Вера Огнева - Нестрашная сказка. Книга 3. Страница 32

— Отец поторопился и к королевству подходит войско Белых единорогов? — встрепенулась Тейт.

— Иди спать. Мне надо подумать.

5

Ближе к вечеру Гуго начал оживать. Не исключено, после всех превращений он вообще стал тяготеть к ночному образу жизни. Стоило солнцу уйти за стену, а теням раствориться в сумерках, как он уселся в прежнюю позу. Остатки хлеба они съели, по очереди отворачиваясь к стене. Люди до того изголодались, могли кинуться всей толпой. Никакая стража не удержит.

Иолу днем поспать не удалось. Ему не так много времени обычно доставало, чтобы выспаться, а тут с приходом густых сумерек поклонило в сон неудержимо. Рассудив, что в случае нужды, его так или иначе разбудят, колдушок прилег недалеко от почившей бабки.

Люди укладывались на землю, соблюдая определенную рядность — приучились за время пути. Охране требовались проходы, наблюдать за толпой. Уставшие-то они — уставшие, да вдруг сговорятся. Триста примерно заложников, если соберут последние силы, охрану вполне себе сомнут. Порядок поддерживался неукоснительно. Тем более было странным, что среди ночи вдруг несколько рядов подняли пинками и тычками и разогнали ближе к стенам. Проснулись почти все. Но последовала команда лежать и народ попадал, где кто стоял. Охрана без малого вся вывалила во двор. Гуго вжался в стену, авось не заметят. Из положения носом в землю не очень рассмотришь, по какому поводу переполох.

Крепостные ворота распахнули в неурочное время, и грохоча колесами по брусчатке, во двор вкатилась телега, запряженная четверней. На ней колыхалась клетка из толстого горбыля.

Гуго забыл прятаться. Все таращились только туда. Стража и та перестала наводить порядок.

В клетке на полу сидел тощий высокий мужчина с узким красивым лицом. Его вытянутые вверх уши выдавали не совсем человеческое происхождение. Рядом на чурбаке пристроилась коренастая дама с вполне аппетитными формами. Факелов натащили столько, что было светло будто днем. Цвет кожи дама имела абсолютно зеленый. Она прижимала к себе ребенка лет шести с такой же зеленой физиономией.

Телегу отогнали к противоположной стене и там распрягли измученных коней. Судя по всему, путь они проделали не близкий. Двое из обслуги занялись лошадьми, остальные собрались у привратной сторожки. Из донжона выбрались даже те, кто улегся спать. Во дворе стало тесно. Очень скоро из толпы служивых послышались недовольные крики. Гуго превратился в одно сплошное ухо.

События, кажется, пошли как вода в горной реке, когда широкий поток устремляется в гирло. Из обрывков команд, криков, рева, проклятий, бормотания солдат и ропота толпы стало понятно, что пришел приказ, большей части гарнизона подниматься среди ночи и отправляться на позиции. С переднего края снят сильно потрепанный Катаном отряд, который вот-вот пребудет в крепость. Велено ставить только малую охрану, остальным — в путь. А все почему? Оказалось на театр военных действий едет сам наместник императора.

Бузотеры быстро притихли. Ослушаться наместника — получить быстрый расчет с жизнью. Не прошло и часа, как кривая колонна ратников выползла из ворот. Створки закрылись, запорный брус улегся в пазы.

Почувствовав некую слабину, заложники зашевелились, но стража быстро навела порядок. Кого-то, кажется, упокоили навсегда. Гуго улучил момент и ужом переполз в среднюю шеренгу. Боялся, начнут возмущаться, но наткнулся на одного полуживого, который будто рыба на берегу раскрывал черный рот. Его сосед вовсе смотрел в темноту остекленевшим взором. Гуго приник к трупу, чтобы переждать обход.

Постепенно все успокоилось. За это время король успел добраться до последней шеренги. Стражи оставили все же непростительно мало. Да еще внимание на себя отвлек какой-то недоумок из новеньких — позвал охрану, чтобы предъявить им мертвую старуху. Ему, конечно, наподдавали и разошлись.

До клетки осталось всего каких-то пять саженей. Но ее окружало пустое пространство, по которому прохаживались двое конвоиров. На любое шевеление они тут же кидались, как псы на кость. Пришлось затаиться. Опять рядом попался мертвец. К утру так трети недосчитаются, — мимоходом подумал король. К ближним стражниками подошли еще двое, зашептали, тихо прихахатывая.

Знать бы когда прибудет отряд с передовой. Если ближе к утру, оставалась крохотная надежда, что стража умается и ослабит бдительность. Хотя в любом случае, от клетки они не уйдут.

— Давай! Давай, говорю! Когда еще такая попадется?! Двоих оставим. Доходяги спят, а кто уже и сдох. Если кто рыпнется, пику под ребра.

