Галина Гончарова - Полудемон. Месть принцессы Страница 29

— Сударь! Вы хам!! Я требую удовлетворения!!!

— Это не ко мне, — терпеливо разъясняю я. Вот ведь непонятливые… — Это к вашему любителю мальчиков… с костлявой попкой.

Смешки становятся намного отчетливее.

— Я вызываю вас на дуэль, деревенщина! Вы примете вызов, или мне заклеймить вас трусом?! — взвизгивает худощавый.

— Принимаю, принимаю, — отмахиваюсь я. — а что же ваш приятель? Не чувствует себя оскорбленным?!

— Рональд все равно убьет тебя, сопляк, — злобно шипит толстый. — Но если хочешь…

Второй платок я израсходовал на второй сапог.

— Прошу простить, господа. Здесь слишком много дерьма. Просто наступить некуда.

— Хам! Деревня неотесанная! — шипит толстяк. Я улыбаюсь еще мерзопакостнее:

— Не желаете ли вы сказать, когда хотите… получить свое удовлетворение? Может быть, утром, после того, как вас удовлетворит напоследок ваш любитель мальчиков?

— Немедленно!!! — взвивается костлявый. — За павильоном Роз есть дуэльная площадка!!! Там вы и останетесь!!! А потом ваши кости выкинут в выгребную яму!!! Я лично прослежу!!!

Я насмешливо искривляю губы:

— Не могу обещать вам того же самого, неизвестный господин. Я не муха, меня на навоз не тянет. Господа, желает кто-нибудь быть моим секундантом? И секундантами этих… господ. Чтобы потом не было упреков, что поединок идет не по правилам?

От горстки придворных, стоящих в отдалении, отделяются трое молодых людей. Двое направляются к дворянчикам, один — решительно и уверенно — ко мне.

— Я с радостью буду вашим секундантом. — Юноша смотрит мне прямо в глаза. Невысокий, плотный, на несколько лет старше меня, он производит впечатление любителя вкусной еды, девиц и вина, но только вначале. Потом человек натыкается на холодный взгляд его серых глаз — и понимает, что совершил серьезную ошибку. Человек с такими глазами не будет бездарно тратить жизнь на гулянки. Юноша понимает, что я раскрыл его секрет, и чуть улыбается. Чтобы в следующую секунду прикрыть глаза длиннющими ресницами, чуть изменить выражение лица — и передо мной уже стоит записной «свой парень». Надо бы взять у него пару уроков. Никакой магии, но маскировка на уровне магистра.

— Как вас зовут?

— Рене Луис Моринар. Виконт Моринар. Я должен вас предупредить, молодой человек, что вы сейчас наживаете в их лице серьезных врагов.

Я качаю головой:

— Меня зовут Алекс Раденор. Александр Леонард Раденор. И никаких врагов я в их лице не наживу. Хотя бы потому, что покойники — они тихие.

Рене улыбается. Мои слова пришлись ему по вкусу.

— Вы собираетесь их убить?

— Да. Обоих. И чем быстрее, тем лучше.

— Тогда их семьи будут жаловаться королю.

— На что? — картинно изумляюсь я. — Это мне впору жаловаться! Стою, рассматриваю картины, повествующие о подвигах его величества, а меня начинают оскорблять. А что эти двое негодяев осмелились сказать про короля?! За такое им трепки мало. Тем более вы проследите, чтобы дуэль шла как полагается, по всем правилам. Какой же тут повод для жалоб?

Рене кивает:

— Я прослежу. Но если вы их убьете, вам придется спать одним глазом и держать кинжал под подушкой.

— Да? А я-то сюда веселиться приехал, — ехидничаю я.

— Если это — ваше понятие о веселье, — не остается в долгу Рене, — мне жаль наших придворных щенков.

— Ничего. Будут знать, на кого нельзя тявкать безнаказанно.

Мы оба широко улыбаемся. Что ж. Рене мне уже нравится.

В этот миг к нам подходят два дворянчика-секунданта.

— Барон Ральф Лоран Лиррио, — представляется один из них, чуть повыше и в зеленом камзоле. Зеленый цвет придает ему потрясающее сходство с древесной жабой. Они такие же зеленые, лупоглазенькие и глупоморденькие.

— Маркиз Леонид Вольдемар Леклер, — кланяется второй.

— Очень приятно, господа, — вежливо киваю я.

— Условия? — резко спрашивает Рене.

— Наши доверители предлагают поединок на мечах, до смерти одной из сторон.

— Оба? — Рене метнул на меня быстрый взгляд. Я чуть опустил ресницы — соглашайся.

— Да. Оба. Первая кровь не считается.

— Алекс, вы согласны с этими предложениями? Если нет, я могу оговорить условия поединка до первой крови или договориться, чтобы вы сражались чем-нибудь более удобным…

Я бы предпочел кривую абордажную саблю. Но разве эти двое согласятся? Никогда.

Ладно, убить их я смогу и мечом.

— Пусть так, — небрежно соглашаюсь я.

Дворянчик кривится так, словно я ему лимон в рот запихиваю, — и взмахивает рукой.

— Тогда прошу вас проследовать к павильону Роз.

— К сожалению, я не знаю, где этот павильон Роз. Я — провинциал. Поэтому прошу вас показать мне дорогу.

— Я покажу вам дорогу… в ад!!! — шипит дворянчик — и они со вторым секундантом направляются вперед. Я, чуть улыбаясь, иду за ними. Рядом со мной — Рене. А следом — толпа придворных.

Я был доволен. Нужно было запугать весь двор до такой степени, чтобы, когда станет известно о моей демонической природе, меня уже боялись. До мокрых штанов. Меньше покушений будет. И вообще. Любить меня они не будут. Пусть хоть боятся. Меньше убивать придется.

Павильончик Роз мне нравится. Невысокий, широкий, очень основательный. И весь, от земли и до крыши, увит дикими розами. Шиповником. Запах стоит такой, что хочется отломить кусок воздуха и унести с собой.

Я буду часто приходить сюда. Только ради этого запаха диких роз, так похожего на запах горного шиповника…

Нет, ну почему я должен сейчас тратить время на этих двух болванов?! Почему я сейчас должен кого-то убивать — вместо того, чтобы просто посидеть здесь и погреться на солнышке? Площадку, которую эти олухи приспособили для дуэлей, заливает теплое уютное солнышко, пахнут цветы, щебечут птицы. Так хорошо…

Ладно. Я буду благородным. За то, что эти олухи привели меня сюда, я подарю им легкую смерть.

Олухи как раз останавливаются и взирают на меня с непередаваемым презрением.

— Ты готов умереть, деревня? — шипит высокий. Толстячок пытается отдышаться. И как он меня убивать будет? Если просто прогулка быстрым шагом уже вызывает у него одышку?

Либо постарается уплющить тушкой, либо рассчитывает, что драться не придется. А зря.

— Я надеюсь, господа, вы оставили завещание? — учтиво осведомляюсь я. — Вас, неизвестный сударь с интересными друзьями, это уже не касается, я не намерен давать вам отсрочку, а вот у вашего обширного приятеля есть еще пара минут, чтобы написать свою последнюю волю. Коротенько так.

— Я Рональд Бернард Муэрлат! Виконт Муэрлат, ты, деревня! И я вызываю тебя на поединок — здесь и сейчас! Немедленно!!!