Кэтрин Фишер - Скарабей Страница 29

Отец невесело рассмеялся.

— Да я сам все время настаивал, чтобы ты поступил на службу к Аргелину.

Наступила тишина. Жаркие лучи солнца жгли голую руку Сетиса. Это молчание было окрашено в иные тона, нежели раньше. В нем не было холодной враждебности, на которую он ожидал натолкнуться. И тут тишину разорвал радостный визг:

— Сетис! — У него на шее повисла заспанная Телия. Она подросла, потяжелела. — Сетис, а где мой подарок? Ты обещал!

— Обещал — значит, принес. — Он положил на пол сверток и улыбнулся, глядя, как она радостно кинулась разворачивать ткань.

— Это из дворца Архона?

Дворец наверняка был обчищен до основания, но он сказал:

— Из дворца. — На самом деле он купил эту игрушку сегодня утром на рынке у женщины, одной из немногих, у кого осталось хоть что-то на продажу, и по страшно вздутой цене.

В свертке лежала цепочка из прелестных резных обезьянок. Их шарнирные лапки были причудливо переплетены; в руках у Телии обезьянки заплясали и закувыркались, то расходясь, то сцепляясь снова, как будто деревянные пальчики были живыми. На забавных мордочках двигались глаза, открывались рты, а внутри каждой шелестели крошечные погремушки.

Глядя на восторг девочки, отец спросил:

— Аргелин пойдет в гробницы?

— Скоро. У него кончились деньги. Они ушли на оплату наемников, а те хотят всё больше и больше. Налоги в гавани не собираются, а торговля прекратилась, потому что на островах стоит императорский флот. Ему нужны люди, нужны корабли. А гробницы — это неиссякаемая сокровищница.

Обезьянки растянулись в длинную цепочку, потом, как гармошка, снова собрались в кучку. Телия смеялась.

— Если пойдешь с ним — будь осторожен. — Голос отца был угрюм. — Внизу поджидает Тень.

— Я должен идти с ним, отец.

— У тебя был выбор. И ты выбрал это. — Потом, под крики чаек над террасой, он встал и посмотрел на море. Вдалеке, в жарком мареве на горизонте, грозной шеренгой стояли на якоре императорские корабли.

— Ты нашел Джамиля?

Сетис поглядел на сестру и обезьянок. И подумал: к вечеру они ей надоедят.

— Да. Но беда в том, что Ретия тоже его нашла.

Внутри шкатулки была еще одна коробочка. Потом еще и еще. Вскоре на столе лежали девять шкатулок, одна меньше другой. Под раскрашенным деревом — голубая лазурь. Потом алебастр, папирус, серебро, тонкие пластины яшмы. Внутри скрывался кубик из эбенового дерева, совершенно черный, а когда Алексос заставил его разделиться надвое, в нем обнаружилась коробочка из крокодиловой кожи, совершенно иссохшей. А последняя шкатулка, маленькая и идеально красивая, была из горного хрусталя.

— Открой ее, — прошептала Мирани.

Алексос приподнял крышку. Его лицо озарилось ослепительным светом. Шакал улыбнулся, а Орфет спросил:

— Дружище, это золото?

— Да, Орфет. Величайшее из сокровищ.

Он достал из хрустальной шкатулки плоский диск кованого золота. В центре него сиял ярко-красный камень — то ли сердолик, то ли гранат необычного огня. Под камнем распростер лапки скарабей, а из середины солнечного символа расходились девять золотых лучей, и каждый лучик заканчивался иероглифом.

Вот и всё. Загадочная брошь светилась таким совершенством, что все почтительно замолчали.

— Красота какая, — проговорил Орфет.

— Больше того. — Шакал осторожно взял вещицу у мальчика. — Она уникальна. За все годы поисков в гробницах я не видел ничего подобного.

— А я видела. — Все взгляды устремились на Мирани. — Она продолжила: — В гробницах. Очень глубоко. Огромное солнце, схороненное под землей. Но где Сетис взял это?

— У меня. — Алексос сел на табуретку, подтянул колени к груди.

Поймав взгляд Шакала, Орфет осторожно произнес:

— У тебя, Архон?

— У моей статуи. Теперь это я. Он нашел ее у меня под ногами. Не помню, сколько веков назад я поставил там эту шкатулку, а сделал ее человек, которого любила Царица Дождя. Он создал ее, чтобы показать людям тайны Пути. Тот, кто владеет этой брошью, может творить удивительные чудеса.

— Какие же? — ровным голосом спросил Шакал.

— Ну, например, проходить сквозь стены. Находить дорогу в темноте. Спуститься в Сады и вернуться оттуда.

Грабитель могил с интересом смотрел на мальчика. Потом, взяв диск в руки, подошел к стене и наткнулся на нее.

— Это было бы мечтой любого вора. Но боюсь, Архон, тебя ввели в заблуждение.

Алексос бросил на него сердитый взгляд, но тут вмешалась Мирани.

— Погоди-ка. — И обернулась к мальчику: — О каких садах ты говоришь?

Он упрямо скрестил руки на груди, но она подошла и взяла его за плечи.

— Какие сады? Скажи!

— Ты знаешь эти сады, Мирани.

— Сады Царицы Дождя?

— Далеко за краем света. Там, где с деревьев капает вода.

Мирани поглядела на остальных.

— Ты хочешь сказать, старина, — произнес Орфет, осторожно подбирая слова, — что тот, кто владеет этим диском, может пройти через… то есть… умереть… и вернуться обратно?

Алексос с величайшей сосредоточенностью развязал и снова завязал сандалию. Потом сказал:

— По-моему, так оно и есть.

Шакал приподнял бровь.

— Но где найти безумца, который согласится проверить это на себе?

Мирани сказала:

— Записка Сетиса… — но закончить не успела: в комнату ворвался Лис, за ним — разгоряченная и самодовольная Крисса.

— Вожак! Она ушла!

— Кто?

— Жрица. Наговорила Морету лжи с три короба и пробралась через внешнюю стражу.

— Ретия! — ахнула Мирани. — Она пошла к Джамилю!

— Она всё погубит. — Шакал сунул золотой диск в руку Мирани и схватил плащ.

— Орфет, Лис, за мной! — И в дверях обернулся: — Пресветлая, оставайся с Архоном.

Не успела она возразить, как они ушли.

Внезапно наступила тишина, только Алексос болтал ногами под столом.

— Для этого не обязательно быть безумцем, Мирани, — задумчиво произнес он, как будто ничего не случилось. — Надо только быть очень, очень несчастным.

В палестре было тихо.

Сетис вошел. В тени сидели наемники и чистили копья. Двое боролись без особого жара. Больше никого не было видно. Он направился прямо в Покои Роз, но там никого не было. Пол был усыпан розовыми лепестками, на стене копошились несколько чудом уцелевших кузнечиков.

Сетис отступил на шаг и огляделся.

В комнате было жарко. Он вышел в коридор — мимо, задрав хвост, пробежала кошка. Интересно, почему нигде не видно стражников? Он прислушался. Из бассейна не доносится плеск воды. Куда же все подевались?