Павел Данилов - Срединные силы. Черное пламя Страница 36

Сзади колотил чудовище Хедрик – звук стоял, как в каменоломне. Среди рыка, криков и стука послышалось хлопанье крыльев. Чудовище выпустило Романа и с воем схватилось за вторую дымящуюся глазницу. Тварь заметалась по дому, маша лапами как ветряная мельница. Монстр сбил один из трех горящих светильников и завыл с такой дикой яростью, что у друзей побежали мурашки размером с горошину. Хедрик подпрыгнул, схватил два глиняных сосуда с маслом и бросил в чудовище. Затем снял горящий светильник и так, чтобы не затушить фитиля, кинул в монстра.

Масло занялось хорошо, но еще быстрее загорелось само чудовище. Оно зашипело, упало на пол, пламя взметнулось до потолка, словно горели бочки с керосином. Запахло кислятиной и дымом, друзья кашляли и молотили в дверь, что-то хрипло каркал Чет. Тварь каталась по полу, грозя в любую секунду поджечь людей. Наконец, монстр издал жалобный тихий стон и затих – дверь тут же сама собой отворилась.

Первым выбежал Роман, за ним, подхватив сапоги, выскочил Хедрик. А через миг, с дымящимися перьями, в лужу спикировал ворон. Факелов поспешно вытащил остудившегося товарища на крыльцо.

– Вот это хренотень, – просипел Роман, глядя на обгоревшую тушку посреди домика.

Хедрик отплевывался и с тревогой озирался по сторонам.

– Как бы и вправду какие-нибудь охотники не вернулись, – наконец произнес он.

– Кони целы, значит, скорее всего, мы здесь одни, – шепнул ворон.

– Поехали отсюда, – сказал Роман.

Дождь кончился, вода быстро уходила в недра. Кони, беспокойно прядавшие ушами, подняли морды и тихо заржали. Деревенька таяла вместе с легким туманом. Через несколько минут на месте запруженного поселения дружелюбных алыйцев стояла убогая хижина, посреди которой валялась зажаренная тушка ее хозяина.

– Невероятно мощная магия, – удивился Хедрик, подбирая закопченные ножи. – Словно десяток чародеев постарались.

– Даже не слышал о таких тварях, – сказал ворон.

– Спасибо тебе, Чет, – произнес Роман, сажая птицу позади себя, – без тебя меня б сожрали.

Ворон довольно каркнул, прижался к коню и безмятежно уснул.

– Отойдем подальше – устроим привал, – сказал Хедрик, с трудом залезая на коня. – Что с рукой?

– Болит, но вроде целая. И кольчуга от когтей помогла.

– А меня словно толпа поколотила, – поморщился воин и тронул коня.

– Я уже к смерти приготовился, – признался Роман.

– Да-а, жуткая тварь. Одно дело навести морок, мираж, а тут… все было таким реальным: дождь, дома. От наваждения и погибла – вряд ли масло было настоящим.

– Только с едой, видимо, проблемы у нее были, – заметил Роман. – И с «погреться».

Хедрик хохотнул.

– Представил, что я согласился ублажить это ведро, – начал он, – наверняка, во время экстаза она перекусила бы мне глотку. Вот так счастливая смерть.

– И родилась бы куча каменных Хедриков.

Воин хмыкнул и сказал:

– А ведь даже наш ворон ничего неладного не заметил.

– Отсутствие скотины и огородов было подозрительным.

– Дождь и слава алыйцев меня усыпили, – признался Хедрик.

– На то и рассчитывалось, – вздохнул Факелов.

Когда кони сами перешли на шаг, завидев в стороне зеленеющий луг с высокими кустами, друзья решили устроить привал. Хедрик спрыгнул с коня и, положив на лук стрелу, пошел проверять место стоянки. Роман остался ждать, держа скакунов за поводья. Не прошло и полминуты, как раздался щелчок тетивы. Факелов, выхватив кинжал, бросился за воином, но тут же раздался его довольный голос:

– На обед у нас птичка!

От таких слов проснулся Чет и что-то забормотал о притеснении пернатых. Роман зашел за кусты и увидел Хедрика, державшего в руках мертвую утку.

– Кряква, – сказал он. – Даже не ожидал здесь ее встретить. Видимо, обстоятельства заставили.

И воин показал на круглое гнездо из тонких веток, в котором лежало шесть белых яиц. Невдалеке тек бурный ручеек, впадавший в небольшой затон. Вокруг него и образовалась пышная лужайка.

– Здорово, – сказал Роман. – Наконец-то поедим свежего.

Хедрик бросил утку, взял яйцо и, продырявив в нем дырочку, с наслаждением выпил.

– Не хочешь?

Факелов поморщился.

– Сырыми?

– Вот чудной, – улыбнулся воин, выпивая второе яйцо.

– Я их в золе запеку.

Хедрик с сожалением посмотрел на гнездо и произнес:

– Хорошо. Ты коней-то стреножь, а то они хоть и любят нас, а убежать все равно могут.

Роман быстро обернулся, мысленно отчитывая себя за глупость. Но кони мирно объедали кусты и явно никуда не спешили. Факелов быстро связал коням задние ноги так, чтобы они могли передвигаться только маленькими шажками. Расседлал их и, взяв полкраюхи ржаного хлеба, Роман вернулся к Хедрику.

– Нечасто тут ходят, – сказал воин, разрубая куст на отдельные ветки. – Лужок сама девственность.

– Деревня – хорошая защита, – мрачно заметил Роман.

– Была. Кого-то мы точно спасли от жуткой смерти.

– Ты и так благородный насквозь, – с иронией сказал Роман. – А мне с Четом, надеюсь, зачтется.

Воин хмыкнул и махнул на друга рукой.

Через полчаса, когда на весело полыхавшем костерке румянилась тушка кряквы, Хедрик задумчиво произнес:

– Нет гармонии у человека с природой. Вот мы: пришли, убили утку, порубили и сожгли кусты. А взамен – ничего.

Роман пожал плечами.

– Утку могла сожрать лиса, а кусты сгореть от молнии. Хотя в моем мире природа – это вообще что-то отдельное от человека. Даже выражение такое есть: «поехать на природу».

– Ну, станешь богом – исправишь, – брякнул воин, у которого философский настрой пропал так же незаметно, как и появился.

Факелов нахмурил лоб, затем покачал головой и ответил:

– Это невозможно. Да и зачем?

– Ты прав – сами разберутся.

Роман скривил губы и начал копать ножом под золой ямку. Затем аккуратно, обжигаясь от близкого огня, положил туда четыре оставшихся яйца и засыпал углями. Хедрик тыкнул ножом крякву – на ней появилась кровавая полоска.

– Еще долго, – констатировал он.

Прилетел Чет и доложил:

– Далеко вокруг – никого.

Затем, увидев в сторонке потроха, с жадностью начал трапезу.

– Вот у кого полное единение и с человеком и с природой, – указав на ворона головой, сказал Роман.

– Что-то я ему не завидую.

– Пока он не осуществит свою мечту – да. Но ты представь, что сможешь в любой момент превращаться в птицу. Дороги и мосты станут тебе не нужны.