн, итак, я вижу паука в центре его паутины.

Старший мужчина, чьи длинные седые волосы были собраны сзади в длинный хвост, не ответил на его поклон.

— Пария, ты извратил тот дар, которым я тебя оделил. Настало время наказать тебя за отступничество. Я требую схватки хингу-кор.

Гар поднял брови:

— Всего лишь хингу-кор? Я принял титул хингу-Грашаншао. Нам следует вступить в схватку хингу-Гракор.

Удан Канн покачал головой:

— С формальной точки зрения это невозможно, так как хингу-Гракор — это бой не на жизнь, а на смерть.

— Боишься, что я тебя убью?

— Вряд ли. — Удан Канн указал на него пальцем. — Ты носишь Анакрон, а я хочу им завладеть. Я знаю, что, если его хранитель будет убит, амулет исчезнет и перейдет в руки предыдущего хранителя.

— Принца Рэнго.

— Да. Этого я хочу избежать.

— Ты хочешь сказать, что Каларан хочет избежать перехода амулета в руки Рэнго.

— Тебе достаточно знать только то, что я желаю его получить.

Гар достал амулет из-под туники.

— Тогда вот, возьми. Я его тебе отдам.

— Твое предложение очень любезно, но я предпочитаю завоевать его в бою. Я горжусь своей работой. — Удан Канн широко развел руки и согнул пальцы. — Хингу-кор напомнит миру, кто настоящий хингу-Грашаншао.

— Этот титул принадлежит тебе, Удан Канн. — Гар пожал плечами. — Но этот факт не помешает мне убить тебя.

— Никогда и не думал, что помешает, зато помешает вот что. — Пожилой человек улыбнулся с холодной жестокостью, которую Гар уже давно считал больше наигранной, чем подлинной. — Если я погибну в этой схватке, или ты задержишь меня на достаточно долгое время, и я исчезну вместе с Джелфейтом, мои помощники уничтожат все деревушки фермеров, подобные Торфею, в этом районе.

Гар замер.

— Уничтожат? Не потрудишься ли выразиться более точно?

Удан Канн секунду колебался, затем нахмурился:

— Пожары, резня, ночные набеги и тому подобное. Обычное дело.

— Не налеты саранчи, или голод, или чрезмерно обильный урожай, когда зерна так много, что работники умирают на полях, подтаскивая зерно к хранилищам, которые лопаются, как их сердца?

— Я действительно не думал прибегать к такому перепроизводству продуктов.

Гар покачал головой. Если бы только ты видел реальный способ их уничтожить…

— Хингу — это извращение, и ты в нем упорствуешь. Ты не оставляешь мне выбора — я должен тебя убить.

— Мечты молодых так часто не сбываются.

— А иллюзии древних увядают и умирают.

Двое мужчин начали медленно описывать круги лицом друг к другу. Удан Канн скользнул в позу «Змея», а Гар занял оборону «Мангуст». Оба понимали, что рисуются, но оба признавали убийственные способности противника. Тигр и Волк, Орел и Оса, Муравей и Аардварк, они плавно переходили через основные виды животных, словно доказывали друг другу, что не забыли того, чему их учили.

Когда Удан Канн переходил от «Муравья» к «Муравьиному Льву» — соответствующие вращения кистями и четыре стадии изменения позы были произведением искусства, и, чтобы его освоить, требовалось десятилетие, — Гар сделал рывок вперед и поразил Удан Канна в грудину ударом «Наконечник Копья». Переход из одной формы в другую сделал его удар легким, как перышко, и Удан Канн легко парировал его. Собрав кончики пальцев вместе для прикосновения «Огненный коготь», Гар позволил пальцам отскочить от лба Удан Канна, затем отпрыгнул назад и принял позу «Тарантул» против «Муравьиного Льва» Удан Канна.

Старший воин на мгновение отшатнулся, потом замигал.

— Ты нарушил форму, Пария.

— Да, но я тебя достал.

— Прикосновения — это для хингу-кор между детьми. — Бывший учитель Гара оскалился, затем прижал локти к ребрам, доводя до совершенства позу «Муравьиного Льва». — Конечно, ты всегда был ребенком, Пария. Если бы ты нашел себе применение, если бы действительно научился у меня всему, чему я мог тебя научить, этот удар убил бы меня мгновенно.

— И очень грубо и гротескно, насколько я себе представляю.

— Конечно.

— Это не мой стиль. — Гар медленно улыбнулся. — В мире существует гораздо больше того, чему ты можешь научить, Удан Канн.

— И многому тебе еще предстоит научиться, Пария. — Удан Канн налетел, сохраняя позу «Королевского Краба». Его правая рука сделала выпад и нанесла сильный удар в левое бедро Гара. — Верные мне ученики знают, что следует делать значимым каждое прикосновение.

Гар отскочил назад и проверил ногу, чувствуя, как волна боли сменяется онемением.

— Я могу ответить болью на боль. — Гар нанес левой ногой удар «Долото», но скользнул только по волосам на голове Удан Канна. Его противник поднырнул под удар и ответил на него ударом двумя пальцами «Мучительная игла» по внутренней поверхности бедра Гара.

Гар справился с болью, но ослабевшая правая нога замедлила отступление. Удан Канн налетел на него и нанес удар «Стальной Молот» по ране от когтей ящера на ребрах Гара. Удар «Колун» обрушился на раненое плечо, и две волны боли столкнулись в груди Гара.

Гару следовало отступить, но он не дрогнул и врезался в ребра Удан Канна ударом «Рука-Копье». Сделав молниеносный взмах правой рукой, Гар щелкнул пальцем по кончику носа Удан Канна, затем ткнул пальцами «Вилку» ему в глаза. Удан Канн отбил удар «Защитой на Ширину Ладони», которая защитила глаза, но повредила его уже пострадавший от щелчка нос. Злобно зарычав, он поднял руку, чтобы нанести удар «Наконечник Копья» в середину туловища Гара.

Гар видел удар, и у него было время уйти от него, но он ничего не предпринял. Почувствовал, как растет давление на его плоть. Кровеносные сосуды под кожей лопнули, и по тугим мышцам живота расплылись синяки. Ногти Удан Канна проткнули тунику и кожу. При той скорости и опыте, которым обладал старший боец, он мог проткнуть его тело и вырвать горсть печени Гара еще до того, как тот почувствовал бы боль.

Удан Канн отпрыгнул в сторону и в отчаянии вскрикнул, стряхивая с пальцев кровь:

— Нечестно!

Гар, спотыкаясь, попятился назад, пот заливал открытые раны на его теле.