«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №8 2007 г. Страница 26

– Действуй, кшатрий. Пешти выскочил на платформу.

– Доломи! Поднимай всех строиться, срочно!

Как только дверь за ним закрылась, маг быстро достал из шкафчика небольшую бутылочку и жадно отхлебнул. Брамины тоже боятся смерти. А думать и бояться одновременно практически невозможно.

4.

В компании хорошей можно

Чудесно время провести,

На дом горящий глядя изнутри.

– Забегали чего-то! – Офа снова тянулась к окошку. – Темно уже почти, а они забегали…

– Попробуй что-нибудь услышать. – Грамон подошел и легко поднял женщину. – Так удобно?

– Ничего, спасибо… Ане разберешь, орут да матерятся – солдаты. Орки в основном. Я не знала, что орков на станцию пускают.

– А они граждане Империи, в отличие от тебя! – съязвил давно оправившийся от побоев Римти, подпрыгнул и подтянулся на руках к решетке.

– Сколько их там? – поинтересовался снизу ущемленный в правах ростом и кандалами Грамон. – Хоть примерно?

– Ну, не знаю… Сотни две, а то и больше. Отсюда не все ноги видно.

– Общее построение, – хмыкнул коротышка. – Ночью. Перед прибытием поезда. Я думаю, кентавры, от которых мы все драпали, где-то поблизости.

– А мне говорили… – уставший поэт спрыгнул вниз. – Мне говорили, что как раз к побережью они не пойдут, что тут их могут загнать на полуостров – и все!

– Правильно говорили, – кивнул Грамон. – Оттого их в этом направлении и встретить оказалось некому. Если начальник станции попробует ее защищать, то все мы скоро умрем. Тут просто нет порядочных укреплений.

– А если не попробует? – Офа опустила голову, разглядывая блестящую макушку кшатрия. – Бежать надо! Кентавры – это… Они злющие!

– Он обязан защищать станцию, если не будет другого приказа. Вот что… Начнется заваруха – надо нам самим выбираться. – Грамон поставил Офу на пол. – На крайний случай действуем так: ты зовешь охрану, чтобы в нужник сходить, а ты, поэт, кидаешься на первого, кого увидишь. Постарайся хоть немного его задержать. Я займусь остальными.

– Это – виселица, – мрачно произнес Римти. – Причем для всех. У виселицы нрав простой: закрутит руки за спиной, потом возьмет тебя за шею, подергает твоей ногой…

– Заткнись! – простонала Офа.

– А кентавры тебя быстро зарежут, но сначала задницу раздерут, – заметил Грамон.

Римти затряс головой, словно в припадке.

– Это сплетни!

– Да не такие уж, я всякие трупы видел… Офа Чандр, ты со мной?

– Естественно. – Женщина посмотрела на поэта, и тому показалось, что она мгновенно изменилась. – Кентавры никого в живых не оставят, дурачок. Значит, и свидетельствовать против нас будет некому. Сейчас как раз построение, наверняка во всем здании, кроме охраны, никого нет. Темно, суета. Уйдем в Степь – никто нас не найдет.

– А если напоремся на кентавров? – упорствовал Римти. – А если кентавры на станцию не пойдут – тогда что? Утром по нашим следам двинет разъезд, и крышка!

Офа медленно развернулась к Грамону.

– Сломайте ему шею, Хью, обойдемся…

– Подождите! – Коротышка хмурился. – Я сказал: в крайнем случае! Утром тут будет поезд. Если мы успеем погрузиться, кентавры нас не достанут. По крайней мере, несколько дней им на это потребуется.

– Но если кентавры придут раньше поезда – будет поздно. Во время драки никто меня в нужник не поведет.

Офа говорила холодно, отчетливо выговаривая каждый звук. Грамон бесцеремонно протянул руку и чуть наклонил ее голову, подставляя под лунный свет. В следующую секунду его собственная голова дернулась от хорошей затрещины, но Хью ее будто и не заметил.

– Я сказал: ждем. И еще я сказал, – коротышка ткнул пальцем в грудь поэту, – что ты нам поможешь. А теперь пора снова послушать, о чем говорят на построении наши защитнички.

5.

Империя крепка тогда,

Когда народы, что живут в ней,

Относятся друг к другу с уваженьем

Или хотя бы не плюют друг в друга.

Поезд двигался ощутимыми рывками. Ит Колораль едва не расплескал чай и тихо выругался на эльфине.

– Тролли недовольны, – объяснил молодой подполковник Жекоби, сидевший у окна. – Не привыкли ходить в темноте. Да и воды им, как я слышал, дали только половину нормы.

– Не понимаю, отчего этих кентавров не смогли остановить раньше, – проворчал эльф. – Я видел их у стен Карлгорода. Силы много, но ума…

– Тут не стены, тут Степь, – обиделся за действующую армию кшатрий. – Когда эти ребята несутся на каре, и каждый выпускает десяток здоровенных тяжелых стрел во время атаки… Представляете, с какой скоростью они летят? Пробивают даже заговоренные доспехи. Да еще чертова способность выполнять мгновенные перестроения в конном строю. Словно единый организм! Нам никогда такой слаженности не добиться.

– Все равно не понимаю. Кентавры не роют колодцев, а идут от одного к другому. Можно было предусмотреть… отравить воду, в конце концов… – Колораль махнул рукой. – Расслабились после побед. «Боевые действия перенесены в глубь Северных Территорий, отныне Степь – неотъемлемая часть Империи…» И вот, пожалуйста.

– Не думаю, что сейчас нам уместно критиковать действия маршала Тастиаля.

Эльф коротко, с досадой поклонился старшему. Господин Омо Ахастиаль, управляющий Двора герцога Недельвейза, закончил с кашей и аккуратно промокнул губы салфеткой.

– Я уверен, что маршал Тастиаль сделал все возможное, чтобы предотвратить прорыв, – вежливо отметил подполковник. – Возможно, нам неизвестна вся подноготная действий врага, в то время как маршал…

Ахастиаль вяло махнул салфеткой, обозначив конец разговора. Но подняться из-за стола не успел: через ресторан к ним спешил гном в поездной фуражке.

– Разрешите… Срочное сообщение от капитана поезда… Определенному кругу лиц…

Все трое получили по конверту. Гном откозырял и побежал дальше, к капитанскому столу, где пассажиры высшего класса ужинали сегодня в отсутствии капитана.

– Сперва следовало передать донесения им, а уж потом нам! – проворчал вечно недовольный Ахастиаль.

Молодому эльфу пришлось ждать, пока старший рассмотрит конверт со всех сторон; вскрыть свой раньше не позволяло воспитание. Подполковник Жекоби решил, что был уже достаточно любезен с эльфами, и первым с треском разорвал плотную бумагу.