Очень скоро стало ясно, о чем они шушукались и даже бросали жребий. Проигравшая парочка начала возмущаться, но им обещали "оставить"…

Двое конвоиров разошлись в разные стороны двора, четверо пошли к длинному сараю при въезде во двор, еще двое направились к клетке. Дверь запиралась обычным колышком. Ее распахнули и велели зеленой тетке вылезать. Она быстро залопотала, начала отодвигаться, на что конвоир ударил ее тупым концом копья по ногам. Тетка коротко взвыла, передала ребенка с рук на руки мужу и полезла из клетки. Прихватив за руки с обеих сторон, стражники поволокли упирающуюся тролиху в сарай. Вскоре оттуда донесся вой и слезные причитания. Тетка визжала и вскрикивала. Стражники развлекались.

Развлекались? Ага. На первый взгляд все именно так и обстояло. Но уж очень громко и жалобно стенала насилуемая тролица.

Двое оставшихся охранников бегали по рядам, усмиряя проснувшихся заложников. Гуго уже не обращал на них внимания. Он встал в полный рост двумя прыжками одолел расстояние до клетки и выдернул колышек из паза. Дверь со скрипом пошла в сторону. Охранник, который подбежал первым, метил копьем ему в живот, а попал в землю. После чего, копье как бы само развернулось наконечником к хозяину — и все. Второй охранник бежал вдоль дальней шеренги, но споткнулся в темноте, да так больше и не встал. Зато начали подниматься люди. Кто еще мог. Их оказалось не так уж много — человек двадцать. Остальные, кто корячился, кто пытался ползти в сторону ворот.

— У-р-р!

Будь прокляты все артефакты в мире! Глен! Другого шанса не будет.

— Считаешь, можно выходить? — совершенно правильно понял его рычание полуэльф.

Гуго подставил руки, Глен передал ему ребенка, выбрался из клетки и тут же забрал мальчишку обратно. К ним подбежал Иол.

— Надо выручать вашу даму.

Под глазом у колдушка расплывался огромный синяк Левое ухо оттопырилось.

— Думаю, это она нас выручила, — возразил Глен.

Они как раз поравнялись с сараем, когда дверь распахнулась и на пороге встала растрепанная в порванной юбке Глина. Руки до локтей, рот и грудь у нее были вымазаны кровью.

— У-р-р-р!!! — Взревел Гуго и рванул к воротам.

— Дорвалась, — упрекнул Глен жену набегу.

— Имею право! — отозвалась Глина. — Они оружие у дверей покидали, а меня потащили в глубину…. ой!

— Что?

Глен остановился. У ворот шла возня. Двое доходяг пытались выбить запорный брус из пазов. Высокий заросший черным волосом мужчина рыкнул на них, поднатужился и сдвинул тяжелый брус. Створки ворот пошли в стороны.

— Знаешь кто это? — Глина быстро вытерла окровавленный рот краем юбки.

— Нет. Но это он нас выпустил.

— Это же король. Только личина на нем.

— Какой король?

— Который Тейт увез.

— Гуго?! А ты не ошибаешься?

— Нет.

Над дальним лесом высветилась полоса, это подходил снятый с передовой отряд. Еще чуть и замигали факела авангарда.

Гуго дождался когда из ворот покажется знакомая парочка с ребенком на руках, перехватил мальчика у безропотно отдавшего его Глена и побежал в сторону ближних холмов. Там чернел довольно густой лес. Главное было успеть перевалить через возвышенность, до подхода отряда.

Они бежали. Гуго видел в темноте. Глен и Глина держались за ним, а вот колдушок быстро начал отставать. Гуго остановился, протяжно зарычал в темноту, на что получил только судорожный задавленный хрип. Иол кое-как на четвереньках пытался преодолеть подъем.

— Он нам нужен? — деловито поинтересовалась Глина.

— Ур-р.

— Понятно.

Она спустилась по склону, легко подхватила субтильного колдушка, забросила себе на плечо и помчалась вверх.

А дальше — подъемы и спуски, блуждание по балкам, ручьи, из которых пили как лошади, припав к воде — бег до изнеможения, до колик в животе.

Утро уже истекало, когда Гуго наконец остановился. Следовало все же отдохнуть. Они достаточно оторвались от возможного преследования. Глен бежал как молодой олень и бежал бы так, кажется, еще сутки, а Глина начала отставать. Колдушок периодически взбрыкивался и просил его отпустить, на что тролица только шлепала его по худому заду.

Когда остановились, Гуго наконец рассмотрел ребенка, которого нес всю дорогу. У того оказалась совершенно зеленая физиономия, белые замурзанные ручки и небесно синие глаза.