Сердце из черного льда - Терри Гудкайнд Страница 3

Отдышавшись и справившись с головокружением, колдунья отметила непривычную слабость и опустошенность. Она никогда не чувствовала себя так после путешествия в сильфиде.

— Вернись! — крикнула она в пустоту колодца. — Это не место назначения. Я хочу путешествовать.

Ее слова отозвались эхом в глубоком черном зеве и отразились от высоких каменных зданий, но больше не было никаких звуков. Серебристое создание отказывалось отвечать. Сильфида, преданная делу императора Сулакана, теперь поняла, что Никки не служит ее господину. Когда колдунья сообщила, что Сулакан мертв, — побежден, причем дважды, — серебристая женщина нарушила свой долг и забросила Никки в это забытое место.

— Сильфида! Где я? — Голос Никки затерялся в бесконечной глубине. Она не сможет помочь в борьбе с генералом Утросом, если застрянет… здесь.

Голова пульсировала от боли, в ушах звенело, и Никки задумалась, как сильно она пострадала от путешествия. Она вспомнила, что перед уходом сильфида сказала кое-что любопытное: «Ильдакар исчез. Ильдакара больше нет. Я не могу доставить тебя туда». Очевидно, что сильфида тоже пострадала, когда безуспешно пыталась добраться до места назначения.

Как это — «Ильдакара больше нет»? Возможно, колодец на нижних уровнях легендарного города разрушен или запечатан. Что еще могло помешать сильфиде?

Затем Никки вспомнила кое-что еще. Прежде чем она убила норукайского капитана Кора, он рассказал, что король Скорбь предпринял грандиозную атаку на Ильдакар. Мог ли город защититься и от непобедимой армии генерала Утроса, и от норукайцев? Быть может, палата волшебников прибегла к крайним мерам и укрыла город саваном вечности? Неужели они могли бросить весь остальной мир на произвол судьбы? Да, волшебники Ильдакара поступили бы именно так.

В таком случае Никки сама по себе. Первым делом она должна выяснить, где находится. Ее коротко остриженные светлые волосы запылились, на коже и черном платье остались следы крови после битвы с норукайцами в гавани Серримунди. В теле ощущались боль и слабость — последствия путешествия в сильфиде. Ее дар ослаб.

Никки внимательно рассматривала толстые колонны, каменные здания, огромные монументы, храмы и правительственные палаты. Когда она шла через площадь, ее ступни шуршали по неровным каменным плитам. Город изобиловал накренившимися башнями, полуразрушенными арками, высохшими фонтанами и замысловатыми деталями архитектуры, почти стертыми воздействием погоды.

Претенциозные строения были призваны внушать благоговейный трепет. Величием и размером здания напоминали дворец императора Джеганя в Алтур’Ранге или Замок Волшебника в Эйдиндриле. Этот город когда-то был столицей или центром торговли. Но все дверные проемы и окна были заколочены или заложены кирпичом, как в склепах. Это был город мертвых.

Обернувшись на шорох, она увидела пару диких оленей, которые бродили по пустому парку, поедая листья кустарника и цветы. Олень заметил Никки и ринулся прочь, но остановился неподалеку и снова принялся за еду.

На другой великолепной площади оказалась огромная статуя мужчины, поваленная на каменные плиты. Высокий мраморный постамент размером походил на фундамент здания. Когда-то статуя возвышалась на три этажа, но теперь на постаменте остались лишь сапоги. Кто-то опрокинул памятник. Никки впитывала в себя эту картину, чувствуя отголоски насилия и разрушения. Каменные руки лежали в стороне, заросшие лозой.

Никки подошла к поваленной статуе и осмотрела ее, стараясь не замечать мха и пыли. У мужчины было надменное лицо с тяжелым лбом и крючковатым носом, из-под увесистой короны свисали заплетенные в косы волосы, вызывая ассоциацию со змеями. Источенный ветром рот был открыт в улыбке, демонстрируя заостренный зуб, явно искусственный. С растущим подозрением Никки обошла поваленную статую и приблизилась к постаменту. Надпись еще можно было разобрать:

ИМПЕРАТОР КЕРГАН.

Никки снова повернулась к голове статуи. Этот заостренный зуб, вероятно, и был железным клыком, при помощи которого Керган наводил страх на свое окружение. Он был жестоким и капризным императором, который заживо содрал кожу со своей жены и скормил ее жукам-мясоедам, когда узнал о ее связи с генералом Утросом. Возмущенный деянием народ сверг Железного Клыка и протащил тело по улицам города. Досталось и его статуе.

Даже сейчас, спустя пятнадцать столетий, Никки испытывала мрачное удовлетворение при виде свидетельства краха императора. Сопоставив разбитую статую, огромные здания и монументы, Никки догадалась, где находится. Наверняка это Ороганг, столица необъятной империи Кергана, которая пришла в упадок после его свержения.

Теперь картинка сложилась, но по-прежнему было неясно, почему город превратился в кладбище. Да, Керган был мертв, а империю раздирали политические волнения, но почему мегаполис оказался покинут? Почему люди оставили величественные здания крысам и паукам? Куда ушли жители города? Неужели их уничтожили чума, голод или засуха? И почему двери заколочены, а окна заложены кирпичом, словно внутри что-то запечатано?

Она миновала амфитеатр — огромную круглую чашу со сценой в центре, от которой поднимались ярусы сидений. Керган, должно быть, оттуда обращался к людям, и чаша амфитеатра усиливала его голос. Теперь скамьи были пусты, многие из них разрушились, а сцена заросла сорняками. Позади амфитеатра оказалась еще одна высокая статуя; она хорошо сохранилась, будто кто-то ухаживал за ней на протяжении столетий. Это была фигура мускулистого широкогрудого воина в шлеме и богатых доспехах; символ пламени Кергана был убран со статуи, и от него остался лишь белый рубец на камне. Нащечники не скрывали красивое широкое лицо с крепкой челюстью, пронзительными глазами, выраженными скулами и благородным носом.

Никки знала этого человека и встречалась с ним на поле боя. Генерал Утрос — величайший военачальник Железного Клыка, посланный на завоевание Древнего мира от имени императора. Утрос принял эту миссию, не сомневаясь в достоинстве своего лидера и беспрекословно подчиняясь его приказам.

Судя по состоянию статуи, жители Ороганга почитали генерала. Никки показалось странным, что памятник Утросу даже сейчас выглядел чистым и не обветшал, как все остальное в заброшенном городе. Она замерла, когда заметила свежие цветы на углу постамента.

Кто-то был здесь, причем совсем недавно.

Она настороженно огляделась. Здания оставались безмолвными; одни были разрушены, в то время как другие — обманчиво невредимы. Быть может, какой-нибудь отшельник или последователь возложил цветы к статуе своего героя. Никто здесь не мог догадываться, что Утрос жив спустя полторы тысячи лет.

Никки уже не чувствовала себя одинокой, а ощущала чье-то присутствие и взгляды. Возможно, Ороганг вовсе не был заброшенным и покинутым. Вглядываясь в тени, куда не доставал свет луны, она услышала шорох. Сначала она подумала, что это снова олень, но потом различила человеческие шаги.

Никки развернулась, простирая свой дар, хотя странная слабость еще