Наталья Авербух - Последний из Рода Страница 37

И что мне делать дальше?

— Ну, я пошла, — куда-то в пространство бодро заявила я и зашагала в сторону той самой тропинки, по которой только что пришла. Эта дорога ничем не хуже других.

— Постой! — вырвалась от матери Нера. — Погоди! Тетя Нара, не уходи!

— Прости, Дитя, я должна.

— Почему?

На этот вопрос я ответа не знала.

— Надо.

Мать девочки куда-то скрылась, словно не хотела мешать прощанию. Вздор! Что я им? Чужой человек, завтра уже забудут…

— Прощай, ребенок.

— Погоди, тетя Нара!

— Ну, что еще?

— Возьми меня с собой!

У меня опустились руки.

— Дитя, зачем тебе?

— Я хочу уйти с вами! Огненный дядя сказал, что я буду Воином и сражаться рядом с ним!

— А он, случайно, не говорил, что тебе надо сначала вырасти? — говорю наугад, но понимаю, что права. И дело не только в ответном унынии девочки, но и в том, что Огненная Душа не заберет к себе такого маленького ребенка, если будет возможность подождать. У Огня тоже есть принципы.

— Ну, пожа-а-а-а-алуйста!

— Дитя, спасибо тебе за доброту и помощь, но ты останешься здесь. Будешь прилежно расти, слушаться маму и папу, заботиться о братике. Разве ему не нужна твоя защита?

Девочка морщится. Она еще ребенок, она не очень-то любит маленького братика. Смешная.

— У каждого из нас есть свой долг. Когда придет время, ты исполнишь свой, но не раньше.

Сажусь на корточки, обнимаю девочку. Странно, я больше на нее не сержусь. А раньше сердилась. Не за то, что пропала, не за то, что попала к разбойнику, не за то, что ради нее был ранен один человек и ушел в Огнь другой. А потому, что она, Огненная Душа, будущий Воин, была ему ближе, чем я. Я — другая, мы никогда не сможем друг друга понять. То существо, в которое превратился Тиан, отметило ребенка своим знаком. Я бы не согласилась на это ни за что на свете. Но что-то во мне бушевало от ярости, что своей для Тиана оказалась какая-то чужая девчонка — не я. Теперь ярость ушла.

— Прощай, Дитя. Будь счастлива, Нера Воин. Будь счастлива и достойна своего имени. Прощай.

Я уже почти дошла до тропинки, как в спину меня ударил женский крик.

— Госпожа, подождите! Подождите, госпожа!

Мать Неры. Если она тоже попросит взять ее с собой, я сойду с ума. Я медленно повернулась. Женщина протягивала мне что-то, завернутое в тряпицу. Я взяла и чуть не выронила из рук. Теплое.

— Сестра хлеба испекла, — улыбнулась мне женщина. — Вчера еще, но мы в печи держали. Вы уж не побрезгуйте.

Я сглотнула. Рано я разочаровалась в людях.

— Принимаю твой дар с почтением и благодарностью аи'ра[12]. — Я отвесила неуклюжий поклон, бережно взяла хлеб, убрала его в сумку — сейчас есть не хотелось совершенно, слишком многое случилось — и ушла. Больше меня никто не окликал.

Тиан

Всю дорогу до хижины я думал о том, что буду делать дальше. В деревню, и, правда, возвращаться не стоило. После того представления, что я устроил, меня не сожгут — утопят в ближайшей луже. А убивать… Убивать ради собственного выживания я не смогу. Это было бы недостойным: обнажить оружие против необученных крестьян.

Сабля валялась там, где я ее оставил. Огонь пожрал хижину и перекинулся на деревья. Но тут я был бессилен. Я только надеялся, что крестьяне догадаются вернуться сюда и уничтожить пожар.

Черный ворон укоризненно каркнул, когда я поднял Оружие. Дескать: «Тоже мне, Воин! Оружие бросил!» Я осторожно провел пальцем по резным перьям его распахнутых крыльев, извиняясь, обещая…

Сабля тут не при чем. Не Оружие виновно в том, кто я. Никто не виновен… Пусть я не менестрель, но даже я знаю, что нельзя стать Магом, Воином, Бардом, Убийцей… Нельзя стать — можно только родиться. Не мы выбираем путь — путь выбирает нас.

Что делать теперь, я не знал… Искать Нару? Но где и как? Да и захочет ли она меня видеть? Нет, не думаю. Это была ненависть в ее глазах — я уверен. Лис незаслуженно обвинил ее, но в одном он был прав: наши с ней дороги разошлись. Она больше не в безопасности рядом со мной. У нее есть гитара, есть немного денег — все будет хорошо, она справится. Моя менестрелька много сильней, чем мне вначале казалось. Я не нужен ей больше.

Да и опасно теперь быть со мной рядом. Я изменился. Я сам себя с трудом признал в этом… отродье феек, что показало зеркало. Любой примет меня за Старшего или мага. О том, чтобы догнать обоз и отправиться с ним дальше, не стоит и думать.

Ладно… Пойду через лес, доберусь до тракта, найду какую-нибудь корчму, сниму комнату, а дальше посмотрим.

«Живи», — сказала Огненная Княгиня. Я услышал. Но я не сумею последовать ее совету. Моя жизнь всегда была лишена неожиданностей. Я планировал ее на годы вперед, всегда знал, где буду завтра. Мое спокойное, безмятежное существование было прервано. Я даже не могу быть уверен в том, что у меня будет «завтра», о каких планах тут можно говорить?

Может быть, стоило остаться в лесу, найти заброшенную хижину, спрятаться от мира. Я прожил бы долго, думаю, ведь не было бы соблазна призвать Огнь. Но разве это была бы жизнь? Может быть, неделю назад я согласился бы на подобное существование, но не теперь.

Может быть, я все же достоин. Может и не напрасно Оружие выбрало меня. Не уверен, что не боюсь смерти, но я не стану и бежать от нее.

Я все еще помню, какого это, быть ею… Я все еще помню ее — Тьму и Огнь. Я все еще…

Это было неудобно: носить длинные волосы. Я даже остановился у холодного лесного ключа и попытался обкорнать себя. Но едва мягкие багряные пряди упали на землю, я почувствовал странную щекотку и обнаружил, что волосы вновь отросли до лопаток. Что бы ни изменило меня, оно не собиралось позволять мне испортить свою работу. Я вздохнул и полез в сумку в поисках чего-нибудь, чем можно было бы перевязать хвост или косу.

Первым, на что я наткнулся, был туго набитый кошелек. Я вытащил его и ослабил завязки: внутри было золото. Золото и камни. Сам кошелек был незнакомым, вышитым бисером. Такой мог бы принадлежать богатому купцу, магу или… Или Князю.

Я невесело рассмеялся. Кажется, Лис решил, что я слишком много времени уделяю добыче пропитания, и решил оградить меня от недостойных Воина забот. Только вот не привык я. Что мне делать со всем этим? Куда девать это проклятое, фейкино золото?

Вытряхнув на землю все из сумки, я занялся инспектированием. Оказалось, исчезло все, кроме фляги, отцовского дневника и сборника песен. Исчезла смена одежды: вместо нее я обнаружил туго скатанный черный плащ с алым шелковым подбоем: вещь невообразимо дорогая и слишком претенциозная по меркам бывшего стражника. Я даже представить не могу, что надену такое… Но и та одежда, что сейчас на мне — не хуже. И не лучше. Я чувствую себя в ней, словно воришка, напяливший украденный кафтан. Только вот выбора у меня нет — либо голым идти, либо так.