Елена Минькина - Хозяин шара Страница 34

— Стас, все будет хорошо.

От неожиданности он вздрогнул. Так в далеком детстве говорила мама, освобождая его от страха.

Ощущая необыкновенную уверенность в себе, он вскочил на ноги, но сделал это очень быстро. Пошатнулся и стал искать в темноте точку опоры. Его рука наткнулась на замочную скважину — наконец-то!

Стас уверенно вставил ключ, повернул его три раза и без труда открыл дверь. Внутри было темно и холодно, он нащупал выключатель, и комната озарилась тусклым светом. Стас огляделся. Вдоль левой стены тянулись три ряда ящиков, это холодильник. Посреди комнаты стоял операционный стол для препарирования трупов. У входа с левой стороны он заметил еще одну дверь. Туалет? Он был здесь только однажды, когда делали ремонт. «Да, неприятное местечко, не хотел бы я здесь остаться один».

Наконец он раскопал Марину, вытащил из тележки и поставил на ноги. Она с трудом удержала равновесие. Стас подхватил ее на руки и посадил на операционный стол.

— О господи, Стас, как здесь жутко!

— Да, ты права. Тебе придется лежать в одном из этих ящиков, — он показал на левую стену. — Холодильник не включен, насколько я знаю, здесь еще никто не лежал. Я тебя устрою на первом ярусе. Видишь эту панель? Смотри, когда я открываю ящик, на панели загорается красная лампочка. Под ней номер, который соответствует номеру ящика. Мне придется закрыть ящик, иначе охранники сразу тебя найдут. Сейчас тебе надо будет размяться, давай отведу тебя в туалет.

С трудом передвигая ноги и опираясь на руку Стаса, Марина дошла до туалета. Тут она замешкалась, но Стас заявил:

— Нет, здесь я тебя не оставлю. Доведу до унитаза и посажу на него. Меня не надо стесняться, я же доктор. И потом, вот войдешь ты в туалет и упадешь, что тогда делать будем?

— Ладно, Стас, прости, глупо в моем положении так себя вести.

Он бережно ввел ее в туалетную комнату. Мельком поглядев на себя в зеркало, Марина ужаснулась: «Ну и видок у меня! На кого я стала похожа?»

Заметив, как Марина расстроилась, Стас засмеялся:

— Странные вы, женщины. Кто сейчас в этом ящике на тебя смотреть будет? Выйдешь отсюда, почистишь перышки и снова будешь красавицей, как прежде.

— Стас, а как я выйду отсюда? Ты знаешь?

— Честно? — Он пытливо посмотрел на нее. — Пока не знаю. Но мы что-нибудь придумаем, вот увидишь.

— Стас, вы с Алей осторожней, ладно? Я очень за вас боюсь.

— Нам-то что будет? Только бы ты выдержала. Если тебя найдут, всем нам крышка. Уж они умеют развязать язык.

— Что, пытают?

— Нет, зачем? Сделают укольчик, и все расскажешь, если не захочешь сказать правду сама. Здесь всю эту фигню и разрабатывают. Небось, уже познакомилась с Филом?

Марина кивнула.

— Я знаю, Алька любит проделывать это.

Уже минут через пять Стас укладывал ее в железный саркофаг. По телу Марины пробежали мурашки. «Это от холода», — внушала она себе, прекрасно понимая, что дело не только в прохладном воздухе комнаты. Показалось, что ее кладут в гроб. Сейчас его закроют, и связь с внешним миром оборвется. От этой мысли засосало под ложечкой.

Стас нажал на какие-то кнопки на панели, и ящик, в котором она лежала, въехал в стену. Наступила кромешная темнота.

«А вдруг я начну задыхаться в этом гробу?» — подумала Марина, и уже через минуту начала испытывать удушье. Она собрала все силы, чтобы удержаться от приступа паники. Стас говорил, все эти ящики имеют прекрасную систему вентиляции. Это чтобы исключить любую ошибку в отношении помещенного сюда трупа. Ведь известно, что два процента людей не умирают, а впадают в летаргический сон. Эти размышления придали немного сил. Она вдруг вспомнила все события, которые произошли.

