Одиссея 2.0: Погоня за Аидом - Штефан Страница 28

— Могу я ещё чем-то тебе помочь?

— Ты не видела здесь Медоу Кто-бы-знал-какая-у-неё-там-фамилия? Голографическая маска, на голове три волосинки, вместо рук экскаваторы. Она была со мной на той заправке вчера.

— Прости. Личную информацию я разглашать не могу.

— Ну да, иначе было бы слишком просто. А мы же этого не хотим.

— Но у тебя же есть запасной план, так? Твоя подруга ведь не единственное, на что ты поставил? Было бы очень опрометчиво класть все яйца в одну корзину, тем более такую ненадёжную.

Светло-голубые глаза вора впились в зелёные, будто отлитые из металла, глаза искина, пытаясь прочитать спрятанный за этими словами смысл. Была ли это очередная «вечерняя мудрость от Афины», или ИИ пытался о чём-то предупредить его? Он ведь не знал ничего о Медоу, кроме того, что та — серийная убийца. Поддавшись лирическому настроению, он без раздумий вверил свою судьбу в руки незнакомки. Буквально сел в подозрительный фургон, когда его поманили конфеткой.

— Учту, спасибо. Наверное. Слушай, а как мне попасть отсюда на Летающие Острова?

— Тебе — никак. Служебные пегасы перевозят исключительно работников Элизия по пропускам, которые выдаются им непосредственно перед началом смены в офисе отдела кадров.

— И на том спасибо.

— Всегда к твоим услугам. И помни, я всегда на твоей стороне.

План выстроился в голове сам собой, огромный опыт в подобных авантюрах давал о себе знать. С другой стороны, вполне возможно, что Немо воровал так много и часто, что теперь это стало одним из его основных инстинктов. Видишь еду — ешь. Впереди опасность — беги. Не знаешь, что делать, — кради.

Спустя полчаса бесцельных шатаний он наконец нашёл место, которое искал. Станция, может быть, и была полна запуганных рабов контракта, которые боятся высунуть нос на улицу после заката. Но обойтись без верного средства успокоения масс путём их перевозбуждения она не могла. У местного бара не было вывески, однако узнавался он без труда. Приглушённая музыка, нестройно подпевающий ей хор отборных ругательств и запах проспиртованной мочи. Это определённо было место, в котором Немо мог бы раствориться и достать всё, что угодно.

Казалось бы, после стольких ошибок и неоправдавшихся ожиданий на новые можно и не обращать внимание. И всё же с каждым разом они били под дых всё сильнее. Стоило Немо зайти внутрь, как музыка стихла, и на него уставились две дюжины лиц, ни одно из которых нельзя было обвинить в выражении гостеприимства. Все вокруг носили одинаковые серые робы. Немо в грязной походной куртке и рабочих штанах неопределённого цвета выглядел на их фоне настоящим франтом.

— На этот прикид, наверное, не кислая такая скидка была, да? — Немо выдавил из себя пару неубедительных смешков. Никто другой не проронил ни слова. — Тяжёлая публика.

Обладай настороженные взгляды завсегдатаев реальным весом, идущего к стойке мусорщика раздавило бы в секунду. Усевшись на высокий табурет, он попытался найти ссылку на меню, но её нигде не было. Бармен же не горел желанием посодействовать ему, как и все остальные он только стоял и буравил гостя глазами.

— У них здесь нет меню. Да и нормальные деньги они не принимают. Хозяин! Неси сюда два пива! Пиво тебе нормально будет? Отлично. Два пива и две порции жареных «пальчиков», с креветкой и с курицей!

Если Немо смахивал на франта в этом заведении, то его новый знакомый был настоящим небожителем. Выглядел он на двадцать лет, хотя на самом деле мог быть и столетним стариком. Белокурые волосы были аккуратно уложены в строгом соответствии с инструкциями из модных брошюр. Гладковыбритое лицо украшала нахальная улыбка вора, которой он напоследок одарил фермера, украв не только яблоки, но и девственность его дочери. Одет же он был в новенький костюм бутылочно зелёного цвета в тонкую серебристую полоску.

Бармен принёс заказ молча, не забывая во все глаза таращиться на нового гостя. Остальные же вернулись к своим разговорам. Вновь заиграла музыка.

— Ты моя фея-крёстная? Честно говоря, запоздал ты конкретно, но я прощу тебя за чесночный соус, — Немо взял в руки холодный, покрытый мелкими каплями конденсата стакан и легонько ударил им по бокалу незнакомца.

— Хах! Ты слышал его, тащи соус. Всё может быть, всё может быть. Я — Зеф. Вообще-то звать меня Зигмунд Фавоний, но умоляю тебя, серьёзно, на коленях прошу называй меня Зеф.

— Чертовски приятно познакомиться, Зеф. Я — Немо.

— Аха-ха! Чтоб тебя, ты сделал мой день. Да что там день, ты сделал весь год. Я то думал у меня имя странное.

— Серьёзно, Зигмунд? Хочешь поднять эту тему?

Зеф примирительно поднял руки и локтём подтолкнул чашку с соусом в сторону Немо. Жареные «пальчики» оказались на поверку прессованным синтетическим белком с лёгким запахом не то креветки, не то курицы. Если бы не слова Зефа, угадать их запах было бы невозможно.

— На вид они, конечно, дерьмо. Но зато на вкус — первосортный навоз, — Зеф макнул «пальчик» в соус и отправил в рот. — Первосортный. Ну давай, Немо, рассказывай, что тебя привело в эту отрыжку цивилизации. Здесь нечасто встретишь кого-нибудь, кроме контрактников.

— Да вот, на Летающие Острова еду.

— Не обижайся, дружище, но как-то ты не походишь на островитянина. И не обижайся ещё раз, ты вылитый мусорщик.

— Кто ж на правду обижается. Знаю я, что хрен мне, а не Элизий, — Немо поставил стакан, тяжело выдохнул и посмотрел на полку с бутылками так, будто она была далёким горизонтом. — Это всё моя сестрёнка Китти. Умная девка, без понятия в кого. Родаки наши были в шаге от слабоумия, а я имя то своё без четырёх ошибок не напишу. Но она, она настоящий гений. В пять лет собрала себе смарт из мусора, который я со свалки припёр. И знаешь что? Она не для игрушек его сделала, а чтобы книжки умные читать. Я в её возрасте песок жрал, а Китти чинила всю технику в доме, делала домашку для мажоров из Полиса, без обид, и мастерила какие-то прибамбасы.

Пригубив пива, он отвернулся от Зефа. Украдкой, но так, чтобы собеседник всё хорошо рассмотрел, Немо вытер скупую слезу, зарождавшуюся в углу глаза. Прочистив горло он продолжил.

— Больше чтения книжек она любила только болтать про своего Лестригона. Это умник такой, который чуть ли не солнце изобрёл. Постоянно о нём трындела. Все уши мне прожужжала.