Андрей Кощиенко - Чужая шкурка или косплей Сергея Юркина Страница 28

— Как ты себя ведёшь?! — негодующе шипит Сун Ок заглядывая под стол, — что ты себе позволяешь?! Немедленно вылезь оттуда!

— Ой, не могу! — в ответ, по-русски, стонет от смеха Юна, пытаясь выползти из-под стола, — Наконец-то придумали вольер для перчаток, а то они вечно бродят по салону, мешаются! Ой, ща подохну со смеха! Не, раз сказали в езду, значит — в езду! Вариант только один! Ха-ха-ха!

Парень Сун Ок вскакивает со своего места, хватает свою сумку и устремляется к выходу из кафе. Сун Ок тоже вскакивает из-за стола. Вначале она порывается бежать за ним, потом останавливается и дёргается в сторону выползающей из-под стола сестре, потом опять делает шаг за оппой, потом снова к сестре. Наконец, сделав выбор, с криком — «оппа, оппа!», Сун Ок убегает следом за парнем.

К этому моменту Юна выползает на карачках из-под стола и, сделав усилие, садится на пол.

— Доброкачественная красотка! — по-русски, продолжая смеяться и со слегка очумелым видом крутя головой из стороны в стороны, произносит она, — расскажи кому такое — не поверят!

Тут она замечает, что все присутствующие люди в кафе внимательно смотрят на неё. Юна немного смущается.

— Эээ… Guten abend… — продолжая сидеть на полу по-немецки произносит она, приветственно подняв правую руку ладонью вверх и пошевелив пальцами, — ээээ, точнее… («точнее» произносит по-русски)… Buenas noches!

В глазах, смотрящих на неё людей, появляется совсем уж неподдельный интерес.

Увидев это, Юн Ми замолкает и, наклонив голову к полу напряжённо задумывается.

— Konbanwa? — скорее вопросительно, чем утвердительно произносит она, поднимая голову.

— Добрый вечер! — вежливо отзывается по-японски один из посетителей и ещё раз повторяет, делая кивок головою, — Konbanwa!

Юна встаёт и, нагнувшись, начинает оттряхивать на себе джинсы, продолжая размышлять. Все посетители и персонал с интересом наблюдают за ней, ожидая продолжения.

— Good evening! — закончив оттряхиваться и выпрямившись, решительно произносит Юн Ми, и, секунду подумав, кланяется.

— Good evening! Good evening! Good evening! — доброжелательно, по-английски, раздаются пожелания доброго вечера со всех сторон, сопровождаемые вежливыми кивками.

Юна несколько напряжённо улыбается и торопливо устремляется к выходу.

— Эмигрантка, — разворачиваясь к соседу за столиком, говорит один посетитель кафе другому, перед этим проводив Юн Ми взглядом до закрывшейся за нею стеклянной двери кафе, — Едут, а их дети даже языка не знают. Ну и сидели бы там, в своей Америке… Места только занимают…

— Точно, — пьяненько кивает ему сосед, — понаехали, тут…

Время действия: около часа спустя

Место действия: дом мамы Юн Ми. Семья в полном составе сидит на полу перед маленьким столиком с чаем и «вкусняшками». Не смотря на то, что включённый телевизор показывает очередную серию очередной дорамы, на него никто не обращает внимания. В семье есть дела поважнее.

Сижу, никого не трогаю. Правой частью мозга размышляю над вопросом — «задушит ли меня сегодня ночью Сун Ок или не задушит?», левой частью мыслю о том, что наконец-то сработала моя «интернетовская ловушка» и сегодня появился первый заказ на перевод. Сумма небольшая, всего в двадцать пять баксов, но лиха беда начало, как говорится! Вернувшись после наших с онни «посиделок» в кафе, я заглянул в интернет, а там — оп-па, заказ! Я быстренько перевёл один лист для образца, благо текст оказался не сложным и «пульнул» его назад, заказчику, на предмет тому подумать — устроит его, или не устроит? Тут мама позвала ужинать, а едва мы с ней к нему приступили, как прилетела «энергичная» Сун Ок. Настолько «энергичная», что, наверное, если выключить бубнящий телек, то будет слышен треск электрических разрядов вокруг неё. Ну, вооще-то да. Подложил я онни свинью, унизив её парня на глазах общественности. Сун Ок уже пожаловалась маме, что я вёл себя недостойно и оскорбил своим поведением её знакомого, старшего по возрасту, мужчину, который сказал, что даже и не подозревал, что у Сун Ок такая невоспитанная сестра! И ей было от этого очень стыдно. И теперь вроде непонятно, будет ли он с онни теперь общаться или это всё, звиздец их знакомству?

Мама от этого опечалилась и «загрузилась», обдумывая случившееся, онни же, демонстративно со мною не разговаривает, общается только с мамой. Я же сижу и думаю оставшейся, центральной, частью мозга — что врать и как выкручиваться на этот раз? Хотел же, чтобы проверка «моего русского» прошла без эксцессов! Хотел, вот те истинный крест животворящий! Думал показать уровень начинающего, да и расстаться, но нет! Судьбе нужно было подкинуть мне именно этот перевод-анекдот! «Вольер для перчаток»! Я так хохотал, что даже потом забыл, на каком языке мне нужно говорить! От смеха буквально — мозги отшибло. Перебрал все, кроме нужного. Уж только когда на улицу вышел и услышал корейскую речь — «врубился», где я, что я и кто я. Начудил… Хохотал, прилюдно валяясь под столом, а потом не мог вспомнить — на каком же языке тут разговаривают? Думаю, посетителям и персоналу кафе будет, что обсудить на досуге… Никогда больше не пойду туда!

— Юна, дочка, как же ты так? — укоризненно смотря на меня, спрашивает мама.

Ну как как? Вот так. Как ворона из анекдота — птица сильная, но на голову слабая… Забываю уже, кому, когда и чего я конкретно наговорил. Впечатлений много, лица похожие, голова постоянно занята, на разведчика — не учился. Зачем-то сказал онни, что знаю русский, хотя нужно было сказать — немецкий. Про русский я вообще никому не говорил! Тупо перепутал. Эх, дела наши неважнецкие, попаданческие! А люди-то помнят, что я им сказал! У них, в отличие от меня, с головами дела обстоят не плохо. Что мне маме отвечать? А онни? Извиняться перед ней, или, может, разыграть сценку — «ревнивая сестра»? Взять за основу образ из дорамы, в котором младшая сестра гнобит всех женихов своей старшей. Но оно надо? Лишняя конфронтация, да и парень для корейской девушки — ценность большая, если судить опять же по дорамам… Онни от этого лучше не станет. Потом, я его не знаю, видел всего пять минут. Может, он и ничего… А то, что русского не знает… Ну так это не грех…

— Прости, мама, — киваю я, — я виновата. Мне стыдно. Прости.

Да ну его нафиг, эту конфронтацию!

— И ты меня, онни, прости, — обращаюсь я, к сестре Юн Ми, — это было некрасиво и невежливо. Хочешь, я попрошу прощения у твоего знакомого?

Онни в ответ поджимает губы и молчит, но ощущаю, что уровень звука от её невидимых «электрических разрядов» снижается.

— Не молчи, дочка, — обращается к ней мама, — давай, Юна, сходит и извинится? И всё будет хорошо. А?