Роджер Желязны - Знамения судьбы Страница 34

Она тут же взяла меня и Билла за руки, намереваясь вместе с нами покинуть библиотеку.

— Нам о стольком нужно поговорить… — начала она.

— Флора! — остановил ее Рэндом.

— Что брат мой?

— Можешь уделить максимум внимания мистеру Роту, но Мерлин мне необходим на некоторое время.

Она недовольно надула губки, но выпустила наши руки.

— Вот видите! Теперь вы понимаете, что такое абсолютная монархия, — обиженно объяснила она Биллу. — Видите, что делает с человеком власть.

— Я с детства был испорченным ребенком, — ответил Рэндом. — Теперь мы позволяем вам, сестра, оставить нас! — добавил он напыщенным тоном.

Она фыркнула и увела за собой Билла.

— Всякий раз, когда она отыскивает себе дружка в Отражениях, в Эмбере становится гораздо спокойнее, — вздохнул Рэндом. — К сожалению, в этом году большую часть времени она проводит дома.

Я сочувственно поцокал языком.

Он указал мне на стул, и я сел.

Он перешел к библиотечному шкафу.

— Как насчет стакана вина?

— Не возражаю.

Он налил два бокала, один вручил мне, сам сел на стул слева от меня.

Нас разделял небольшой стол.

— Сегодня после полудня кто-то стрелял в Блейза, — мрачно сказал он.

— В другом Отражении. Его ранили, к счастью, не слишком серьезно. Стрелявшему удалось скрыться, а Блейз всего лишь отправлялся с дипломатической миссией в дружественное королевство.

— Ты думаешь, что стрелял тот же человек?

— Конечно. В нашей округе еще никогда не раздавался подобный выстрел, а тут сразу два, и ни с того, ни с сего. Это наверняка один и тот же человек… или одна тайная организация.

— Есть какие-нибудь улики?

Он покачал головой и отпил немного вина.

— Я хотел поговорить с тобой наедине, прежде чем тобой завладеют все остальные. Я хочу сообщить тебе две вещи.

Я не спеша отпил вина, ожидая рассказа.

— Во первых, я по-настоящему напуган. После покушения на Блейза это перестает быть персональным делом одного Каина. Кто-то играет против всех нас, или, по крайней мере, против некоторых из нас. Теперь вот и ты сообщаешь, что на тебя тоже было совершено покушение.

— Я не знаю, связано ли это каким-нибудь образом с…

— Я тоже не знаю. Но мне очень не нравится возможная схема, которая начинает проявляться. Хуже всего, если за всем этим стоит кто-то из наших и не один.

— Почему?

Он сердито посмотрел на свой бокал.

— Видишь ли, в течение веков личная месть была нашим излюбленным способом разрешать все внутренние семейные противоречия и разногласия. Необязательно все заканчивалось смертью, хотя такая вероятность существовала постоянно, но такие вещи, как интриги, причинение противнику какого-либо ущерба вплоть до нанесения тяжких телесных повреждений и увечий, изгнание, с целью упрочения собственного положения были делом вполне обыденном. В драке за наследование престолом все это недавно достигло пика. Я считал, что все это уже утряслось, а теперь… Я снова оказался перед проблемой, которую вовсе не искал. Я ни на кого не точу зубы, стараюсь быть справедливым. Я ведь знаю насколько мы все ранимые. И даже сейчас я не думаю, что дело здесь во мне и наследовании короны. Нет, не думаю… Все наши, видимо решили, что я — меньшее из зол, и все они действительно работали вместе, чтобы свое решение воплотить в жизнь. Нет, не думаю, что кто-то из них так страстно жаждет моей короны. После разрешения дела с наследованием, у нас здесь установилось царство дружбы и доброй воли. Но меня вот что интересует — не повторяется ли старая история. Вдруг кто-то из наших все-таки начал старую игру? Какие-то старые обиды… Мне очень не хотелось, чтобы это оказалось именно так. Снова подозрения, осторожность, недоверие, двойная игра, инсинуации… Это нас только ослабляет, а ведь всегда существует вероятная опасность, против которой мы всегда должны быть готовы выступить вместе.

Я, конечно, с каждым переговорил лично, и все они отрицают свою причастность, и вообще не слышали ни о каких заговорах, интригах и вендеттах, но я вижу, что они снова начинают относиться друг к другу с подозрением. И совсем нетрудно было бы им откопать старую обиду, которая могла бы дать, по их мнению, кому-то из нас повод отомстить Каину, несмотря на тот факт, что он спас все наши шкуры, окончательно устранив Бранда. То же самое с Блейзом. Любой из нас, одним словом, может придумать мотив для любого из оставшихся.

— Значит, ты хочешь как можно быстрее найти убийцу, пока моральное разложение не зашло слишком далеко?

— Естественно. Мне ни к чему все эти косые взгляды из-за плеча и выискивания возможного неприятеля. Дела еще не настолько блестящи, чтобы мы могли позволить себе погрязнуть в новых заговорах и вендеттах… Если только мы еще не увязли в них. Малейшее недопонимание — и снова прольется кровь!

— Так значит, ты считаешь, что это один из нас?

— Проклятье! Как видишь, и я такой же, как и все, и я сразу становлюсь таким же подозрительным по отношению ко всем остальным. Что я могу сказать? То, о чем я говорил — возможно, но пока что я не имею для этого никаких веских доказательств.

— А если нет… кто бы это мог быть еще?

Он скрестил ноги, потом вернул их в прежнее положение и сделал еще один глоток вина.

— Черт! Врагам нашим имя легион… Но большинство из них имеет слишком тонкую, прости меня, кишку. Они знают, что им грозит, если мы за них возьмемся.

Он сцепил пальцы на затылке и уставился на ряды книг.

— Не знаю даже, как тебе об этом и сказать, — начал он немного помолчав, — но я должен об этом сказать.

Я молчал. Потом Рэндом быстро, словно решившись, проговорил.

— Поговаривают, что это дело рук Корвина, но я в это не верю.

— Нет, — тихо проговорил я.

— Я же сказал тебе, что не верю. Твой отец слишком много для меня сделал.

— Но откуда вообще возник такой слух?

— Ну, понимаешь, поговаривали, что он сошел с ума… ты об этом тоже слышал. Что, если с ним произошла реверсия и он находится в придонном состоянии ума и памяти, той их поры, когда его отношения с Каином и Блейзом были далеки от сердечных… Да и с любым из нас, если уж на то пошло. Вот об этом сейчас и говорят.

— Я не верю.

— И я тоже, но я хотел бы, чтобы ты знал об этих разговорах.

— Пусть лучше мне эти разговоры не передают.

Рэндом вздохнул.

— Но ты хотя бы не начинай их первым. Все наши в подавленном состоянии. Не ищи неприятностей.

Я сделал глоток вина, чтобы успокоиться.

— Да, ты прав, — сказал я.

— Ну, а теперь я хотел бы услышать твой рассказ. Вперед!