Роман Мискин - Амулет Святовита. Вторая часть Страница 29

И Мамай крепко задумался, глядя в костер.

А когда снова поднял глаза - встретился со взглядом Лиго.

- Да, мой мальчик, - говорит чародей. - Ты что-то еще хочешь сказать?

Лиго кивнул и, опустив глаза, тихо произнес:

- Я тоже был у Белой Вежи в своих видениях... И там был Он...

И земник в ужасе закрывает глаза, словно спасаясь от ужаса и рева налетевшего с неба огненного змея.

- Я знаю, мой друг, - шепчет Мамай, - я знаю...

И снова пристально смотрит в костер.

А затем. Встрепенувшись и хитро улыбаясь, говорит:

- А что виделось досточтимому Проку Пеколсу?

И лукаво подмигивает ему.

А старый слуга от неожиданности даже поперхнулся - и так и застыл, не зная, что сказать.

- Ну же, Прок, - торопил его Мамай. - Или язык проглотил?

Но Пеколс всё еще сидел с открытым ртом.

- Вот чудеса, да и только, - рассмеялся чародей. - Когда не надо, так Пеколс со своим языком тут как тут. А здесь - прям молчун, да и только.

Наконец луга прокашлялся и выдавил из себя:

- Да так, ничего особенного...

И уставился в костер.

Трещат дрова, сыпятся искры, мелькают красные языки пламени, играя на лицах путников и обдавая их жаром. И кажется Пеколсу, что это не лесной костер вовсе - а горит и пылает кругом чуть не вся степь! Кричат люди, звенит металл - идет кровавая сеча в глубокой ночи. А когда светает - над пожарищем встает серое зимнее утро, и сыпется сверху белая пороша, будто стараясь скрыть следы ночного побоища под белым целомудренным покрывалом. И тают вдали - то ли за горизонтом, то ли на самом краю неба - белые всадники, сливаясь с тяжелыми сизыми облаками, нависшими над степью плотной непроглядной пеленой. "Да, не так мы представляли себе первый снег..." - мрачно говорит чей-то голос. А другой, осипший, ему вторит: "Скоро будет вьюга - что-то слишком рано наступила зима...". И показывает рукой в небо, где собираются тяжелые тучи. "Лекарь-то хоть живой?" - снова спрашивает первый голос. "Да вроде бы... - отвечает первый и наклоняется над земником, прислушиваясь. - Дышит - значит, живой...". "Хоть это хорошо - ему-то лекарь как раз и нужен", - говорит второй голос. И затем - лишь мерный плеск весел, которые то вздымаются вверх, то вновь опускаются в ледяную жижу за деревянным бортом.

- Что ты видел, Пеколс? - спрашивает у старого слуги Лиго.

Но Прок лишь пожимает плечами - ибо о том, что он видел, ему и признаться-то стыдно. Потому что перед ним лежало чье-то бездыханное тело, и он хлопотал вокруг него с каким-то заезжим из далеких краев чудаковатым странником. А на дощатом столе лежала рукопись - и выведенные рукой самого Пеколса буквицы гласили: "Дивная повесть о невиданных похождениях одного земника за горы и моря, а такоже о делах чародейских и их искусном умении". И рядом с именем самого Прока Пеколса почему-то стоит еще одна подпись - но какая, так и не разобрать.

Мамай в ответ лишь притворно грозит пальцем старому земнику - но не говорит больше ничего. И сидит, попыхивая трубкой - совсем не обращая внимания на вновь сжавшегося земника.

- Мамай, а что видел ты? - вдруг раздается голос Мартина.

Но чародей словно во сне поднимает на него глаза - и только легонько пожимает плечами.

И снова грызет свой чубук, и снова смотрит в костер.

И чудится самому чародею, что это и не костер вовсе в лесу - а пылает камин в уютной горнице. И сидит молодая красивая женщина, и прядет дивную пряжу. Ловко жужжит и крутится у нее в руках веретено, бежит и струится тонкая ниточка, готовая вот-вот оборваться. Но нет - в руках ослепительной девы не рвется, не путается, а льется тонкой серебряной паутинкой волшебная нитка, наматываясь на веретено.

