Кэйтлин Свит - Узор из шрамов Страница 34

— Ты его взяла? — шепчет Орло. — Он в тебе?

Во мне. Он движется сквозь меня, оставляя след из ветра и пламени. Я становлюсь больше, давая ему пространство; мои глаза становятся острее, освещают дороги и холмы, видят то, что за ними — решетчатый узор из костей. Я ненасытна. Дороги пульсируют, и я хватаю их.

— Медленнее, — говорит Орло. Но я слишком голодна; я тяну извивающиеся ленты и узлы и издаю стон, когда они превращаются в мои вены.

Красное отступает. Я замечаю это, когда на земле остается три пути, и мне сложно их увидеть. Они бледные; земля бледная. Песок. Неважно, что я почти не вижу этих троп; я чую их (гнилое мясо и фрукты), и они слабее других. Я хватаю их, впитываю, растягиваю свои длинные мышцы и толстую, широкую кожу. Я все еще голодна.

— Ты сделала. — Голос Орло дальше, чем прежде. Я улыбаюсь; я одна. — Не задерживайся там, где ты сейчас. Ты должна покинуть Иной мир, иначе можешь потеряться. Вернись и посмотри, что у тебя получилось.

Я поднимаю руки и протягиваю их к бело-золотому небу. Я — сама легкость, пламя огня в пустыне. Эта пустыня… я осматриваю ее обширное пространство.

Я была здесь раньше.

— Нола!

Я разворачиваюсь к его голосу. Он там, в холле, но также и здесь, в пространстве песка. Как? Я думаю, а затем вспоминаю укус, тонкую струйку его крови. Должно быть, я очень сильная, если без труда вижу его. Он не знает, думаю я. И не почувствует меня, если я не стану ничего трансформировать. А я не стану, хотя все еще голодна. Я лишь посмотрю…

Я начинаю идти по песку. Чувствую себя неуклюжей из-за раздувшегося тела, но мне все равно; я словно надвигающаяся волна.

Он сидит на корточках, его голова опущена. Перед ним на земле тень — не его, поскольку солнце прямо над нами. Я была здесь прежде. Я уже видела это. Я — птица, которая падала вниз, пытаясь разглядеть лицо. Волосы Ченн были как чернила на песке.

Я останавливаюсь. Нет, это был Прандел. Я была в небе, он — под ней, низкий и толстый. Но сверху, думаю я. Как я могла разобрать? Я видела человека. И все. Человека, склонившегося над Ченн, которая превратилась в меня.

— Нола? В чем дело? Где ты?

Здесь Орло ничего не говорит. С каждым шагом тень под ним растет. Она течет по земле, обретая форму рук, ног и катящихся голов.

— Вернись немедленно, Нола!

Здесь Орло улыбается. Он не смотрит на меня. Он сидит на краю темного, спокойного озера из тел и спутанных волос. Рука сжимает маленький кинжал с драгоценными камнями.

— Слушай меня! Возвращайся…

Среди других я вижу холодное бескровное лицо Ченн. Ее глаза — один сине-черный с золотом, другой карий, — открыты. Горло разрезано до кости. Я резко отворачиваюсь и вижу Игранзи. Еще одно безжизненное тело — но нет, она встает, вытягивает руки и пытается произнести слово, которого я не понимаю до сих пор. Игранзи спотыкается о тела — их много, и с каждым шагом все больше, — но вот она почти рядом, почти касается меня дрожащими руками со вспухшими суставами.

Орло встает. Он бьет кинжалом в живот Игранзи и поворачивает его до тех пор, пока она не падает. Он опускается на колени. Из нее течет кровь. Он приникает к ране и открывает рот.

— Нола!..

…и я с криком очнулась, пытаясь вырваться из его рук. Я вертелась, чтобы найти Лаэдона, увидеть его своими потерявшими чувствительность глазами. Его нигде не было — не стоящего, ни сидящего на ступеньках. Я дернулась еще раз и увидела его на полу. Темную, изломанную фигуру, чьи глаза были открыты и неподвижны.

— Ты и его убил! — закричала я, вцепившись в руки Орло.

Он схватил меня за запястья. Его зубы обнажились в чем-то похожем на улыбку.

— Нет, — сказал он, и я обмякла в его хватке. — Нет, дорогая. Это сделала ты.

Глава 15

Я не могла двигаться. Не думала об этом и не хотела.

— Мне даже не пришлось тебе ничего объяснять, — говорил Орло. Он все еще держал меня, хотя я больше не сопротивлялась. Я смотрела на тело Лаэдона и думала, что могу убежать от него и от остальных тел, которые навсегда остались в Ином мире.

— Ты забрала его, Нола, всего целиком. Все его пути, весь Узор. Я знал, что ты поймешь. Я не хотел тебе говорить, хотел, чтобы ты сама поняла красоту этой силы. — Он склонился ко мне. Теперь моя голова находилась напротив укуса на его груди. Одно движение, и я могла снова открыть эту рану.

— Это высшая из известных форм Видения на крови. Самая сложная. И ты овладела ею, ты…

Он слегка нахмурился, и я едва не застонала.

— Ты сказала: «Ты и его убил». Что ты имела в виду?

«Он не знает, — подумала я. — И не может узнать».

— Я… — Мой голос отдавал гнилью, как последние умирающие пути Лаэдона. Я постаралась не закашляться, чтобы меня не вырвало. — Я думала о Пранделе.

Это было нелепо. Глаза Орло сузились.

— Я едва понимала, что говорю. Орло… — «Смотри на него, Нола, сожми слегка его руки», — это было так чудесно и так ужасно. Как ты это выдерживаешь?

Он продолжал хмуриться, улыбаясь одним ртом.

— Моя дорогая Нола, скоро ты поймешь еще больше. Ты поймешь, что забирать жизнь таким образом — это совершенство. Радость.

Ко мне возвращалось зрение. Его лицо казалось заостренным и оживленным. Я не могла этого вынести и опустила голову.

— Меня тошнит. Мне нужно лечь.

— Конечно, отдохни. Если надо, ты можешь отсыпаться хоть месяц. Идем.

Он поднял меня, как делал это раньше. Когда я его обнимала, во мне возникало желание. Теперь я лишь положила руку ему на плечо и отвернулась. Лаэдон лежал так же, как и все остальные. На внутренней стороне его руки, на месте моего пореза, высыхало пятно крови. Нож лежал рядом. Его кожаная шапочка слетела. Я увидела единственный клочок желтовато-седых волос — он оказался лысым, что вызвало во мне далекое нелепое удивление. Я не сводила с него глаз, пока Орло не поднялся по лестнице, и скоро передо мной были только двери и тьма.

— Ну вот.

«Нет, — подумала я, когда он склонился надо мной. — Не трогай меня. Уходи».

Он коснулся губами моего лба. Разгладил волосы на подушке.

— Спи спокойно, — сказал он, улыбнулся и ушел.

Я лежала, не двигаясь, без сна, и не могла думать. Мне надо было подумать. Надо было встать, разбить стекло шкафа, взять один из ножей — хотя даже всех пяти было бы недостаточно, — и найти его. Выследить, как он, по его словам, выслеживал Прандела, который никогда не существовал. Я должна была заставить его испытать боль Ченн, услышать от него те страшные, преследующие меня звуки, которые издавала Игранзи. Я лежала в кровати и думала только о том, как мне следует думать, пока солнце не осветило потолок.