«Машенька, — сердце болезненно сжалось, — жива ли еще моя девочка? И зачем я только раздражалась на нее? Зачем ее украли, и что это за люди? Почему у них такие странные имена? Разве в России так называют? А страшный сон, который я так и не досмотрела? Смогу ли спасти дочь? А Сереженька?» Марина представила мужа, и теплая волна пережитого с ним счастья накрыла ее. Мысли о муже стали своего рода успокоительным. Она поняла, в чем ее спасение. Старалась думать только о Сереже и не заметила, как уснула.

Ее разбудил странный шум. Кто-то выдвигал ее ящик. Она открыла глаза и увидела странного высокого человека. Он удивленно смотрел на нее. От неожиданности Марина вскрикнула. Верзила закрыл ей рот ладонью и знаками приказал молчать.

«Он немой!» — Марина сразу почему-то поняла, что это он, и зажмурилась. В следующую секунду он достал ее из ящика и понес к себе в прачечную. Там открыл дверцу огромной стиральной машины и начал запихивать в нее Марину, знаками предупреждая о молчании. Сверху завалил ее мокрым чистым бельем. Она почти задохнулась, с трудом освобождая лицо от белья. Немой только прикрыл дверцу, и Марина тут же услышала топот ног. Знакомый ей голос произнес:

— Обыщите здесь все, ребята, особенно морг. Проверьте все ящики. Чую, она где-то здесь.

«Вадик, гад!» — промелькнуло в голове у Марины.

Если ее сейчас обнаружат, не избежать новой порции унижений от этого подонка. Сердце бешено колотилось. Немой, оказывается, пытался спасти ей жизнь! Какое счастье, что в этой комнате такая огромная стиральная машина, она поместилась в ней без труда.

В прачечной слышался шум: переворачивали мебель, что-то двигали. Наконец открылась дверца машинки, и кто-то из охранников сказал:

— Ты чего, Коль, сдурел? Видишь, этот придурок только что выключил машинку, белье еще мокрое и теплое. Посмотри на него: он за это белье тебе башку открутит, вишь, как смотрит, урод.

Через несколько минут шум затих, голоса смолкли, наступила тишина. Марина промокла насквозь, но от пережитого страха совсем не чувствовала этого. Еще через несколько минут немой извлек ее из машины. Он положил ее на свою кровать и принялся срывать с нее одежду. Марина заплакала. Боже, и этот туда же! Вот зачем он ее спас — чтобы надругаться. Но, к ее удивлению, немой, сняв с нее одежду, накрыл ее одеялом. А ее вещи вместе с мокрым бельем поместил в сушку. Затем сел рядом и… заговорил.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда.

— Ты умеешь говорить?

— Умею. Я видел, как Стас прятал тебя, я шел за ним по пятам.

— Неужели он тебя не заметил?

— Научился этому в Афгане. В разведке служил.

— Почему ты спас меня?

— Сам не знаю. Сначала выдать хотел, а потом увидел на тебе платье Варвары, а мне она как мать. Если Стас помогал тебе, значит, это того стоит. И потом, я их всех ненавижу. Это не я, это они уроды. Даже с Варварой разговаривать не хочу, хотя она женщина хорошая, но начнет выспрашивать о жизни, а мне это как нож острый. С тобой что, вот увиделся раз, и все. Я теперь хороших людей за версту чую. Ты — хорошая. Мне немым легче быть — никто не пристает. Нажился я, с меня хватит. Не нужен мне этот уродский мир. Но кончать с собой не буду. Мне батюшка объяснил, что тяжелее этого греха нет. А на совести у меня больше пятидесяти душ. Вот этими руками порешил. Не имею я права жить, понимаешь? И умирать не имею права. Должен свою чашу испить, так батюшка сказал. Живу здесь, молюсь за все погубленные души.