Роман Мискин - Амулет Святовита. Вторая часть Страница 27

- На юг-то на юг, - протянул он. - А вот к кому мы идем туда - тебе ведомо?

Но Мартин лишь пожал плечами и сказал:

- Мы с Пеколсом в ваши чародейские дела носа и вовсе совать не хотим. Нас вот владыка Куреяс с Лиго вместе отправил. А куда, зачем, к кому - то не наше дело. Верно, Прок?

Но Пеколс на этот раз благоразумно промолчал и потупил взгляд - слишком свежи еще были воспоминания недавней размолвки с чародеем.

- Ну, положим нос свой вы уже засунули глубоко в чародейские дела, как ты говоришь, - хмыкнул Мамай. - Да и не только в чародейские - тут силы играют поболе даже того, что ты себе и представить-то можешь. Так что увязли вы уже, братцы-земники, по самую шею в делах чародейских. И за это, сам понимаешь, рано или поздно, а ответ держать придется - не отвертишься никак.

- Сударь, вы уж не пугайте нас, - снова проворчал Мартин. - Мы за эти вот дни и так страху натерпелись - иному барздуку вовек хватит!

- Ой ли, - улыбнулся Мамай. - То ли еще будет впереди - небо с овчинку покажется. Мы ведь только в самом начале пути - почитай, еще и Земиголье-то ваше родное не покинули вовсе.

И внимательно посмотрел на дружинника.

Мартин отвернулся и сердито засопел, ковыряя веткой уголья в костре.

И тут снова подал голос Лиго.

- Я вот что думаю, сударь, - сказал земник. - Мысль мне одна не дает покоя...

- И какая же? - поднял брови чародей.

- Заколка, - ответил барздук. - Почему Медейна ни разу не спросила меня о ней? Ведь она же провидица!

Мамай вынул трубку изо рта и снова изучающе глянул на земника.

- Ты меня всё больше и больше приятно удивляешь, мой мальчик, - сказал чародей. - Что-то в тебе начинает необратимо меняться, Лиго. Видимо, не зря именно тебя судьба избрала для этой цели.

Лиго покраснел - или это только так показалось при бардовом отблеске костра?

И тут в наступившей тишине вдруг несмело подал свой голос Пеколс:

- Сударь, а вы гляньте-ка - на месте ли она?

Взметнулось в небо в ослепительной вспышке пламя - и возмущенно плюнуло ввысь снопами ярких искр. Ухнул филин в темноте леса, и заскрипели разом деревья, закачались в безудержном буйстве. Забил сердито копытом Белогрив, стреноженный недалече, заржал неистово и громко. И разом с ним зафыркали остальные кони, словно выражая своё возмущение.

А Мамай, казалось, вдруг вырос в размерах в несколько раз - и навис над маленьким старым земником огромной тенью, пронзительно сверля его взглядом.

- Ты что хочешь этим сказать, Пеколс? - громовым раскатом грозно спросил чародей.

А Прок весь сжался, спрятав голову в плечи, и еле слышно проблеял, кляня в душе и самого себя, и свой длинный язык:

- Нет, нет, что вы, сударь Мамай. Я вовсе не это имел ввиду...

- А что? - зазвенел железом голос чародея.

И его тень, казалось, выросла еще больше.

- Я вот что подумал, сударь... - заикаясь, блеял Пеколс. - Ведь ежели госпожа Медейна такая великая колду... Нет, нет, что вы! Я хотел сказать, великая волшебница и сестра богов - так почему бы ей и не отдать-то на хранение заколку эту самую? В этом самом Заячьем лесу она была бы в полной целости и сохранности - покамест вы, чародеи или кто там еще, не придумали бы, что с ней делать...

Повисла тишина. Даже костер сник и перестал трещать.

- Уже придумали, Прок, - чуть слышно сказал в наступившей гнетущей тишине Лиго.

А спустя миг добавил:

- Вот потому мы и все здесь...

