Тимофей Печёрин - Грани Страница 29

Это, «как вам не стыдно» окончательно добило Бограда. Странник, обычно спокойный и рассудительный, побагровел, потянулся за кинжалом. И достал бы, и пустил бы его в ход, если бы Гала с Михаем не подскочили, не схватили за руки.

— Почему вам всем жертвы нужны? — тихим голосом произнесла Гала, — сперва барон хотел нами да Вирленой пожертвовать, чтоб свои владенья обезопасить. Мол, не сметь на Мадракса идти. Потом купец Влад вздумал сэкономить. А уж как на дерьмо изошел, когда его денежки сперли. Еще капитана помню, на чьем корабле мы в Розару плыли. Хотел скормить нас морскому дракону, чтоб доплыть без приключений. Теперь вот вы с вашей гребаной гостиницей. Удивительно, сколько таких людей развелось на свете! У всех то и дело ситуация, которая требует жертв, причем, обязательно, человеческих и, обязательно кого-то другого, не себя любимого. Но еще больше меня поражает, как вы обижаетесь, когда не выходит. Когда кандидаты в жертвы сопротивляются и обламывают вас. Пойдем отсюда.

— Вы меня не убьете? — робко осведомился Маленький Руди.

— Зачем? Тебя и убивать противно, — заявил Михай и плюнул ему аккурат в рыжую бороду.

Найти базу Неспящих не составило труда. Прохожие охотно показывали дорогу к ней, не забывая употреблять слово «была». Например, «она была там-то и там-то». Город приходил в норму, насколько можно считать нормой всеобщую торгашескую суету. В конце концов, необходимость что-то купить и что-то продать никто не отменял. И, тем не менее, лица и голоса Розарцев стали немного не такими как вчера. Более приветливыми, веселыми. Как обычно бывает, когда камень с души сваливается.

Здание, служившее для Неспящих домом и базой, располагалось на юго-западной окраине города. Окруженное обугленными остатками частокола, оно и само выглядело не лучшим образом. Почерневшие и обгоревшие стены, пустые глазницы окон, выломанные двери, лежащие у порога. От расположенных рядом пристроек вообще остались кучки пепла с отдельными почерневшими камнями и досками.

— Да-а-а, — протянул Михай, — по ходу, искать тут нечего.

— Погодите, — сказал Боград, стоя у входа в здание, — не может быть, чтобы Неспящие не приняли мер предосторожности. Даже на такой случай.

— Ты хочешь сказать, — начала Гала, — что внутри может быть засада?

— Может быть, — произнес странник задумчиво, — пессимист прямо так бы и сказал. А оптимист, такой как я, возразит. Мол, раз там засада, значит, что-то они защищают, и, следовательно, им есть, чего защищать. Например, сокровищницу секты. Золото, драгоценности.

— Ух! — выдохнул Михай, — не помешало бы золота… пару мешочков. Да и нам с Вирленой на свадьбу мешочка три. А ты, Гала? Не хош озолотиться? Самой завидной невестой в деревне будешь. А я вот таверну свою открою — хозяин «Дяди Свина» от зависти лопнет. А тот рыжий ублюдок — дак ваще повесится.

— Да, кстати о «рыжем ублюдке», — сказал Боград, — возможно, ему бы тоже хватило. Чтоб «Северный ветер» поднять.

— Ты че, спятил? — у Михая прямо глаза на лоб вылезли, — он же нас продал! Да ты сам его порезать хотел!

— Хотел, сгоряча. Чтоб потом жалеть. В конце концов, не от хорошей жизни он это сделал.

— Да ну! — тут возмутилась и Гала, — а у кого, простите, жизнь «хорошая»? У короля? Или у Мадракса? А если Мадракс тоже воровал людей «не от хорошей жизни», что его, по головке погладить?

— Ладно, ладно, — не стал вдаваться в споры Боград, — как по мне, Руди уже получил сполна за свое предательство. «Северный ветер» только что по камешку да по бревнышку не разобрали. Не стоит наказывать еще и наших земляков, которые, оказавшись в Розаре, были бы рады увидеть здесь кусочек родины. Ну а во-вторых, и в-главных… к чему мы тут стоим и делим шкуру неубитого медведя? Давайте лучше зайдем. Осмотримся. Может, и делить уже нечего. Огонь, знаете ли, поработал. Да и Розарцы тоже не дураки.

Внутри царил полумрак. Запах гари уже успел выветриться, однако о прошедшем пожаре здесь напоминало все. И стены, что изнутри почернели больше, чем снаружи. И кучки пепла, и обгоревшие останки мебели, и (как без этого) человеческие кости. Было очевидно, что только чудо помогло бы кому-то выжить в этом месте. О том, чтобы подняться наверх, не могло быть и речи. Видимо, ведущие туда деревянные лестницы сгорели дотла.

На этом фоне тем более казалось бессмысленным поведение Бограда. По крайней мере, Гале и Михаю. Со скучающими минами следовали они за странником, который ходил из помещения в помещение и периодически то ногой по полу топал, то об стенку кулаками стучал.

— Слышь, Гала, — спросил Михай, чтобы не было так скучно, — тебя допрашивали?

— В смысле? — девушка не сразу поняла, что он имеет в виду.

— Ну, когда действие порошка Бограда кончилось, ты очнулась… ну, я вот в больнице очнулся. А ты?

— И я в больнице.

— Вот. Меня тип в пиджаке допрашивал. Господином Ругаром звать.

— Ой! И меня также. Тоже тип в пиджаке, тоже Ругаром назвался. Блин, да как же так! Мы же одновременно действие порошка испытали и действовать на нас он перестал одновременно. И что? Этот Ругар сразу к тебе пришел?

— Угу. Почти сразу. Слушай, а как он выглядел, твой Ругар? Ну, кроме костюма этого с галстуком. Какие-нибудь черты лица. Я к тому, что похож твой Ругар на моего или нет?

— Видимо похож, — вздохнула Гала, — потому что внешность его я не запомнила.

— Как и я, — констатировал Михай.

— Э, хорош трепаться, — весело крикнул странник, — идите сюда.

Подойдя поближе к Бограду, Гала и Михай увидели, что стоит он на люке — металлической крышке с ручкой в форме кольца и барельефом, изображающим сову — символ секты Неспящих.

Взявшись за кольцо, странник потянул люк на себя. Тот нехотя поддавался, открывая темный прямоугольник в полу и пару верхних ступенек лестницы, ведущей вниз.

— Эге-гей! — крикнул Боград, наклонившись над люком, — выходите, кто там есть! А то сгусток огня в подарок получите.

Прошла минута. Снизу, по лестнице зашуршали шаги. Вскоре в проеме показалась седовласая голова, затем лицо, показавшееся Гале смутно знакомым, затем человек выбрался целиком. Тут Гала вспомнила, откуда она знала этого человека. Всеслав Старх, некогда — мегазвезда эстрады, пять лет назад погибший в автокатастрофе. Родители с удовольствием смотрели его концерты, а у матери были все диски покойного мэтра.

Живьем звезда выглядела куда хуже, без грима, да еще после сидения в отнюдь не стерильном подвале. Плюс — полный ненависти взгляд, отнюдь не придававший обаяния. И все же это был он. Всеслав Старх и никто больше.

— Ав-тограф мож-но? — дрожащим голосом пролепетала Гала.