Книга mirknig.com) - Митран(СИ) Страница 27

  Все задумались, даже Валетон уселся на место.

  - И как ты это хочешь сделать? - нарушил молчание Боротон.

  - Есть задумки, - ответил я и улыбнулся.

  * * *

  Вдвоем с Боротоном, в его фургоне мы досидели до середины ночи. Результатом нашего совместного творчества была адаптированная к здешним реалиям пьеса "Ромео и Джульетта", разумеется в прозе, из всего Шекспира я помнил только несколько фраз: "Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромэо и Джульетте", "Быть или не быть - вот в чем вопрос", "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам", "Прогнило что-то в Датском королевстве" и "О женщины, вам имя вероломство". Последняя из фраз Боротону особенно пришлась по душе.

  На следующий день состоялась первая репетиция новой пьесы. Самыми довольными доставшимися им ролями были Алина и Леон. Кстати, новая роль Алины заставила её взгляд обращенный в мою сторону потеплеть.

  - Для тебя у меня есть отдельная пьеса, - обнадежил я расстроенную Матильду, имея в виду "Макбет".

  Аншлаги были на второе и последующие представления новой пьесы "Ромос и Джулия". Думаю, успех стал возможен не только из-за великолепного сюжета великого автора, но и вследствие того, что я принимал деятельное участие в репетициях спектакля, давая советы актерам, продиктованные моей памятью. Самомнение конечно, но кто из нас без греха?

  Прослышав об новинке в театральном мире, в нашем шатре стали появляться богатые и знатные люди города, а за ними потянулись и все остальные. После спектаклей народ не расходился, долго аплодировал и вызывал на бис главных героев. Представители местного мужского населения соревнуясь подарками добивались благосклонности Алины, а кое-кто и Леона.

  Артисты были счастливы, что им не урезали жалованье, а также успеху и бурным аплодисментам восторженной публики. Боромот радостно подсчитывал прибыль, а я с помощью Матильды учился читать и писать. Через неделю труппа начала репетировать "Макбет", я если честно сомневался в разумности постановки этой пьесы, но Матильда с Боромотом меня переубедили.

  - Там же князя убивает не простая крестьянка, - заявила Матильда, - а я хочу сыграть лэру-злодейку.

  Ну ладно, им виднее, если что, я то успею сбежать. За эти дни я уже прикупил себе плащ, новую одежду и доспехи, последнее вызвало удивление у членов труппы, разумеется они уже видели мою шашку и даже тренировки с нею, но здесь многие мужчины носили оружие и умели им владеть, а вот доспехи могли позволить себе только богатые люди и воины.

  Ну что сказать Матильда сыграла неподражаемо, всё-таки драматическая она актриса, как оказалось, не зря я бился с ней на репетиции. Зрители пришли в полный восторг, этот мир ещё не видел таких постановок. Внимание мужской части зрителей переместилось на Матильду, что сделало её счастливой не столько от внимания мужчин, сколько от злости Алины.

  Теперь каждый день труппа ставила два спектакля - сначала "Ромос и Джулия", а вечером - "Лэра Макбет". Утром же репетировали третий спектакль - "Лэр Жуан", в гласной роли Валетон, он уже давно передумал уходить из труппы, наблюдая за её творческим подъемом. Со своей ролью Валетон справился блестяще. Женская часть зрителей буквально сходила с ума от наших красавцев - Валетона и Леона. Не поверите, но некоторые даже визжали от восторга.

  - Ну, и какая пьеса будет следующей, - спросил меня как-то за завтраком, потирая руки Боромот.

  - Пока ни какая, - ответил я, - эти ещё надо доработать, костюмы новые пошить, декорации сделать, и ты мне так и не заплатил за работу. А если надумаешь делать декорации, то деньги вперёд. И последнее, мне нужен авторский гонорар.

  Тишина, все осмысливали услышанное, затем артисты перевели взгляды на главу труппы в ожидании ответа. Им очень понравилось купаться в лучах славы и возвращаться в нищету и безызвестность они не желали, вот, что было написано на их лицах. Боромот прочитал, пригорюнился и протянул мне две серебренные монеты:

  - Это за фургоны и аванс за декорации, - сказал он.

  - А костюмы? - спросила преимущественно женская половина труппы.

  - Ткань купим, а шить сами будете! - поставил Боромот условие, с которым все согласились.

  - А гонорар за пьесы? - напомнил я.

  - Вик, мы с тобой так не договаривались, мы же их вместе придумываем, - отвечает мне этот жадюга.

  - Ну вот и сочиняй дальше без меня, - начал злиться я, - я и не прошу полный гонорар за пьесу, дай половину и будем в расчете.

  Действительно, адаптацией пьес в основном занимался Боромот.