И замолчал, опустив взгляд.

Свинцовая тяжесть, наводнившая темноту, постепенно таяла - а с ней вместе уменьшалась в размерах и тень чародея. И когда Мамай снова предстал перед земниками в своем привычном обличье, Мартин шумно выдохнул и покачал головой.

Лишь Прок Пеколс так и сидел, вжавшись в плечи и зажмурив глаза.

- Спасибо, Прок, за заботу, - чуть слышно шепнул ему Лиго, легонько дотронувшись до локтя старого слуги.

Тот, не веря, что с ним ничего страшного не произошло, слегка приоткрыл один глаз. И глянул с благодарностью сперва на своего хозяина - а затем с опаской на грозного чародея.

Тот сидел уже с невозмутимым видом и чистил свою просмоленную трубку, как будто ничего и не произошло. Заметив на себе испуганный взгляд Пеколса, качнул головой, тайком улыбнулся в свои длинные пышные усы и буркнул:

- Хоть ты и болван изрядный, Прок Пеколс - однако же стоит сказать, что ты прежде всего верный болван!

И только тогда Пеколс громко засопел носом и закрутил своей взъерошенной головой, переводя дух. А Мартин и Лиго тихонько подсмеивались, глядя на него.

Когда гнетущее напряжение развеялось вконец, Мамай сказал:

- Так вот, друзья, хоть кое-кто из нас и несдержан на язык, - и метнул свой взгляд на Пеколса, - а всё же без внимания его слова я оставить не могу.

Слуга так и замер, услышав речь чародея.

- Да будет тебе, Прок! - хохотнул Мамай. - Хотел бы - уже бы снова тебя во что-нибудь превратил бы! Считай, что на этот раз всё обошлось. Просто мысли свои выражай поточнее - чтобы ясность была с самого начала. А то мало ли...

И подмигнул ему через костер.

Пеколс смутился и потупил взгляд.

- Да, так почему Медейна так ни разу и не спросила о заколке? - снова напомнил Лиго.

И вдруг, озаренный какой-то мыслью, схватился за грудь, где в кожаном гайтане лежал дар волхва.

В земника тут же вперилось три пары глаз.

Дрожащими пальцами барздук развязал гайтан - и облегченно вздохнул. В бардовых отблесках костра замерцала своим загадочным глубинным светом древняя заколка - и в какой-то миг даже показалось, будто голова птицы, венчающая навершие, вот-вот встрепенется и оживет.

- Ну, вот тебе и ответ, Прок, - ухмыльнулся Мамай.

И Пеколс, сидевший дотоле с открытым ртом, вдруг громко клацнул зубами.

- Смотри, Пеколс, есть будет нечем, - хохотнул Мартин, но тут же осекся.

- Хвала светлым богам и тресветлому солнцу, - сказал Лиго и тихонько добавил: - А всё же Прок прав - почему бы заколке не остаться в Заячьем лесу? Ведь там бы вы, великие волхвы, и перековали бы ее на оружие против Вра...

- Тихо! - вдруг грозно рявкнул чародей. - Не произноси это имя больше!

А вокруг вдруг на мгновение уплотнилась тьма - и тут же снова поредела.

- Прости, мой мальчик, - покачал головой Мамай.

И полез в костер за веткой прикурить свою трубку.

И лишь пыхнув снопом искр из нее, чародей продолжил:

- Друзья мои, Медейна - да, сестра богов, великая владычица лесная. Но даже и она судьбу не в силах изменить. Нам несказанно повезло, что мы попали в ее волшебные владения и заглянули в священный родник - и хоть многое мне еще неясно, могу сказать одно: уже только то, что я увидел в вещих водах, вселяет надежду. А потому и хочу у каждого из вас узнать, кто и что видел в волшебной чаше древнего источника? Лишь вместе из осколков этих видений мы можем сложить узор грядущего - и узреть его.