Роман Димитров - Моя хранимая Химари Страница 36

Не было смысла что либо говорить, спрашивать или отвечать. Она прекрасно поняла, что я прочёл её желание, а я и не скрывал своё. Приняв мой взгляд как согласие, уже не контролируя свои действия, Химари рывком притягивает меня к себе, и вот уже через мгновение мы исступлённо целуемся. Замечаю за собой, что у меня уже с минуту перехватило дыхание, а Химари наоборот дишит часто и неравномерно - её дыхание служит достойным дополнением к разгорячённым прикасаниям ладоней. Детали смазываются и смываются из восприятия общим порывом страсти.

Наконец немного прихожу в себя из-за раздражения в носу - снова аллергия. Химари, с непроизвольно выпущенными кошачьими ушками, как ни странно, добавляющими ситуации пикантности, уже сидит сверху на мне (когда только успела?) и скорее звериными, чем человеческими движениями снимает с меня пижаму, выдирая пуговицы с мясом. Халат, он же кимоно, с неё самой давно сполз и был отброшен за ненадобностью, и белья под ним мечница не носила. Нужно помочь ускорить процесс разоблачения, а то мы так никогда не приступим, чёрт его побери! Неловко помогая снимать пижаму одной рукой, второй прижимаю к себе послушное тело девушки, зарываясь лицом между двух волнующе манящих, весьма объёмных каплевидных форм. Заметив ещё после сегодняшнего боя, сейчас достоверно утверждаю: третий, даже скорее переходящий в четвёртый размер на таком стройном и слегка поджаром теле - убойнейшая комбинация. Тем временем, Химари наконец сняла с меня верх пижамы, оставив лишь расстёгнутые спереди штаны и обхватила мою голову руками.

Ну всё, я больше не могу ждать. Рывком переворачиваю девушку на спину, развожу сомкнутые ноги - несмотря на вовсе не показную страстность, Химари всё равно самую малость волнуется. Я отмечаю это краем сознания, а тело, кажется, в это время живёт собственной жизнью.

Мой быстрый, наполненный естественным вожделением рывок и жалостливый вскрик девушки, в котором смешались наслаждение, немного боли и непомерное по своей силе желание заставить меня продолжить начатое, чему я и не думал противиться. Экзотичная нечеловеческая, скорее в прямом смысле животная страсть и одновременно с тем неопытность лишь всё сильнее распаляют, а явственная склонность мечницы ко всё большему возбуждению от каждого небольшого над ней насилия - прямо таки заставляют меня перейти к жёсткому в своей грубости обращению с её нежным телом, от чего Химари лишь начала не переставая сладострастно стонать при каждом моём движении.

Не знаю, сколько времени мы с ней катались по кровати, ненадолго прерываясь ради ласк и поцелуев, но итог был неизбежен - абсолютная гармония экстатических ощущений в единении противоположностей на пике наслаждения. Затем через время ещё итог, и ещё один за ним…

В какой-то момент я понял, что держу в руках мерно посапывающую девушку с чрезвычайно удовлетворённым выражением лица - не ручаюсь за точное количество, но готов держать пари, что она финишировала большее число раз, чем я. Сам я лишь ощущаю лёгкую усталость, и готовность к продолжению. Однако взглянув на это ангельское лицо, невероятным усилием воли давлю закрадывающуюся мысль разбудить Химари и снова заняться делом. В конце концов, нам обоим нужно немного отдыха и времени для заживания ран после сегодняшнего. Моё заживание ран, по правде, будет связано не столько с ушибами в бою с Сидзукой, сколько с заживлением покусанных в нескольких местах плечах и расцарапанной ноготками спины - не стоящие упоминания издержки столь приятного времяпрепровождения. Сбрасывая слегка накатившее ленивое настроение, встаю и иду в душ - обмыться и прополоскать горло, и лишь только затем спать. Химари вовсю предаётся сновидениям, свернулась калачиком на боку. Однако стоило мне лечь на кровать, неизвестно как ощутившая меня во сне, она прижимается ко мне сбоку и кладёт одну ногу поверх моего живота. Не отказываю себе в удовольствии легонько провести пальцем по стройной ножке, однако умаявшаяся девушка почти никак не реагирует, лишь прижимается слегка сильнее. Ну что ж, пора спать.

Алгоритм процедур восстановления ментального тела взят из памяти. Будет продолжена сортировка случайных воспоминаний на момент идеального состояния ментального тела. Внимание, возможны хаотично возникающие сновидения.

…

Выход из режима выполнения процедур восстановления ментального тела по выставленному таймеру. Сортировка воспоминаний на момент идеального состояния ментального тела приостановлена. Оценочное сравнение выполнено на 73%.

В этот раз воспоминания мне "снились" немного грустные, от понимания того факта, что их уже никогда вновь не пережить наяву. Лизандра… Ты была смыслом моей жизни, который я не смог заново найти после твоего ухода. Время лечит душевные раны, и мне казалось, я уже пережил и свыкся с твоей потерей. Однако расшевеленные основой грёзы прошлого, с небрежностью опытного хирурга, рассекли и сшили под утро обратно моё сердце, оставив еле заметную ноющую боль.

Сон был прерывистым и показал мне мои эпизоды из жизни после возращения из памятного полугодового похода в ничейные земли. Столица, празднества, насквозь фальшивые поздравления знати из прочих каст. Балы, приёмы и прочие скучные мероприятия. Всей сущностью я рвался в подготовительные лагеря Семьи, чтобы проконтролировать набор и обучение рекрутов. Мне казалось, да и до сих пор кажется, что это было бы гораздо полезнее для Семьи, чем безвылазное нахождение на всяких столичных сборах.

Вот кому хорошо жилось, так это вращающемуся в высоких кругах, как рыба в воде, Генриху. Родиться бы ему в другой касте, был бы замечательный управляющий или крупный делец. Единственная, кто меня полностью понимал и поддерживал, была Лиза. Виделись мы с ней на всех мероприятиях, где присутствовал Генрих - то есть реже чем хотелось бы нам самим, но всё равно довольно часто. Я дорожил каждым мгновением наших встреч, как днём, среди пёстрой толпы безвкусно выряженных дворян, так и ночью, в укромных уголках столицы, в её номерах постоялых дворов и покоев усадеб для приглашенных гостей. Нам в эти моменты казалось, что весь мир может подождать, пока мы предаёмся удовольствию от взаимного и столь приятного общества друг друга.

Однако рано или поздно должно было произойти то, что произошло. На одном из приёмов, дворянин знатного рода из касты промышленников, прервав на самом интересном месте нашу с Лизандрой встречу, во всеуслышание объявил… о моей помолвке с одной из его дочерей, подкрепляя это смелое заявление тем, что Глава моей Семьи якобы в прошлом сказал, что будет не против иметь в своей Семье новую кровь. Я даже присутствовал на тогдашнем разговоре отца и этого беспринципного ободранного павлина - ни единого слова о том, непротив чьей же именно крови был Глава, сказано не было. Ну разумеется, породниться с такими известными победителями по жизни, как фон Финстерхоффы, было мечтой глав почти любого мелкого знатного рода, и я полностью понимал задумку дворянина. Понимал, но совершенно, абсолютно не принимал и был возмущён подобной наглостью до глубины души.