Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике Страница 29

Я вновь вспомнил слова Гарра про то, кто на архипелаге хозяин, и про себя хмыкнул.

Торн досадно топнул ногой и пошёл к толпе гибберлингов, столпившихся у связанного вожака.

— Что с ним намереваетесь делать? — спросил я, но ответа так и не получил.

Тут выяснилось, что в ходе столкновения двум гибберлингам скрутили шеи. Среди погибших оказался Гарр Белолобый, а ещё около десятка получили тяжёлые увечья.

— Твою мать! — вновь выругался я, поднимая и пряча свои клинки. — Вот дураки!

Торн услышал мои слова и недовольно фыркнул. Он живо созвал совет. Гибберлинги пришли к выводу, что космачи в ближайшее время к городу не сунутся. Потому, решили они, основные силы возвращаются в Сккьёрфборх, уводя раненых и плененного вожака. А несколько «ростков» во главе с Сутулыми отправятся на северный склон Лысого взгорка к копальне.

— За-а-а-а… за-аймитесь м-м-м… метеоритным железом, — приказал Торн.

— Нам со Стояной хотелось бы пойти с ними, — сказал я.

В общем-то, это была не просьба. И Торн понимающе кивнул головой:

— К-к-как п-п-пожелаешь…

Очевидно, я его всё же раздражал. В особенности после неудачного рейда на космачей.

Странно, что такой опытный боец свёл всю битву к трактирной драке. Видно, и на старуху бывает проруха… А, может, Торн боялся, что его сочтут трусом? Бить по противнику издалека, а не встретится с ним лицом к лицу — это, пожалуй, поступок малодушного.

Ну, Сарн им всем судья!

Через полчаса основной отряд ушёл, а я со Стояной и Сутулыми направился на поиски руды…

13

— Бо-о-ор…

Голос доносится издалека. Я бы даже не обратил на него внимания, если бы он не принадлежал Стояне.

В голове же крутится одна мысль. Она, словно та верткая белка, которая скачет с ветки на ветку. И мысль эта сумбурная, нечёткая, но упрямая.

— Надо омыться…

Журчит, плещется вода. Я прямо чувствую, как из меня, словно из дырявого горшка вытекает что-то нечестивое… «грязное»…

— Бо-о-ор…

Утром небо заволокло обложными облаками, а чуть погодя пустился дождь.

— Это на целый день, — недовольно заворчали Сутулые.

— До копальни далеко? — поинтересовался я.

— За этой сопкой. Там надо искать вход…

— А откуда она? Что там добывали?

Гибберлинги пожали плечами.

Наш отряд медленно взбирался в гору. Бурая пожухлая редкая растительность вперемешку с чёрными валунами — какой-то не типичный пейзаж. Обычно склоны сопок сплошь укрыты буйной травой, особо в весеннюю пору. Видно, такой — Лысый взгорок… Опять гибберлинги нашли весьма уместное название. Местный склон были пустынным. Может быть, это единственное место на всём острове, где растительности особо и не было.

— Запасы метеоритного железа нам нужны, — продолжали бурчать Сутулые. — Чтобы там Ползуны не бурчали, но они нам нужны, как… как… Представь, коли мы его найдём, то можно… можно вплотную заняться строительством астральных кораблей. Тут ведь и лес есть, так что верфь получилась бы на славу. А то мы кроме починки парусов да такелажа ничего толком сделать не можем, — досадовали гибберлинги. Они тяжко вздохнули и повторились: — Порт портом, а верфь никогда не помешает.

Я хоть и согласился, но особо по этому поводу не переживал. Нет — и нет, а будет — так будет.

— Мы давно на острове ищем это железо, — сетовали Сутулые. — Облазили всё вдоль и поперёк. Осталась лишь эта пещера…

Наконец, тропа вывела нас к небольшой площадке.

— Вон… левее того кустарника, — показывали мне Сутулые. — Это и есть вход в копальню.

Как я не старался, но ничего толком различить не смог.

Дождь то усиливался, то стихал. Ко входу мы добрались уже мокрые с ног до головы.

Тёмный зев пещеры неприветливо встретил нас запахом сырости. Сутулые смело вошли внутрь и стали сердито звать остальных.

— Чего мокнете, как курицы? Здесь разобьём лагерь.

Внутри было огромная шарообразная зала. Я зажёг факелы-стрелы и раздал их гибберлингам.

— Ничего себе! — воскликнул кто-то из них, оглядывая высоченный свод.

— На копальню не очень-то и похоже, — заметил я.

— Это естественная пещера, — отвечали Сутулые. — Но раньше в ней, говорят, добывали астральный топаз…

— Кто добывал?

В ответ гибберлинги лишь пожали плечами.

В середине залы быстро развели костёр, все стали сушиться. В воздухе разлился приятный запах какой-то снеди, и мой живот жалобно заурчал.

— Запомните все… раз и навсегда, — раздался громкий голос Сутулых. Они окинули взглядом отряд. — Повторяю: раз и навсегда! Никто не ходит в этих пещерах сам.

— Почему? — задал кто-то вопрос.

Сутулые не ответили. Они все втроём переглянулись друг с другом и как-то странно ухмыльнулись.

Снаружи темнело. Я подошёл к выходу и долго вглядывался в серую мглу.

Странно выходит. Есть пещера, есть копальня, где некто добывал топазы — одни из астральных камней, но больше ничего неизвестно… или Сутулые не хотят говорить. Пещера-то заброшена, а это что-то да значит.

— А много тут… «рукавов»? — спросил я у старшего брата Сутулых. — Кто-то знает, куда идти, где искать?

— Конечно… Мы и знаем.

Видно было, что гибберлинг старательно подбирает слова, словно опасается обмолвиться.

— Ползуны сказали, что мы тут лишь потеряем время…

— Ползуны! — фыркнул старший брат. — В любом случае, лучше проверить копальню… даже если это не принесёт тех «плодов», что мы ожидаем… Обидным бывает другое: бьёшься над делом, бьёшься, и всё не там, а ответ-то лежит под самым носом. Я говорю о том, что вдруг всё же в этой пещере мы найдём метеоритное железо. А то послушаемся Ползунов, будем сразу лазить по иным островам, силы тратить, а на нашем — даже не подумаем!

Я понимающе кивнул головой.

Позвали к ужину. На нём не обошлось без «обжигающего эля». Каждый по очереди выпил по глотку. Меня снова пробрало до самых костей.

— Бр-р! — затрусил я головой.

— Ничего, хоть и крепкий, но согревает — будь здоров.

Гибберлинги посмеялись и стали есть.

После, Сутулые разбили «ростки» по часам дежурств и дали команду отдыхать.

— Утром и начнём, — проворчали они.

— В пещере? Утром? — загоготал кто-то из гибберлингов. — По-моему, без разницы когда мы начнём. Тут всегда ночь…

— Всё! Спать!

Мы со Стояной легли спина к спине, и через несколько минут я провалился в сон…

— Бо-о-ор! Бо-о-ор! — тут же сквозь пелену дремоты в мой мозг пытались пробраться чьи-то окрики.

Я согрелся и от того меня ещё больше разморило. Лень-матушка навалилась, лишая всех сил и желаний.