А затем... Вдруг вспыхивает камин - и вместе с ним лицо южного витязя. И напротив него - горят алым пламенем рубиновые губы, которые шепчут: "Мамай, Мамай, мы не можем быть вместе..." И горячо целуют его в чело, а нежные ладони гладят упрямую чубатую голову.

"Ты весь в огне, Мамай... - шепчут губы. - Испей воды..."

И тонкие руки протягивают ему чашу с хрустальной жидкостью.

Глоток... Другой... И всё исчезло - всё затопила тишина. И темнота...

Хруст под ногами, сырые стены, низкие своды, о которые бьется голова. И вдруг сзади - топот шагов, и крики, и вой. Звон металла - мерцают сабли и мечи, вышибая друг из друга искры. А затем - водоворот и пена волн. И стрелы сыпятся с берегов. И последний бой. Как вдруг - тонкое жало меча под лопаткой. И обжигающе леденит всё тело...

И снова - тишина и мрак. А в ушах бьется назойливый стишок:

Пойдете к солнцу по болоту,

По земле и под землей.

Там сокровища найдете

Под лесистою горой.

Диво дивное вас встретит

За туманною рекой,

Но к Сечи вы не пробьетесь

Ты погибнешь под водой...

Ты утонешь, славный витязь,

У далеких берегов,

Чтоб друзей спасти, воитель,

Ты пожертвуешь собой...

Смотрит в костер Мамай, думу думает. Исковеркали его чело глубокие борозды морщин, прорезали, будто острым лезвием. Как сказать это земникам? Как?

И вдруг - снова видение. Целуют горячие губы его лоб - и разглаживаются морщины. А пламенные уста еле слышно шепчут: " Не всё, что увидел - сбудется... Твоя нить - не только в руках богов, но и в моих руках. Я не дам ей оборваться..."

И снова - уютная горница, и трещит очаг. И сидит молодая красивая женщина, и прядет дивную пряжу. И смотрят друг на друга две пары глаз - смотрят не отрываясь. И готовы так смотреть друг на друга целую вечность...

- Мамай, Мамай, что с тобой? - вдруг вторгается в видение обеспокоенный голос Лиго.

Чародей открывает глаза - его тормошит за локоть испуганный земник, стоя рядом.

Мамай стряхивает с себя пелену наваждения и упрямо мотает головой.

- Что видел ты в чаше Медейны? - спрашивает Лиго.

И чародей слабо улыбается ему и говорит:

- Всё хорошо, мальчик мой. Я видел только хорошее.

- Правда ли это? - пристально смотрит на него барздук. - Я тебя таким еще никогда не видел.

- Всё в порядке, Лиго, - уже тверже говорит Мамай. - Просто я увидел трудную дорогу.

И снова смотрит в костер.

И отрывается свой взгляд от него лишь тогда, когда кто-то негромко кашлянул. Это снова Лиго.

- Чего тебе, мальчик мой? - спрашивает его чародей. - Уже и так всё ясно - завтра мы идем на юг. Дорога мне известна...А там, там...

И снова замолкает.

- Что там, Мамай? - настойчиво спрашивает его Лиго.

Чародей вздыхает и, нарочито подмигнув, говорит:

- А там, милые вы мои барздуки, все наши сомненья разрешатся. Там, на юге, за далекими Лесистыми горами, в суровом Диком Поле у Непры-реки мы встретим друзей - много друзей. Это славные степные рыцари, запороги! И ежели вы видели в своих виденьях чудесный Белый град - то и отважные витязи будины также будут на нашей стороне. И они, эти друзья, нам помогут отыскать и дивных кузнецов, и отковать вновь, как в славные былые времена, волшебную стрелу - наше грозное оружие. Но всё это будет потом. А сейчас - спать!