Пенрик и шаман - Лоис МакМастер Буджолд Страница 28

Инглис уставился на него.

— Призывать? Едва ли.

— Да, все разговаривают с богами, никто не ожидает, что они ответят…Почти никто. А потом?

— После некоторых экспериментов мы остановились на песнопении для моего входа. Это показалось мне самой подходящей возможной помощью. И это нельзя было потерять, как предмет, или не обнаружить рядом, когда нужно. Мастер Фиртвит сразу же научил меня призыву и ответу, как будто два барда, обмениваются строками длинного стихотворения по очереди. За исключением того, что мое было коротким, всего лишь четверостишие. Мы сидели друг напротив друга, между нами горела свеча, на которую я мог смотреть, и просто повторяли это снова и снова. И снова, и снова, и снова, пока мой разум не успокоился или, по крайней мере, так заскучал, что я едва мог это вынести. Мы извели почти целую коробку хороших восковых свечей. Это казалось ужасно расточительным. Я не могу себе представить, как Фиртвит терпел.

— После нескольких дней этого, однажды днем, когда я занимался этим так долго, что мы оба охрипли, я… прорвался. За грань. Всего на несколько мгновений. Но это было откровением. Это, это было то, к чему я, мой внутренний волк и я, стремились все это время. Все описания в словах, которые мне дали, не были… не были ложными. Но это было совсем не похоже на то, что я себе представлял. Неудивительно, что я не мог дотянуться.

— После этого все быстро стало легче. Мы отказались от свечи. На то, чтобы прорваться, уходило все меньше и меньше времени, и тогда я начал повторять все это сам. Я работал над этим беззвучно, когда… — Инглис прервался. Он неловко добавил: — Мой учитель сказал, что я был хорош.

— Так каково это для вас? Быть в этом духовном пространстве.

Губы Инглиса приоткрылись, сомкнулись, сжались. Он повернул руки ладонями наружу.

— Я могу дать вам слова, но они научат вас не большему, чем научили меня. Я не знаю, сможете ли вы понять.

— Инглис, — для такого мягкого тона это было странно неумолимо, — с самого странного часа моей жизни, на обочине дороги четыре года назад, я делился своими мыслями с двухсотлетним демоном с двенадцатью личностями, говорящими на шести языках, и скрытым желанием уничтожить все на своем пути, и я надеюсь продолжать делать это до часа моей смерти. Испытайте меня.

Инглис слегка отшатнулся. А Освил задумался, в какой невнимательный момент этого путешествия Пенрик начал казаться ему нормальным.

Пенрик вздохнул и перешел на другую тактику.

— Это действительно приятное состояние транса?

— Это место чудес, — Инглис колебался. — Некоторые находят это пугающим.

— А вы?

— Я радовался. Может быть, даже слишком. — Инглис нахмурился. — Материальный мир не исчезает из моего восприятия, но он… перекрывается, отступает в сторону. Нематериальные вещи кажутся материальными, символами самих себя, но не просто галлюцинациями, потому что в моей волчьей форме — я появляюсь там как волк, а иногда как гибрид волка и человека — потому что я могу их понять. Управляю ими. Привожу их в соответствие с моей волей. И в материальном мире они становятся такими же.

— Я не передвигаю предметы в реальности, не так, как могут демоны хаоса, только явления разума и духа, но разум и дух могут оказывать сильное влияние на тело, которое их несет. Разум, который движет материей, — это разум, на который воздействуют. Шаман может убедить человека совершить действие или связать два разума вместе, чтобы один человек знал, где находится другой. Иногда убеждает тело заживать быстрее. Делится видениями с другим шаманом, делится мыслями. В полную силу перемещает дух принесенного в жертву животного в другое тело, привязывает его к питанию этого тела. Животное в животное, чтобы создать Великого Зверя. Или животное… в человека, чтобы разделить его ярость… Он запнулся. — Создание духовного воина считалось самым сложным из всех обрядов, не считая передачи королевской ауры, и в настоящее время запрещено.

Похоже, не только Орден Отца захочет поговорить с этим молодым человеком, когда Освил вернет его в Истхом. Это звучало так, как будто его различным властям придется встать в очередь.

— В хлеву я впервые сделал так, чтобы вступительное пение звучало беззвучно. Я был так взволнован, что снова чуть не потерялся. Поскольку я принимаю облик волка, видения обычно приходят ко мне на своего рода символическом волчьем языке. Дух принесенного в жертву кабана и дух кин Боарфорда уже были в сопереживании. Я преследовал их, как на охоте, даже когда Толлин изо всех сил пытался вонзить свой нож, пока они не наложились и не стали одним целым. А потом я спустился, а потом… о боги… — Инглис закрыл лицо руками. Арроу заскулил и лизнул его, а Блад перевернулся и скорбно положил голову на колено. Инглис невольно наклонился и погладил шелковистый мех.

— Хватит об этом, — твердо сказал Пенрик. Инглис сглотнул и поднял глаза. Пенрик обхватил руками колени и посмотрел на шамана прищуренными глазами. — Все, что вам сейчас нужно…

Инглис и Освил уставились на него с одинаковым недоумением.

…это сон, — закончил Пенрик. — Да. Именно это. Иди спать, Пенрик. — Он развернулся и направился к раскладушке, по пути задувая вонючие свечи.

Это была Руччия, подумал Освил. Он узнал ее лаконичный стиль и был немного потрясен тем, что теперь может это делать. Но совет определенно был здравым.

— Нам нужно поговорить, — пробормотал Освил Пенрику, усаживаясь прямо под ним в темноте.

— Да, но не сейчас. Завтра утром. Мне нужно подумать, — Пенрик натянул на себя одеяло. — И, да поможет мне белый бог, сочинять. Только Мира из Адрии была поэтессой, и она не говорила по-вилдийски, если не считать нескольких грубых фраз, которым научилась у своих клиентов. Она была знаменитой куртизанкой, я