Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике Страница 30

Я согрелся и от того меня ещё больше разморило. Лень-матушка навалилась, лишая всех сил и желаний.

Кричат? Зовут? Ну и хрен с ними!

— Бо-о-ор!..

Глаза сами собой резко открылись. Я сейчас не могу точно описать охватившее меня чувство… Какая-то… какая-то тревога… Это из-за тишины.

Чмок… чмок…

Сознание тут же скинуло сонную муть, будто покрывало.

Что это было? Почему затихло? Неужто показалось?

Огонёк костра едва-едва теплился. Я присел и огляделся: всё кажется спокойным.

Дозорные гибберлинги сидели на своих местах, явно подрёмывая. Ничего подозрительного, чего же вдруг сердце так затрепетало?

Я снова лёг на своё место и попытался заснуть. Но мозг уже пробудился и начал крутить мыслишками, как балаганный шут кольцами на площади.

Астральные камни. Что это такое — мне доподлинно не известно. Ведаю только, что за таковые считают три вида камней — топаз, хризолит и, кажется, лазурит. И ещё помню, кто-то рассказывал, что найти их крайне сложно.

Ладно, вопрос всё-таки в другом: если тут нашли залежи астрального топаза, то почему до сих пор никто не добывает? Дело, мне кажется, ведь прибыльное. Или…

Стоп! — меня аж в пот бросило.

А сколько гибберлингов было в дозоре? Четверо? А почему?

Я вскочил и осмотрелся… Трое… один «росток»… Показалось, что ли?

— Чего бродишь? — послышалось недовольное ворчание Сутулых, вернее старшего брата.

Он приподнялся и сонным взглядом окинул пещеру.

— Твоя смена уже? — зевая, спросил он. — Нет? Тогда спать ложись… а то бродишь… не даёшь…

Дальше он что-то забурчал и снова засопел.

Я ещё долго ворочался с боку на бок. И лишь под утро провалился в глубокий сон.

— Бо-о-ор! Бо-о-ор!

На каком-то неосознанном уровне я понимаю, что меня зовут… возможно, ищут… Но сейчас не было ни сил, ни желания ни откликаться, ни вставать.

— Бу-бу-бу…

Какого хрена? Кто там бубнит над ухом?

Я присел, пытаясь стряхнуть остатки сна.

— Бу-бу-бу-у… — а потом пошли уже более чёткие слова: — Ещё… и ещё…

Говорила младшая сестричка Сутулых. Я огляделся: гибберлинги и Стояна уже повставали, кое-кто даже ел.

В пещерном проёме виднелось сероватое небо. Сегодня, скорее всего, тоже будет пасмурно.

— И ещё, — видно продолжала какой-то разговор сестра, — руками ни выступы из скалы, ни каменные сосульки, вообще ничего подозрительного не трогайте. Слышали о «замковых камнях»?

— Если ничего не трогать, то что нам там вообще делать? — разумно поинтересовался кто-то из отряда.

— Все нам там не нужны, — заметил старший брат, при этом неспешно собираясь в путь. — Кто-то останется здесь, кто-то двинется с нами…

— Так что нам там делать?

— Что прикажут, — сердито отрезал гибберлинг.

Или мне показалось, или он действительно был несколько напряжён.

После лёгкого завтрака часть отряда отправилась в один из «рукавов» пещеры. Я зажёг две зачарованные стрелы, одну отдал Стояне, и мы с ней двинулись следом за гибберлингами.

Пещера петляла со стороны в сторону. Проход был достаточно просторным. В свете пламени влажные стены блестели, словно были намазаны маслом. Несколько раз нам попадались небольшие лужи, которые приходилось обходить вдоль холодных натёков, издали похожих на скопище гигантских бледных червей.

В таких местах по спине пробегал странный холодок, вызванный неясной тревогой.

Проход стал сужаться, потолок опускаться. На мой немой вопрос Сутулые уверенно ответили, что это временное неудобство.

— Впереди глубокое озеро, а там до нужного места рукой подать.

Уверенно они тут ориентируются. Неужто уже были здесь? Или…

Другого объяснения моя голова что-то не придумала.

Вскоре мы вышли в зал, имеющий просто исполинские размеры. Света «факелов» не хватало, чтобы достать до его потолка. Единственно, что я смог различить, так это свисающие книзу «пики» каменных сосулек.

— Ого! — само собой вырвалось у меня. — Лишь бы на голову не рухнули.

— Ты под ноги смотри, а то сам рухнешь и костей, потом не соберёшь, — пробурчали Сутулые.

Гибберлинги махнули рукой куда-то вперёд. Я бросил свою стрелу в темноту. «Факел» высветил огромнейший провал, в центре которого разлилось подземное озеро.

Через несколько секунд полёта, стрела свалилась в воду и погасла, шипя, как растревоженная змея. Я вытянул их колчана следующую стрелу и поджёг её заклинанием.

Мы долго петляли среди камней, прежде чем приблизились к краю подземного озера. Дальше наш путь пролегал вдоль узкой полоски почти у самой стены залы. Чтобы достигнуть противоположного берега, пришлось изрядно попотеть.

Но вот препятствие оказалось позади и мы снова двинулись по тоннелю.

Втайне я опасался, что Сутулые могут сбиться, и мы будем плутать по пещерам до конца своих дней. Особенно мне стало не по себе, когда старший брат стал спорить с сестрой и средним братом о том, каким путём следует идти дальше.

Мы со Стояной переглянулись, понимая друг друга без слов.

Но наконец, гибберлинги пришли к какому-то соглашению, и наша группа пошла дальше.

Не похоже, что в этой пещере вообще вели какие-то разработки. Хотя в этом деле я плохо соображаю… Но всё равно сомнение грызло сознание, будто жук-древоточец ствол дерева.

Где, спрашивается, хоть чьи-то следы пребывания? Ведь кто-то тут добывал астральные камни!

И тут случилось так, что один из гибберлингов отстал. Мы поняли это слишком поздно. Сутулые смачно выматерились и приказали идти назад.

— Лишь бы тот не дурил, — бурчал старший брат: — не пошёл бродить по «рукавам» пещеры. Мы тогда его хрен найдём.

Братья потерявшегося гибберлинга начали его звать, но Сутулые сердито шикнули.

— А ну, прекратить! Не хватало, чтобы нас тут живьём похоронило.

Понадобилось около получаса и мы наткнулись на отставшего. Гибберлинг с диким огоньком в глазах бросился на свет.

— Испугался? — бурчали Сутулые. — Вот же дуралей! Мы же предупреждали, чтобы все держались вместе. В пещерах многие с ума сходят. И так быстро, что аж не верится. Ладно, потопали дальше.

Было ощущение, что мы лазили уже целый день. Мне всё время думалось про то, что должен был ощущать потерявшийся гибберлинг. Я даже вдруг испытал некую жалость к нему.

Когда мы его нашли, он стоял с выпученными глазами у стены и лишь спустя, может, минуту бросился к нам. Представляю, что показалось тому потерявшемуся гибберлингу… Некоторое время, паренёк даже не реагировал на попытки его растормошить. А чуть позднее признался, что когда остался один, да ещё в кромешной тьме, то настолько испугался, что его хватил ступор. А свет «факелов» он вообще принял, за марево своего испуганного разума.