Эллен Кашнер - На острие клинка Страница 33

— Милорд, вы оказываете мне честь своим доверием.

— На это у меня есть причины, — улыбнулся Холлидей. — Несмотря на то, что вы пока еще открыто не высказались в мою поддержку.

— Но, вместе с этим, я и не поддерживаю герцога Карлейского. Причины очевидны всем, кому даны глаза, чтобы видеть. Герцог всего лишь напыщенный надоедливый горлопан, свято верящий в то, что он великолепный оратор.

— Отнюдь. — В голосе Холлидея послышалось легкое удивление. — Вы в нем ошибаетесь. Герцог Карлейский настоящий герой. Он честен и чтит законы Совета. Так считают очень многие, в том числе и я. Он богат, а значит, и влиятелен. Он жаждет власти. Прежде чем герцог счел необходимым отбыть в деревню, он дал несколько чудных обедов — по крайней мере, я слышал, что они были чудными: меня на них не позвали, но многим довелось там побывать. За гостеприимством можно и не разглядеть напыщенности. А его речи уже раскололи некогда единый Совет, причем именно сейчас, когда у нас впервые за долгие годы появилась общая цель. Теперь он хочет пустить все прахом ради собственных мечтаний о возвращении золотого века правления нобилей, которые, в конечном итоге, доведут нас всех до беды!

— А вы никогда не думали, — мягко произнес Феррис, — что теоретически, пусть даже отчасти, он прав? Пост Великого канцлера прежде был синекурой и никогда не предназначался для того, что сделали из него вы.

— Неужели? — Холлидей холодно на него посмотрел. — Тогда почему дела начинают спориться, когда кто-нибудь один берет верховную власть в свои руки, причем в результате выборов, а не по чьей-либо прихоти? Что плохого в том, что есть человек, который может официально представлять нобилей в Городском совете? В моих руках лишь власть, данная мне народом и обеспеченная государственной необходимостью. Даже герцог Карлейский не сумеет обвинить меня в том, что я нарушил хотя бы одно-единственное процедурное правило. Не спешите задавать вопросы, Феррис. Прошу вас сначала меня выслушать. Я не собираюсь уходить от ответа. Поставьте себя на место герцога Карлейского. Кого он хочет выдвинуть кандидатом вместо меня? — Холлидей поставил чашечку с шоколадом чуть более резко, чем собирался. — Нет у него такого кандидата. Герцогу главное меня скинуть, а что потом случится с Советом — ему плевать.

— Ну, разумеется, ему хочется на ваше место самому, — промолвил Феррис. — Несколько его предков занимали пост Великого канцлера, но это было в те времена, когда все обязанности заключались в том, чтобы следить за порядком и очередностью выступлений на заседаниях да принимать участие в бесчисленных пирах и балах. Все герцоги становятся немного не в себе, когда речь заходит об их родовых правах.

— И именно поэтому, насколько я могу судить, он с такой яростью выступает против моего переизбрания на новый срок! Болван, оказавшись на посту Великого канцлера, враз не станет мудрецом, — со злобой произнес Бэзил Холлидей. — Сейчас, думаю, это понимает даже он. Идеи, которые он высказывает, пользуются популярностью, в отличие от него самого. Он перессорился с половиной Совета из-за земель, а со второй половиной — из-за жен.

— Но только не со мной, — тихо сказал Феррис.

— Да. Но только не с вами. Пока. — Холлидей откинулся в кресле. — Скажите-ка, Тони, что случится, если я посажу вместо себя на место Великого канцлера марионетку и дождусь, когда меня снова изберут?

— Практически все что угодно. Вашего ставленника может опьянить власть, и он откажется вас слушаться. Или он попытается следовать вашим указаниям, однако, в отличие от вас, у него не хватит сил удержать Совет в узде.

«Ну а кроме того, чтобы согласиться на такую роль, человек в первую очередь должен быть безвольной тряпкой», — подумал Феррис.

— Именно, — кивнул Холлидей. — Слабак не справится, а сильный не станет и браться. — Феррис кисло улыбнулся проницательности Бэзила. — Однако если Совет проголосует против предоставления мне права переизбираться на новый срок, мне нужно искать себе замену. Я много об этом размышлял. Полагаю, вы тоже.

Под взглядом Холлидея Феррис почувствовал себя ужасно уязвимым. Он подумал о стражниках снаружи и о том, что он сейчас в особняке Бэзила один-одинешенек. Как быть, если ему бросят вызов на смертный поединок? Впрочем, в словах Холлидея не было никакого скрытого подтекста. В отличие от герцогини Тремонтен, Бэзил не любил намеков.

— Если на посту Великого канцлера окажусь я, боюсь, вам будет непросто меня одолеть, когда настанет пора переизбрания.

— Так вы все-таки хотите?.. — усмехнулся Бэзил.

— Стать Великим канцлером? Я бы соврал, если бы стал это отрицать. Взять в кулак Совет, набравший силу после вашего правления, опереться на вашу тайную помощь… — Феррис говорил Бэзилу то, что тот хотел услышать. Это было не слишком сложно. От такого жеста деланной щедрости Феррис чуть не рассмеялся. Все мысли Холлидея обращены к будущему, и в результате он не видел того, что творилось у него под носом. — Но как это вам поможет решить вопрос с герцогом Карлейским? Я полагаю, вы собираетесь приложить все усилия к тому, чтобы избавиться от необходимости поддерживать мое избрание.

— Все очень просто, — Бэзил казался удивленным. — Езжайте и побеседуйте с ним.

Впервые Феррис почувствовал растерянность.

— Милорд, — промолвил он, — подобный шаг обернется фатальной ошибкой. Герцог не умеет держать язык за зубами, и я одним махом потеряю поддержку ваших сторонников.

Холлидей с трудом подавил нетерпеливый жест.

— Феррис, я внимательно следил за тактикой, которой вы придерживаетесь во время заседаний Совета. Вы осторожны и стараетесь хранить нейтралитет. Вы выводите людей из себя, они приходят ко мне и жалуются, что никак не могут разобраться — чью сторону вы занимаете. Думаете, мне неизвестно, каким трудом это вам дается? Так вот, я хочу, чтобы вы воспользовались плодами вашей тактики, а не отбрасывали их прочь. Поговорите с герцогом Карлейским от своего имени. Скажите ему то, что считаете нужным. Вы не мой сторонник, я не могу отправить вас с заданием защищать меня перед герцогом, особенно теперь, когда я предложил вам такой куш на случай, если проиграю. Просто съездите к нему, пусть он слегка запутается и поймет, что все далеко не так просто. Я знаю, Тони, вы это умеете. — Улыбающееся лицо Бэзила внезапно стало жестким. — Но только запомните: мне сразу станет известно, если вы попытаетесь играть против меня. И я уж позабочусь о том, чтобы вы не смогли выставить вместо себя мечника.

— А вам нравятся дуэли? — спросил Феррис и, увидев, как Холлидей покачал головой, продолжил: — Вы вообще не одобряете использование мечников, возможно, потому, что вам слишком часто приходится иметь дело с последствиями дуэлей чести. Понимаю, это утомляет. И тем не менее вы пошли на поединок с герцогом Карлейским. Вам не кажется, что, если вы решитесь вызвать и меня, дуэли станут для вас своего рода игрой?