Чужак - Полина Люро Страница 3

Было непривычно тихо в этот час, когда каждый шаг отдавался в голове болью, а в душе ворочался страх, вынуждавший одинокого прохожего то и дело оборачиваться, пытаясь рассмотреть невидимую опасность. Пройдёт совсем немного времени, и под слегка светлеющими небесами заскрипят двери пекарен, начнут зажигаться лампы в лавках мастеровых, застучат по брусчатке башмаки спешащих к открытию рыбного рынка торговцев. А пока юный рассвет не спешил, потягиваясь, трясти своей золотой головой над миром, меня сопровождал только дышавший в шею пугающий мрак ночи…

Дорога шла под уклон, и пришлось невольно ускорить шаги, говоря себе, что я вовсе не убегаю от невидимого врага, а просто спешу поскорее выполнить это нелепое поручение. Когда в нос ударила смесь запахов морской соли, водорослей и тухлой рыбы, из груди вырвался непонятный вздох облегчения. И хотя за плотным туманом не было видно кораблей, я «почувствовал» их присутствие ― казалось, огромные чудища притаились за этой влажной завесой, пряча свои грузные тела под толщей океанской воды и готовые в любой момент вынырнуть, атакуя и заглатывая волны гигантскими ртами…

― Да что это со мной ― неужели я поэт? Или, скорее всего, такой же контрабандист, как и «сердобольный» старикашка, приютивший обречённого человека. Морская дева, верни хотя бы каплю памяти, нечестно, когда в голове также пусто, как и на этой…

Кто-то приближался со стороны гавани, и я запаниковал, пытаясь вспомнить название корабля, у которого должен был ждать незнакомца:

― Святой, как его там… а, Лурк. Только как определить, где он тут, если ничего не видно?

Человек приблизился, и пришлось поднять фонарь, чтобы рассмотреть его лицо. Надо сказать, оно мне сразу не понравилось ― грубое и неприветливое, заросшее бородой по самые брови, нависавшие над покрасневшими мутными глазами. Его суровый обладатель или не спал больше недели, или просто давно забыл значение слова «трезвый». На нём был непромокаемый рыбацкий плащ с большим капюшоном; руки, спрятанные в широких рукавах, могли держать всё что угодно ― от тесака до кастета…

Он рыкнул:

― Ты кто и что тут шастаешь? Убирайся, пока я не сбросил твой труп в море…

Я напрягся, нащупав под плащом рукоять большого ножа, но в этот момент незнакомец, икнув и потеряв ко мне всякий интерес, развернулся и, напевая под нос что-то невнятное, нетвёрдой походкой побрёл куда-то в одному ему известном направлении. Но радоваться было ещё рано, чья-то рука опустилась на плечо, и поясницу неприятно кольнуло:

― Где Шань? ― сказано было тихо, но если бы на голове остались волосы, они точно встали по стойке смирно.

Я выдохнул:

― Святой Лурк?

Он убрал оружие от моей спины и усмехнулся:

― Не то чтобы святой… Принёс?

Почему-то стало трудно дышать, рассудок лихорадочно пытался понять, что не так в этой ситуации, и сам же отвечал:

― Да всё… Ты не дошёл до условленного места, этот тип может быть кем угодно. Впрочем, какая разница? Главное ― отдать эту вещь, Шань сам виноват ― не назвал условного пароля, не описал человека. Моё дело сторона, не хочу умирать после того, как только что вернулся к жизни…

Кивнув:

― Принёс… ― достал из-за пазухи свёрток, протянув уже стоявшему передо мной Лурку.

Человек был невысок и худощав, хотя плащ скрывал его полностью, почему-то подумалось, что он не вояка, а кабинетный червь. Его лицо при свете фонаря казалось утончённым и привлекательным: большой лоб и породистый с горбинкой нос, полные, красиво очерченные губы, твёрдый подбородок. Умные проницательные глаза смотрели с любопытством. Он был молод, не старше тридцати…

В общем, казался весьма безобидным, и ключевое слово здесь ― казался… Не знаю почему, но я был уверен, что этот человек ловок и наверняка прекрасно владеет оружием:

― Почему я так решил? Может, Ван раньше был шпионом, раз так хорошо чувствует замаскированную опасность? ― глаза не отрывались от его тонких разворачивавших свёрток пальцев. Это был… не кусок серебра или сияющий камень, способный выкупить жизнь человека. Обыкновенная соломенная кукла, такая же, как те, что крестьянки плетут своим детишкам…

Лурк со смехом подкинул пучок соломы на ладони:

― Ну Шань, старый мошенник… Что на это скажешь, парень?

Я пожал плечами, аккуратно скользнув пальцами за полу плаща, чтобы вытащить «неприятный сюрприз» для незнакомца. Вернее, попытался это сделать, потому что его рука перехватила мою на полпути и сжала её с такой силой, что из груди против воли вырвался стон.

― Не стоит делать глупости. Дарси, забери у него ножи, ― обратился он к вынырнувшему из тумана человеку в таком же плаще и серой повязке на рукаве. Его глаза при этом не изменили своего выражения, ― пойдём, ты ведь не хочешь получить дубинкой по голове ― кажется, тебе итак уже досталось…

Его пальцы неожиданно ловко откинули капюшон моего плаща, обнажив ещё не зажившую до конца рану на бритой голове. Он усмехнулся, и я ответил ему таким же оскалом, согласно кивая ― глаза уже хорошо различали в клубах тумана фигуры окруживших нас людей.

Рядом остановилась чёрная коляска, в которую пришлось войти вслед за похитителем. Но прежде чем мы двинулись с места, я успел заметить из окошка знакомую сгорбленную фигуру старика. Он принимал кошелёк от одного из людей Лурка, и у меня вырвалось невольное:

― Вот же паршивец, всё-таки продал…

Похититель тоже выглянул в окно, фамильярно потрепав по плечу:

― Не вини его ― старик слишком много задолжал. Он один из лучших осведомителей Тайного Сыска. Да, да, смотрю, ты не удивлён, тогда давай знакомиться ― я начальник Третьего отделения, зови меня…

Подсказал с улыбкой:

― Господин Лурк.

И он дружелюбно засмеялся в ответ:

― Точно. Надеюсь, мы сработаемся ― Ван, кажется?

― Не помню, после того как мне крепко досталось по голове в трактире, от памяти ничего не осталось. Но Шань, уж не знаю почему, называл Ваном…

Лурк скривился:

― Когда-то он спас бездомного