Дэвид Фарланд - Логово Костей Страница 33

Опустошитель помедлил с долю секунды. Казалось, монстр хотел рассмотреть ее. Затем со свистом занес свой клинок, чтобы разрубить Аверан пополам.

Аверан перестала что-либо соображать. Биннесман куда-то делся, а она сама онемела от страха и больше ничего не чувствовала.

— Прыгай вбок! — закричал Габорн.

Как во сне, Аверан бросилась в сторону.

Клинок опустошителя, не задев ее, с шумом рассек воздух. Вдруг что-то промелькнуло в воздухе у нее над головой. Издавая истошный визг, фигура стремительно неслась навстречу опустошителю.

— Крови! — вопила вильде.

Она замахнулась посохом, словно намереваясь хорошенько отдубасить Посланника Тьмы. Но так же внезапно, как она бросилась в атаку, опустошитель отпрыгнул в сторону. Он приземлился на стену и пополз вверх, перебирая ногами, как паук. Одновременно он принялся посылать потоки информации в форме запахов. Аверан уловила запахи, обозначающие «вильде», «я в растерянности», за ними следовало предупреждение: «это существо несет смерть».

Посланник Тьмы продолжат карабкаться вверх по стене, шевеля щупальцами. Зеленая женщина гналась за ним, завывая от досады. Она бросила свой посох, зацепилась за небольшой выступ и принялась ползти вслед за монстром.

Стены пещеры были покрыты отложениями известняка. Щекотные папоротники покрывали их сплошным слоем, напоминая ковер из мха. Местами камень был белый и маслянистый, как сливки. Попадались также и участки нежно-золотистого цвета, как мед. В течение многих веков отложения сформировали на стенах причудливые фигуры. Зеленая женщина проворно карабкалась вверх по стене. Посланник Тьмы продвигался все дальше и дальше, пока не достиг потолка пещеры, где он прицепился к камню и повис, напоминая жирного паука.

Вильде продолжала завывать, как раненый волк.

— Крови! Крови! — повторяла она.

Она доползла до потолка и начала метаться, ища след своей добычи. И тут без всякого предупреждения Посланник Тьмы совершил невероятный прыжок. Ослепительной вспышкой он пролетел целых шестьдесят футов и снова прилепился ногами к потолку. Очутившись рядом с вильде, он схватил ее и с размаху ударил о стену. Аверан показалось, что она услышала звук ломающихся костей. Вильде завопила от ярости. Затем опустошитель швырнул ее обратно в озеро. На мгновение воцарилась полная тишина. Не было слышно ничего, кроме звука волн, лижущих каменный берег.

Посланник Тьмы с утомленным видом изучал отряд. Его щупальца тревожно подрагивали в воздухе.

Внезапно вильде всплыла на поверхность, отчаянно плескаясь и визжа от гнева.

Посланник Тьмы развернулся и поспешно скрылся в шахте.

Он ушел, с облегчением подумала Аверан. Однако она знала, что передышка продлится недолго.

— Аверан, Биннесман! — позвал Габорн.

Биннесман не должен погибнуть. Ведь ему предназначено быть моим учителем, подумала Аверан.

Но было ей известно и то, на что был способен клинок опустошителя. Огромный обломок металла весил сотни футов. Хоть он и не был заточен так остро, как меч, и не мог разрубить человека пополам, но вот переломать ему все кости — на это оружие опустошителя было способно.

Аверан видела раньше трупы людей, убитых опустошителями — тела, разорванные на куски — голова здесь, руки там, кругом море крови. Внутренности, висящие на ветвях деревьев, как колбасы, вывешенные на стропилах деревенской гостиницы.

Вильде продолжала неистовствовать. Зеленая женщина изо всех сил гребла к берегу и ревела, как раненое животное. Аверан показалось удивительным то, что вильде вообще выжила.

Дрожа всем телом, Аверан поднялась на ноги. Она не хотела смотреть в ту сторону, где лежал Биннесман. Она опасалась, что зрелище, которое она увидит, будет подобно картине виденных ей раньше смертей от рук опустошителей. Ей представились мертвые глаза Биннесмана, глядящие в пустоту. Она боялась увидеть его тело раздробленным и изуродованным.

— Биннесман! — позвал Габорн, рванувшись вперед.

Тут Аверан все-таки пришлось поднять взгляд.

Биннесман лежал в пещере, распластавшись на спине. В липе его не было ни кровинки, он был бледен смертельной бледностью. Пальцы его дрожали в предсмертных судорогах, изо рта и из носа текли струйки крови. Каким-то чудом его тело осталось целым, несмотря на то что удар опустошителя был нанесен ему в грудь.

— Ты жив? — недоверчиво взглянула на него Аверан.

— Рад слышать, — ответил Биннесман.

Но то огромное усилие, которое потребовалось ему, чтобы произнести эту незамысловатую шутку, говорило лишь об одном: дела у волшебника плохи. Из глаз его текли слезы.

Нет, он не жив, поняла Аверан. Но пока еще и не мертв. Он умирает.

Она опустилась на колени и крепко стиснула его руку в своих ладонях. Биннесман судорожно хватал ртом воздух. Видно было, что дышать ему становилось все труднее и труднее.

Сзади появился Габорн.

Аверан подняла глаза и взглянула на него. От шока тот был белым как мел. Вслед за Габорном к ним медленно подошла Йом.

— Почему ты не побежал? — спросил Габорн.

Биннесман ответил:

— Вот уже сотню лет я был самым мудрым человеком из тех, кого я знаю… — Тут его речь была прервана приступом кашля, при этом изо рта у него хлынула кровь. — Мне было трудно последовать чьему-то совету.

Йом стояла за спиной у Габорна и, не отрываясь, смотрела на Биннесмана. Глаза ее были наполнены болью.

Рука Биннесмана задрожала, и Аверан снова взглянула ему в глаза. Волшебник с мольбой смотрел на свою ученицу.

— Осталось мало времени. Принеси мой посох, — сказал Биннесман.

— От него остались одни щепки, — ответила Аверан.

И вдруг в ее душе зародилась отчаянная надежда, что, даже раздробленный на кусочки, посох сможет исцелить Биннесмана. Аверан бросилась к тому месту, где лежали обломки посоха. От удара Посланника Тьмы посох как бы взорвался изнутри, разбросав щепки во все стороны. Необходимо было вновь собрать посох воедино. Аверан немедленно принялась за работу. Она старалась не пропустить ни одной щепки, ни одного кусочка. В каждом из них была заключена мощь земли, а в основании посоха были вырезаны руны целительства и защиты. Подобрав все кусочки, которые только смогла найти, Аверан бросилась обратно к Биннесману.

Тем временем волшебник говорил Габорну:

— Я очень сожалею, что подвел всех вас.

Дыхание его становилось все слабее. С каждым словом новые струйки крови вырывались изо рта.

— Пожалуйста, не нужно ничего говорить. Этим ты еще больше ослабишь себя, — сказала Йом.