Галина Бахмайер - Огонь джинна Страница 30

Девушка кивнула.

— Он изготовлен Амманом Дишайви — лучшим магоружейником Дамаска.

Профессор полюбовался инкрустированной крупными изумрудами рукояткой в виде обвившейся вокруг стали серебряной змеи и вернул кинжал Халифе.

— Начинайте.

— Я? — Халифа испуганно прижала к груди кинжал.

— Конечно. Мы посмотрим на вашего… Исмаила. Вам не помешает научиться его не бояться.

Девушка подняла палочку, шагнула вперед и опять остановилась.

— Я не могу представить его смешным.

Снейп начал терять терпение.

— Ладно, вы выманите его, а мы прикончим. Поттер, Уизли, подходите.

Халифа замерла, когда боггарт в облике князя Исмаила выплыл из ниши. Он снова яростно оскалился. Но девушка чувствовала за плечом поддержку наставника, и уже не боялась. И вдруг у ног «князя» появился связанный юноша.

— Баранди! — ахнули ребята.

"Исмаил" схватил «Селима» за волосы и, запрокинув ему голову, полоснул ножом по горлу. Почти реальная кровь хлынула пульсирующими потоками, обрызгав Халифу, и заструилась к ее ногам.

Девушка истошно завизжала и упала на колени. В то же мгновение все четыре палочки, зашипев, вспыхнули и соединились тонкой ослепительной ультрамариновой дугой. Легкая ударная волна взметнула всем волосы и одежду. Стены подземелья чуть дрогнули и с потолка посыпалась каменная крошка.

От неожиданности Рон выронил палочку. Боггарт, воспользовавшись всеобщим смятением, снова спрятался.

Снейп ошарашено уставился на свою палочку. Затем медленно перевел взгляд на девушку.

— Магическая возбудимость? — тихо спросил он.

Она, рыдая, кивнула.

Профессор подхватил ее и оттащил подальше от ниши.

— Уизли, вперед!

Рон быстро разобрался со своим «любимым» пауком и они вернулись в кабинет, поддерживая по бокам Халифу, которая все еще продолжала рыдать. «Кровь» на ее одежде исчезла. Профессор разжег камин и подал девушке кубок с водой.

— А что такое магическая возбудимость? — спросил Гарри. — Я об этом никогда не слышал.

— Меня это ничуть не удивляет, Поттер, — ответил Снейп. — Я был бы потрясен, если бы вы о ней знали.

— Я тоже не знаю, — возмутился Рон.

Профессор укоризненно покачал головой.

— Вы мало читаете. В Европе это практически искоренили еще в средневековье. А на Востоке не было таких гонений на колдунов. Магическая возбудимость в различных вариациях проявляется только в некоторых очень старых династиях. Это способность эмоционального воздействия на магические предметы и артефакты, как правило, передающаяся по наследству. Расспросите Грейнджер — не сомневаюсь, она сможет рассказать вам подробнее.

— Отчасти правильно, — пробормотала Халифа, нервно сжимая кубок. — Это есть у всех Дасэби, но у некоторых проявляется очень сильно. Наследство джинна.

Разрушительная сила гнева и отчаяния. Палочки реагируют на сильный выброс негативных эмоций. Все члены нашей семьи полжизни учатся контролировать эту способность, — она помолчала, глядя в огонь камина. — Первые Дасэби творили магию разрушения без волшебных палочек и без гнева. Мой предок джинн мог вызвать смерч в пустыне одним движением пальца.

— Круто! — воскликнул Рон. — Мне бы так!

— Что ты говоришь?! — вскинулась Халифа. — Это наше проклятие! Все дети из магических семей впервые проявляют конструктивную магию, а мы — разрушаем. В четыре года я разнесла отцовскую лабораторию, чуть не убив и его, и себя.

— Поэтому ты раньше боялась осколков? — тихо спросил Гарри.

— Да. — Халифа не могла остановиться. — Я всю жизнь боялась своего гнева.

Боялась горевать. Боялась натворить беды. Боялась бояться. Папа учил меня сдерживать эмоции, а пока я была маленькой, он всегда давал мне особое успокаивающее зелье прежде чем сообщить что-то плохое. Когда умер дедушка, меня погрузили в сон на три дня — чтобы никого не убила.

— Ничего себе… — Рону уж явно расхотелось обладать этим даром.

— Я не одна такая… Полторы тысячи лет мы заключаем браки с сильными магическими родами, чтобы подавить эту наследственность, но раз в несколько поколений происходят все новые всплески. Гены — упрямая вещь.

— А если выйти замуж за маггла?

— Ни в коем случае! В начале девятого века одна из Дасэби вышла замуж за мужчину, прадедом которого был маггл. Это стало кошмаром для их детей. Они вообще не могли контролировать магические вспышки, сжигая самих себя, и большую часть их недолгой жизни им пришлось провести в наркотическом сне. А потом эта генеалогическая ветвь была обрублена начисто. С тех пор мы очень тщательно выбираем супругов, чтоб каждому предшествовало не меньше десяти чистых колдовских поколений.

Она снова всхлипнула.

— Менее родовитые семьи считают нас снобами, брезгующими маггловской кровью, а проклятие считают красивым оправданием. Вот и Исмаил-бей…

— Но для древних семейств это не важно, — глухо проронил Снейп. — Они только рады породниться со старой династией…

Халифа снова вспомнила Селима и расплакалась.

— Не плачь, — сказал Рон. — Ведь все уже позади.

— Да уж… — едко произнесла девушка. — Сейчас рядом были четыре палочки… А сколько их во всем замке? Хогвартсу еще повезло, что я не сердилась, а только испугалась. Боггарт всего лишь показал мое самое страшное воспоминание…

— Воспоминание? — нахмурился Снейп. — Так Баранди действительно погиб? Исмаил зарезал его?

Девушка закивала, глотая слезы.

— Он перехватил нас по дороге домой, — севшим голосом пробормотала она. — Похитил нас в аэропорту и убил моего жениха. Вот почему Селим не вернулся. Вот почему я… — она достала платок и вытерла слезы, спрятав лицо.

Гриффиндорцы ошарашено переглянулись. Кому рассказать — никто не поверит… Они слушали рыдания девушки и им снова и снова вспоминалась страшная картина — взмах ножа и будто лопнувший алый шов…

— А почему воспоминание? — наконец, спросил Гарри. — Ведь боггарт показывает то, чего боишься.

— Потому что она боится того, что последовало за случившимся, — лаконично ответил профессор.

Он забрал у Халифы кубок и обратился к юношам:

— Идите спать. Я отведу мисс Дасэби в лазарет.

Гриффиндорцы с неохотой направились к двери. Зельевар догнал их и многозначительно произнес:

— Надеюсь, будет излишним предупреждать вас, чтобы вы молчали о том, что сегодня увидели и услышали.

— Ну, разумеется, — возмутился Гарри. — Мы же не идиоты.

— Мы никому не скажем, — подтвердил Рон.

Он бросил на девушку опасливо-сочувственный взгляд и вышел вслед за другом.