Владимир Ткаченко - Амулет: Падение Империи Страница 31

— Компресс облегчит боль! — сказал Габриель, усаживаясь на место.

В это время из леса показался Торн с все еще пылавшим факелом в руке и какими-то травами за пазухой. Он, не говоря ни слова, вынул из сумки, которая висела на боку у коня, жестяную кружку и поставил ее на огонь. В кружку он положил принесенные из леса травы и залил все водой. Затем дал Джеймсу выпить приготовленное зелье.

Юноша сделал один глоток и тут же выплюнул варево на землю. Горечь быстро заполонила всю полость рта и не хотела уходить. Джеймс морщился от отвращения и сплевывал остатки приготовленного для него напитка.

— Ты должен это выпить! — настаивал Торн. — Тебе станет легче, а к утру будешь как новенький!

Джеймс мотал головой, наотрез отказываясь вливать в себя горькую отраву. Вкус этого напитка был настолько противен, что как только он касался кончика языка, тошнота сразу же подступала к горлу и не давала ему пройти дальше. Тем не менее, его целебные свойства не знали границ и исцеляли многие недуги и хвори.

Мать хаатина была травницей и научила своего сына всему, что знала и умела сама. Эти навыки сильно пригодились ему при охоте за трофеями. Травы, которые росли в лесах Элонии, не раз спасали хаатину жизнь и залечивали глубокие раны, появлявшиеся после продолжительных и жестоких сражений с чудовищами.

— Я не собираюсь тащить тебя на себе всю дорогу! Если ты не выпьешь это, то мы оставим тебя здесь! А когда доберемся до деревни, пришлем к тебе помощь, — сердитым голосом сказал Торн, убирая кружку в сторону. Джеймс приподнялся, опираясь на локти, и сказал:

— Я выпью!

Торн протянул ему сосуд с целебным напитком. Джеймс, перевернувшись на бок, взял кружку и стал жадно пить содержимое. Через несколько секунд он протянул пустую тару обратно хаатину. Торн одобрительно кивал головой. Он не переставал удивляться мужеству парня. Он знал много примеров, когда люди, находившиеся на волосок от смерти, не могли заставить себя выпить спасительное зелье.

— Теперь тебе нужно поспать! — спокойным голосом сказал хаатин и прополоскал кружку водой.

— Хаатин знает секреты зельеварения? — насмешливо спросил Габриель.

— Из-за твоего безрассудства мы чуть не погибли! — игнорируя вопрос, крикнул Торн. — Мы чудом остались живы! И все из-за того, что ты слепо веришь в то, что кругом прав! Ты не слушаешь никого, кроме себя и, однажды, это приведет тебя к гибели! И если бы за тобой сегодня шла твоя армия, то ты погубил бы и их всех! Ты слишком легкомыслен, слаб и юн, чтобы управлять страной! Ты не достоин быть королем!

— Это решать не тебе, хаатин! — ответил Габриель. — Я признаю, что выбрал не ту дорогу и раскаиваюсь в этом. Но король один принимает решения и несет ответственность за них!

— Ты ошибаешься! — перебил Торн. — Настоящий король руководствуется советами и думает в первую очередь о благополучии своего народа. Ты можешь сложить тысячи голов ради своей прихоти, но так ты не заслужишь уважения.

Сотни лет наместники Элонии строили свою власть на крови. Они тоже не слушали ни чьих советов и поступали так, как считали нужным. И посмотри, чего они добились!

Торн замолчал и сел у костра, смотря на игру танцующих и подпрыгивающих языков пламени. Габриелю было нечего сказать. С каждым их разговором, наследник все больше убеждался в правоте хаатина и мысленно ругал себя за излишнюю заносчивость.

Быть королем — большая ответственность, но вместе с тем и большое проклятие. Неважно, каким ты был до этого, неважно, каким ты станешь после — важно лишь одно — каким ты будешь во время своего правления. Справедливым или жестоким, милосердным или тираном, добрым или злым, миролюбивым или воинственным — все зависело от человека, от его стремлений и убеждений. Быть настоящим королем — значит быть храбрым, мудрым, отважным, справедливым. К сожалению, во главе Элонии далеко не всегда стояли настоящие короли. И если одним из них было не занимать отваги, но не доставало мудрости, то другие прятались в своих замках, обнажая свою трусость и лень перед всем народом.

Истощенные постоянными войнами, земли Элонии нуждались в таком настоящем короле! И когда последний наследник королевского рода был найден, на горизонте забрезжил луч надежды.

ГЛАВА VII Тревожный звон колокола

Джеймс открыл глаза. Он чувствовал себя посвежевшим и отдохнувшим. Боль прошла и больше не тревожила его. Пелена, застилавшая ему глаза, исчезла, и он снова мог хорошо видеть. Вздохнув с облегчением, Джеймс перевернулся на спину и еще какое-то время лежал так, закрыв глаза. Он вспоминал вчерашний день как страшный сон и не мог поверить, что все это происходило с ним наяву. Юноша только сейчас осознал, насколько близок он был к смерти, но это ничуть не страшило его. С равнодушием присущим воинам, многое повидавшим за свою жизнь, Джеймс обдумывал все возможные последствия вчерашнего дня. Снова и снова он прокручивал в своей голове все свои действия, как кинопленку в старом проекторе, подмечая допущенные им ошибки. Сейчас, окажись он в такой же ситуации, действовал бы по-другому.

Также Джеймс корил себя за то, что не удержал меч, брошенный ему хаатином. Если бы он был чуточку сильнее и проворнее, то одолел бы уродливого тролля, вонзив острый клинок ему между глаз. Об этом юноша жалел больше всего. Ему представилась такая возможность убить чудовище своими руками, а он упустил ее. О том, что это чудовище размазало бы его по полу своей мощной дубиной еще до того, как он сделал бы первый замах, Джеймс не думал. Он был убежден в том, что справился бы с глупым слепым врагом не хуже чем Торн. Но по воле счастливого случая все произошло по-другому и Джеймс, так и не став героем, безжалостно расправившимся с огромным троллем, остался жив.

Все основательно обдумав, Джеймс открыл глаза и немного привстал. Он не мог разобрать времени суток, потому что небо было покрыто черными тучами. Кругом было темно, будто день уже подходил к закату, и казалось, что сейчас на небосводе появятся яркие звезды.

— Пора отправляться! — громко сказал хаатин, притаптывая остатки костра сапогом и рассеяв все сомнения Джеймса. Утро.

Габриель уже занял свое место на лошади и поджидал остальных. Он был угрюм и молчалив после вчерашнего разговора с Торном. Он не спал почти всю ночь, и многое обдумал за это время. Слова, сказанные хаатином, крепко засели в его голове и не давали покоя. А что если из него и правда выйдет плохой правитель? Что если, заняв место на троне, он превратится в злобного, самодовольного, эгоистичного тирана? Чем он тогда будет лучше наместника, который правил страной в данный момент? Вопросы всплывали один за другим, и Габриель злился еще больше от того, что не мог дать на них ответа.