  Следующие несколько дней пролетели в каком-то сумасшедшем вихре. Я рисовал декорации для спектаклей, раздавал советы по поводу костюмов, учился читать и писать, участвовал в репетиции новой адаптированной пьесы Карло Гольдони "Слуга двух господ", где в главной роли блистал Марик. Мы с ним за последнее время, можно сказать, сдружились и он прямо-таки пролоббировал пьесу для себя. Наш Труффальд был неподражаем, вызывая восторг и хохот у зрителей. Своей игрой он сорвал бурю аплодисментов и составил конкуренцию Валетону с Леоном.

  Начался октябрь, до ноября нужно было добраться до столицы княжества Козельского, затем начнутся проливные дожди и холода, и мы стали собираться в дорогу. Ехать с труппой я не передумал, эти странные люди с их необычными взаимоотношениями меня устраивали, на их фоне я не очень выделялся своей чужеродностью: мы все были со странностями.

  Шел последний дней пребывания в этом городе, на следующее утро мы должны были его покинуть. Полдень. Скоро должен начаться первый спектакль, зрители уже собираются у театрального шатра. Мы с Мариком стоим неподалеку и вяло перекидываемся фразами.

  - Лэр Виктор! Это вы?! - услышал я голос. Повернув голову и увидел Оливию в сопровождении незнакомых мне женщины и мужчины среднего возраста, а также молодого мужчины с военной выправкой, внимательными глазами и тяжелым подбородком.

  - Лэра Орварт, рад вас видеть, - сказал я и не сдержавшись спросил, - что вы здесь делаете?

  Стало действительно интересно, всё-таки другой конец княжества.

  - Я гощу у своих тёти с дядей, - ответила она мило улыбнувшись и повернувшись к сопровождающим представила меня, - Это Лэр Виктор Чернов, я вам рассказывала о нем, лэр Виктор, а это мои родственники Лэр Вросич, лэра Вросич и друг их семьи лэр Крофт.

  - Счастлив знакомству, - ответил я совершенно не испытывая этого чувства, - Позвольте вам представить, великого актера Боромотской труппы Марика.

  - Вы играете Труффальда? - сразу же опознал его лэр Крофт.

  Марик поклонился. Он не много опешил от случившегося и поскольку звёздной болезнью ещё заразиться не успел, не знал, как себя правильно вести.

  - А вы что здесь делаете, лэр Виктор? - спросила Оливия.

  - Специально приехал посмотреть представление знаменитой Боромотской труппы, - ответил я и незаметно пихнул Марика, чтоб тот не ляпнул ничего лишнего.

  - О да, Боромотская труппа, - восхищенно проговорила лэра Вросич, - мы ходили на все спектакли "Ромон и Джулия", это что-то потрясающее. Вот и племянницу решили приобщить к высокому искусству.

  - Так вы сейчас тоже пришли посмотреть спектакль? - спросила настырная девушка.

  - Да, вы угадали, - ответил я, - я их большой поклонник.

  - Лэр Чернов, прошу завтра к нам на ужин, - вдруг озвучил приглашение лэр Вросич.

  - Боюсь это не возможно, - удрученно проговорил я, - сегодня вечером я уезжаю из города.

  - Очень жаль, - сказала лэра Вросич и взглянула на племянницу.

  - А куда вы едете, лэр Виктор, - с грустью в голосе проговорила лэра Оливия.

  А действительно куда я еду?

  - В Софию, - отвечаю я, - у меня там дела.

  - В храме Сира? - уточняет Оливия и у меня всё холодеет внутри.

  - Оливия, неприлично расспрашивать о делах у людей, - мягко одергивает её лэра Вросич.

  - Приятно было увидеться, - говорю я и мы с Мариком удаляемся.

  Недолго идем молча, а затем он спрашивает:

  - Ты что лэр?

  - Марик, только не говори никому об услышанном, - проговариваю я, убедительно смотря ему в глаза.

  - Почему?

  - Потому что я хочу, чтобы ко мне относились как к обычному человеку, люблю чтобы было всё по-простому, - пытаюсь объяснить я представителю сословного общества.

  Разумеется, скрыть я сей факт хочу не из-за каких-то там "простых человеческих отношений", а потому, что скрываюсь от фанатиков и реально опасаюсь за свою жизнь.

  - А тебе зачем наша труппа? - спросил Марик с настороженностью, - ты в Алину влюбился?

  - Уверяю тебя, на твою Алину я не претендую. - заверил я друга, поражаясь его логике.

  - Ни какая она не моя, - сказал он с сожалением.

  - Это мы ещё посмотрим, - вдруг заявил я, а Марик от такого заявления непонимающе уставился на меня.