Доминика Арсе - Хозяева Земли (СИ) Страница 28

В груди уже нет сердца, оно бьется у горла. А эти два уродца стоят и ждут!

— Сзади! — визжит девка.

Оборачиваюсь. Первое, что увидела — паутина, прямо перед лицом. Чуть дальше моя спасенная барахтается. Сетка тонкая, едва заметная, лучики солнца ее игнорируют хорошо. Если бы не вибрация попавшейся, вряд ли бы заметила.

Поворачиваюсь обратно. Паука одного недосчиталась!

Начинаю спиной обходить преграду. Пока эти две твари живы, не до девки. Слышу пшик, рефлекторно отпрыгиваю. Ниточка паутины мимо пролетает. Вот зараза! Вижу, как из темноты его зловещие сотни глаз выглядывают, челюсти ходят туда — сюда недовольные.

Стреляю, прямо в его наглую морду. Визжит истошно. Заряжаю, и палю по зрителю на ветке. Расстояние большое, но стрела угодила прямо в лоб. Еще с полминуты под истерику девки, я с заряженным луком высматривала пауков. Но больше никого.

Подошла к паутине. Стала подрезать ее аккуратно, по одной ниточке. Возилась долго, постоянно оглядывалась и озиралась по сторонам. Девка заткнулась, когда поняла, что от этого зависит, придет ли кто еще попытать счастье человеченкой полакомиться.

Девушку освободила. Та прижалась ко мне, ревет.

— Отродясь эти звери здесь не хаживали, — причитает сквозь слезы. — Они на экипаж напал, пожрали прям там половину, а меня потащили. Воины отцовы за мной, а эти, эти их…

— Тише, тише, — глажу по головке русой. — Давай, показывай, куда идти. Пока еще не нагрянули.

Девка успокоилась. Слезы вытерла и повела. Дорогу нашли легко. Все трупами воинов усеяно, бороздами паучьих лап. Трупы еще двух зарубленных пауков встретились. И вот он долгожданный просвет!

Свет в конце тоннеля! Блики воды на которые смотришь со дна! Я живая! Я выжила! Я… я…

Навстречу бегут люди.

— Папа! Папа!! — ринулась девушка.

— Дочь моя! Душа моя! — взревел отец. — Так? А это кто?! Беглая?! Взять ее!

Стою и понять не могу. Кого взять — то? На меня шесть мужиков в коричневых клепанных кожаных доспехах идут. Мечи со звоном вынули. По флангам два лучника стоят и прицеливаются. У меня на затылке волосы зашевелились.

— Я вашу дочку спасла! — рычу с обидой, голос на визг срывается.

— Беглой дикарке место на каторге, — рычит папаша. — Да, дочка?

— Да, папа, — шепчет маленькая сука.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

Ком обиды подступил такой, что говорить не могла. Одни эмоции. Меня посчитали беглой рабочей с их плантации, которую они каторгой назвали. Вот так и помогай людям! Тащусь привязанная за телегой. Местные поля, вышки из бревен, сарайчики, лошадки — все кажется таким малюсеньким. А душонки их так вообще меньше муравьиных.

Я озлоблена.

Едет карета с папашей и дочкой, за ней телега с тюками и бревнами, а дальше я на веревке плетусь. Караван наш идет вдоль границ зловещей Поляны. Дорога проселочная вытоптана хорошо, значит, обитаемая тут местность.

Папаша этот — владелец плантации. Ехали они посмотреть, как дела обстоят на производстве, по дороге напали пауки. А тут еще и я подвернулась.

По обеим сторонам от меня всадники. Едут, о своем трещат, из их речей и поняла, что к чему. А еще узнала, что плохи дела у этого неблагодарного человека: рабочих подъедают периодически всякие создания с Поляеы, от того план и не выполняется.

— Лорд скоро и эту лавочку прикроет, — смеется один из всадников с нотками горечи. — Что тогда делать будем?

— А что делать? Пойдем к Ролану, у него народа больше, охрана нужна, участок поспокойнее. Я уже подумываю об этом.

— У нас договор, — с грустью говорит первый.

— Мы сегодня чуть не сдохли, за дочку его глупую. Оно нам надо? Сматываться в пору, пока жаренным не запахло. Ты помнишь, что было у Северных?

— Ты про пожар?

— Ага, прилетел владыка Кселаны и спалил всех к чертям собачьим за сбои в поставках.

— Северные имели прямые обязательства. Мелкое, но королевство. А тут сюзерен есть. А у того вассалов с десяток. Все пашут. Кто-то халтурит, так другие за тех и перерабатывают.

— Ребят? — вмешалась деловито.

— Чего тебе?

— Давайте в мой отряд, м? — начала интригующе. — Я вашей лучницей буду. А вы два мечника.

— Дикарка, нас вообще-то двенадцать человек.

— Я буду тринадцатой. То, что меня схватили — недоразумение. Я не дикарка, а свободная женщина, гуляла по лесу, цветы собирала, в смысле пыльцу. А тут три, то есть пять…тнадцать пауков. Я со всеми одна справилась. Делайте выводы. Нужна ли вам такая боевая самка. Или мне место грядки копать да стиркой заниматься.

Оба рассмеялись. Ну… попытка не пытка.

— Слушай, а она ничего так, — говорит один из всадников. Я ему сразу глазки состроила.

— Ага, надо будет попросить барона дать нам на ночь.

— Вот и я думаю.

Сглотнула. Не, не. Я не то имела ввиду!

Прикатили в лагерь. Кое — кто пешком дошел… Шум от работы пил и топоров известил еще на подступах. Лагерь, как лагерь. Одна сплошная пилорама и лесорубка. Только валят не деревья, а цветы. Добывают пыльцу. По разговорам всадников поняла, да и раньше ту же тему заводили, что пыльца на вес золота. Употреблять в пищу ее нельзя вообще. Хозяева, что покровительствуют над всей округой, за километры чуют нарушение. Если кто-то съест хоть каплю, того смерть ждет мучительная. Бррр.

Пришлось признаться, что недавно тут. Меня взял в оборот пузатый мужичок, в общую кучу женщин согнал и давай инструктаж проводить:

— Собираем не до краев. Что сыплется, ручками подбираем. Если из леса белозубка покажется, не бежим, сразу падаем на землю, и ни звука…

— Постоянно одно и тоже талдычит, — фыркает старушка из строя. — Новых не отличают, вот всем вторят и вторят, башка набекрень.

Смотрю вокруг. Ищу Алину, в каждое девичье лицо заглядываю с надеждой. Попутно местность изучаю. Лагерь скудный. В основном палатки. Из бревен только несколько сараев. Похоже, для хранения пыльцы. Везде кучи стеблей порубленных навалены, служат, видимо, преградой для вторжения. Судя по тому, как местные вгрызлись в цветочный лес, тут уже давно промысел организован. С трех сторон зловещие границы с Поляной миров. Наблюдаю подобия рогатин, они повсюду стоят, меж бревен воткнуты. На территории лагеря какие-то телеги с клетками коваными, турникеты из бревен сколоченные, лошадки около них стоят, хвостами с себя назойливых мух смахивают.

— Убежища, — шепнула на ухо местная, кивая на клетки.

Окинула девушку взглядом. Такая грязная вся, неопрятная. Я бы такую сама на веревку, да на каторгу.

Тут о себе подумала. Голову почесала, под ногтями что-то скрипнуло. Смотрю на свои пальцы, ногти черные от земли. Фу. А что на голове творится… боюсь даже в зеркало смотреть. Ну и кто я после этого?! Беглая, кто ж еще!