Кристофер Раули - Боевой дракон Страница 26

Пурпурно-Зеленый мечтательно глядел в море:

– Интересно, хороши ли они на вкус? Кто-нибудь из вас пробовал их?

Они ответили все сразу.

– Попытайся съесть одного такого, сам попадешь к нему в пасть! – сказал Влок. – Даже дикий дракон для их зубов всего лишь еда, не хуже других!

– Никто не ест китов, – сказал Базил Хвостолом. – Это что-то вроде конины – ни люди, ни драконы не станут есть.

– Я слышал, некоторые люди едят китов.

– Люди едят все, – отозвался Влок.

– Но не конину, – заметил Базил.

Они помолчали немного, пустив по кругу бочонок.

– Интересно, каково это – плавать с китами? – задумался Базил.

– Ха! Послушайте его, – хохотнул Пурпурно-Зеленый, – Влок сказал, что киты едят драконов, так Хвостолом хочет дать им шанс.

– В конце концов мы тоже умеем плавать, – сказала Альсебра.

– И я тоже умею. Я научился от вас!

– Хо-хо! Дикий считает, что умеет плавать!

– Ты плаваешь как гигантская лягушка, – заявил Влок.

– Положим, я не умею плавать так хорошо, как вы, но ни один из вас не пролетит и взмаха крыла.

– Да, это правда, – великодушно согласился Базил, – а кроме того, ты научился владеть мечом и занял свое место в боевом строю.

Базил прекрасно знал, как обидчив дикий дракон. При всей своей силе и мощи он был очень ранимым.

Новый левиафан проплыл у борта корабля. Они услышали громовой раскат ударившего фонтана.

– Хорошо им, – сказала Альсебра, – я думаю, они – истинные хозяева морей. Их жизнь не похожа на нашу, но чувствую, это великолепная жизнь. Они знают на вкус воду многих океанов, живут в необъятных просторах и абсолютно свободны.

– Мы тоже можем стать свободными, поплыви мы с ними.

Все сразу замолчали. Базил тронул запретную тему. Даже Пурпурно-Зеленый притих, зная, как болезнен этот вопрос для вивернов. Базил тут же раскаялся в своих словах. К несчастью, Влок, как всегда, пожелал внести ясность в этот вопрос.

– Дракон со сломанным хвостом кое-что забыл, всем драконам запрещено плавать в морской воде.

Базил сделал долгий глоток из бочонка и отставил эль в сторону:

– Влок прав. Драконы – здесь, киты – там, но когда я вижу их иногда, мне приходят на ум разные мысли.

– Если ты поплаваешь в соленой воде и у тебя пробудятся дикие рефлексы, и сам ты одичаешь, а значит, умрешь с голоду, потому что не сможешь прижиться на глубокой воде, как кит. Драконы-виверны живут у побережья. Мы правим в полосе прибоя. – Альсебра, как обычно, знала больше других.

– Почему же нам разрешено плавать в реках и озерах? – спросил Влок.

– Потому что там пресная вода, она не пахнет океаном. Если запах океана попадет в твои ноздри, ты сразу же изменишься. Разве ты не чувствуешь соленую воду, когда она обтекает наш корабль? Я чувствую. Все мы потеряли покой. Скорее бы снова оказаться на берегу.

– Вот почему люди придумали этот великий закон. Драконов нельзя пускать в море, – подытожил Чектор. – Раньше я никак не мог понять.

– Люди мудро поступили, – сказала Альсебра. – Если драконов пустить в океан, они найдут там свой дом и никогда больше не станут сражаться в легионе.

– Так почему бы вам всем не прыгнуть за борт и не насладиться прелестью дикой жизни? – спросил Пурпурно-Зеленый.

– Потому что мы знаем, что она опасна, тяжела и голодна. В легионе нас лучше кормят, а делать почти ничего не надо, – сказал Влок. Хоть он и не блистал умом, но хорошо запоминал уроки, если объяснения были понятными и подробными.

Позднее, уже лежа на соломе и чувствуя воду, омывающую корабль, медленно перекатывающийся с волны на волну, Базил снова заговорил на эту тему теперь уже с драконопасом:

– Мальчик, скажи дракону, что случится с драконом, если он поплавает вместе с китами?

Релкин резко взглянул на него:

– Он уйдет с ними и погибнет голодной смертью в море.

– А если он не уйдет с ними, а вернется на корабль?

– Тогда, я думаю, его будут судить и примерно накажут. Честно говоря, я не знаю точно, что будет, ясно только, что это будет конец для дракона и для драконопаса. Ты не собираешься это делать, надеюсь?

– Я видел сегодня китов, они так прекрасны!

– Да, они прекрасны. Я тоже видел их, но они родились в море. А драконы – нет, по крайней мере, драконы, которые должны служить в легионе.

– Служить в легионе… Да, это так. Именно поэтому я и не делаю ничего такого, не могу делать… Но иногда бывает так трудно остановиться.

Релкин знал, что драконы все находятся в расстроенных чувствах из-за перехода через океан. Морская вода была их домом, а хорошо известно, что, попробовав соленой воды, они дичают.

– Плавать в соленой воде запрещено, Базил. Это одно из первых правил.

– Я знаю: «не причинять вреда мужчине, не причинять вреда женщине, не причинять вреда ребенку, не пробовать соленой воды, не ловить зверей в полях, не ловить рыбу в реках».

Баз помолчал.

– Но это правило нарушается, мы часто ловим рыбу в реках.

Релкин был вынужден согласиться:

– Ты же знаешь, эта часть закона не так уж и важна. Да и нам нужна рыба, чтобы поддерживать жизненные силы.

– Нарушив одно правило, нарушишь и другое, – пробормотал дракон, возмущенный, как это часто бывает с драконами, человеческой непоследовательностью.

Внезапно Релкина осенило.

– Ловим рыбу, – сказал он.

Базил обернулся, в глазах его несомненно светилась вина.

– Ты это сделал!

Базил промолчал, он не мог ответить. Несмотря на свою паршивую репутацию, драконы не умеют лгать, особенно драконопасам, знающим их слишком хорошо.

– Ты это сделал – ты пошел и убил то чудовище, которое было там, на Рыбном рынке. Но как?

Релкин был в смятении, ужасе и изумлении одновременно.

– Я не знаю, что и сказать, – добавил он, помолчав.

Базил ничего не ответил, но почувствовал угрызения совести. Он подверг слишком серьезному испытанию доверие, существовавшее между ним и Релкином.

– И ты рисковал своей жизнью. Не знаю, как ты смог ее убить, ведь та акула была не меньше китов!

Гордость Базила взыграла.

– Я пропорол ее коротким мечом. Пришли другие акулы и поубивали друг друга.

Глаза Релкина округлились.

– И все это – ради кусочка рыбы?

Дракон посмотрел так смиренно, как только мог:

– Мне нужно было доказать дикому, что рыба может быть вкусной.

Релкин, потеряв дар речи, уставился на гиганта, потом все же произнес:

– Мне никогда не понять тебя. Иногда мне кажется, я понимаю, что варится в этой огромной башке, но в подобных случаях я теряюсь.