Кристофер Сташеф - Пока чародея не было дома. Чародей-еретик Страница 30

— Ты будешь делать то, что тебе велят, мальчишка!

Магнус с трудом владел собой — да и то только потому, что понимал: Джеффри, того и гляди, сорвется.

— Нет! — мысленно приказал старший брат среднему. — Их слишком много! Мы не можем сразиться с целым войском!

— Но и сдаваться без боя нельзя! — запальчиво возразил Джеффри.

— Мы и не сдадимся! Но нужно приберечь силы до того мгновения, когда их хватит для того, чтобы мы смогли одолеть врагов! А это мгновение наступит тогда, когда они будут биться с другим войском!

Джеффри сдержался, хотя это стоило ему немалого труда. Яростно сверкая глазами, он смотрел на графа Дроша и думал:

— Но будет ли оно — другое войско? Думаешь, будет?

— Даже не сомневайся, — заверил его Магнус.

— Пак позаботится об этом, — добавил Грегори.

И, словно подслушав их безмолвный разговор, один из рыцарей подъехал ближе к графу Дрошу и негромко проговорил:

— Милорд, выслушайте меня, прошу вас! Всем и каждому ведомо, что Колдовской Народец оказывает этим детям свое особое покровительство!

— Что я слышу? Взрослый мужчина — а верит в байки про Маленьких Человечков? — насмешливо скривился Дрош. — Но уж конечно, Лангуст, тебе следует знать, что эльфы не опасны для нас, облаченных в доспехи из Холодного Железа!

Лангуст опасливо оглянулся:

— Милорд, умоляю вас! Не насмехайтесь над могуществом Колдовского Народца!

— Могуществом? — Дрош расхохотался и, вытащив что-то из седельной сумки, показал Лангусту. — Вот погибель для всего Колдовского Народца, вот противодействие от всего их могущества — пригоршня гвоздей! Да-да, это простые гвозди! Даже они способны защитить людей от происков этих крошечных мерзавцев! Смотри!

С этими словами граф размахнулся и швырнул гвозди в сторону опушки. Из кустов послышались тоненькие испуганные голоса — один, другой, и еще — всего с десяток. Вскоре крики утихли, а граф еще громче рассмеялся.

— Ну вот, теперь вы сами видели и слышали, — успокоил он своих людей. — Этим эльфам не устоять против нас. Всякий человек, облаченный в Холодное Железо, может их не опасаться.

Корделия вся дрожала, от страха широко раскрыв глаза. Джеффри был готов лопнуть от злости. Грегори застыл как статуя, не сводя глаз с графа.

Но наглец только ухмыльнулся и развернул своего коня к просвету между деревьями.

— Вперед! — крикнул он, и конь унес его во тьму.

Рыцари уложили пленных детей на коней, впереди седел, и последовали за графом. Однако они были бледны и то и дело испуганно переглядывались.

Лежать на лошади лицом вниз было очень неудобно: хребет коня больно врезался в живот, было тяжело дышать. Дети, стиснув зубы, терпели боль да еще ухитрялись обмениваться мыслями…

— Он ранил не менее десятка эльфов, — услышали братья возмущенный мысленный голос Корделии. — А некоторых, может быть, даже убил!

— И он не уважает границы чужих владений, — добавил Джеффри. — Уважает от только силу оружия.

— Быть может, в нем и есть что-то хорошее, но просто мы этого не увидели, — мысленно произнес Магнус. — А увидеть успели только плохое. Как думаете, есть у нас причина пощадить этого графа?

— Единогласно, — подытожил Магнус, словно вынес приговор. — Будем ждать, пока нам представится возможность.

Несчастные пленники тряслись, лежа поперек лошадей. Дети тяжело дышали, но теперь их чувства были напряжены до предела. Они ждали той самой возможности, о которой сказал Магнус. По обе стороны от тропы мелькали деревья, в лунном свете казавшиеся черными. Магнус повернул голову, вытянул шею, попытался вглядеться вперед, чтобы понять, куда скачут рыцари, но толку от этого не было. В лесу царила кромешная тьма. Казалось, кони несут седоков и пленников сквозь черный туннель между деревьями. Лишь изредка сквозь густую листву просвечивала луна.

Неожиданно послышался жуткий рев, и кто-то огромный и тяжелый возник из земли прямо перед лошадью графа. Во тьме сверкнули красные глазищи. Лошади испуганно заржали, встали на дыбы и сбросили наземь своих седоков, а потом развернулись и хотели ускакать прочь, но тропа была такой узкой, что лошади только в панике натыкались одна на другую.

Граф изо всех сил натянул поводья и заставил своего скакуна встать прямо.

— К бою, рыцари! — прокричал он. — Что бы это ни было такое, ему не устоять против Холодного Железа! Спешивайтесь и мечи наголо!

Те немногие из воинов, что усидели верхом на своих конях, спрыгнули на землю, их соратники поднялись на ноги, обнажили мечи и пошли по тропе следом за графом, то и дело спотыкаясь о выступающие из слоя опавшей листвы корни и проваливаясь в кротовины. Как бы то ни было, мало-помалу они приближались к ревущему чудовищу.

Завидев людей, чудовище взвыло и, размахнувшись здоровенной лапищей, попыталось сбросить с коня графа Дроша. Когти, размером и остротой схожие с кривыми саблями, просвистели совсем рядом с ним. Лошадь графа заржала, взбила копытами воздух и рванулась в сторону.

Солдаты в тот же миг споткнулись обо что-то, возникшее у них под ногами. Они вскричали от боли и злости и повалились друг на дружку под клацанье доспехов. Посреди груды поверженных рыцарей и пеших воинов встал отряд маленьких человечков, которые проворно и ловко заработали шестидюймовыми дубинками, опуская их ровнехонько на промежутки между нижним краем шлема и воротом кольчуги. Солдаты вскрикивали, дергались, а потом, обмякнув, затихали.

Конь графа дергался из стороны в сторону, мотал головой, но граф сдерживал его. Натягивая поводья, он кричал:

— Стой, трусливая скотина! Я не убегу от врага!

— Да ты храбрец, — послышался неведомо чей голос. — Храбрость делает тебе честь. Вот только проку от нее никакого!

Граф поднялся в стременах — выше, еще выше… И в конце концов его конь рванулся и ускакал прочь от жуткого полночного чудища, а самого графа подбросило и ударило о ствол могучего дерева. У Дроша от удара помутилось в глазах, и он ополз на землю. Он тут же помотал головой, чтобы в глазах прояснилось, потянулся за мечом, но меч сам выскользнул из ножен. Граф попытался встать на ноги, но тут же снова рухнул на землю, охнув и схватившись за горло, куда его ткнул его собственный клинок. Дрош в ужасе следил за тем, как меч парит в воздухе, а его острие целит ему между глаз. Граф прижался спиной к дереву. Наконец в глазах его появился страх.

Чудище в последний раз взревело, сморщилось и исчезло без следа.

На краткий миг в лесу снова воцарилась тишина.

А потом ее нарушил гулкий голос Пака:

— Молодцы детишки! Не упустили возможность и здорово нам помогли!