Софья Ролдугина - Тонкий мир Страница 38

Максимилиан торопился. Крылья брызнули в стороны черным туманом. На крыльце изумленно и восхищенно выкрикнула что-то Лиссэ. Секунда — и тело стало вдруг невесомым, а в спину ударил поток воздуха, пробирающий до костей.

Я шевельнула пальцами, стягивая нити в простой щит. И для сражения пригодится, и дышать легче. А что касается атакующих плетений… Положусь на возраст. «Любовь» будет защищать тех, кто ей дорог. А Дэриэлл для меня… нет, не все. Но очень значительная часть этого глупого мира.

Стеклянно застывший лес внизу потерял четкость и смазался пятном. Кажется, Максимилиан уже добрался до той самой рощи, где должен был находиться целитель, и теперь кружил над самыми верхушками деревьев на немыслимой скорости, вглядываясь в темноту внизу.

Только бы все было в порядке… Только бы ложная тревога… Пусть Дэйр вернется домой и посмеется над нашей паникой…

«Что-то вижу», — разбил мои надежды князь.

«Дэриэлл?»

«Пока нет. Просто нежить в овраге подозрительно суетится. Я уже видел внизу тварей, но не такой организованной кучей».

Плохо, очень плохо. Лареги собираются стаями очень редко, хотя все же чаще, чем одиночки-т`лары. Скорее всего, внизу «мамаша» и выводок.

О, боги… Ксиль не видит Дэйра… но видит много нежити… это же не значит, что Дэриэлла уже…

— Не паникуй, — Максимилиан, ломая крыльями мерзлые прутья, ссадил меня на толстенную дубовую ветку. — Будь рядом, в бой не суйся, кричи, если что. Даже мысленно — я услышу. Поняла?

— Поняла, — шепнула я помертвевшими губами. Внизу была непроглядная темень. Спускаться, даже ради сражения, стало вдруг до истерики страшно. — Я отсюда помогу. Посвечу.

Последние слова прозвучали уже в пустоту.

Пальцы свободной, левой руки, которой я не держалась за ствол, сами сложились для щелчка. Секунда — и вниз слетела пылающая лампа. Такие стабильные штучки стали получаться у меня совсем недавно… И Света в них было больше, чем простого света.

Чистая стихия.

Сияние озарило покатые склоны оврага, над которым нависал дуб, дно с промерзшим ручьем, кучу прелых листьев — запруду…

Четыре неуклюжие тени метнулись к одной, невозможно изящной. Что-то взревело, что-то завизжало, расхохотался Северный князь… Я зажмурилась, инстинктивно переходя на другой уровень зрения. А там…

— Дэриэлл!

Все просьбы Максимилиана вылетели у меня из головы, как билеты после экзамена.

Это была не куча листьев. Рыхлая земля, а под ней…

Твари, твари, твари!

Ненависть переплавилась в силу и шипучей кислотой плеснула в ближайшего ларегу. Он даже взвыть не успел — просто растворился в сгустке тьмы, как сахар в кипятке.

Но мне было уже все равно.

Я подбежала к еще податливой, не успевшей смерзнуться в цемент земле и принялась отковыривать комья — руками, ломая ногти, потом — магией. Нити послушно вгрызались в почву, снимая целые слои…

— Найта…

— Не мешай, — огрызнулась я. — Он там, чувствуешь? Там.

Максимилиан — понятливый! — отошел в сторону. Интересно, сколько этих монстров всего было? Пять, шесть, десять? Та четверка, кинувшаяся в атаку первой — явно не предел.

Впрочем, князь, сытый и готовый к сражению, может разделать на гуляш и дюжину ларег. Это вам не т'лар с его сильнодействующим ядом. У лареги отрава гораздо менее концентрированная, регены справятся. А физически шакаи-ар намного превосходит любую нежить. Да и «жить» тоже. Такого могут числом задавить, но на это понадобятся сотни врагов. Вроде тех змей с поляны в Срединном лесу.

За очередным, уже довольно глубоким слоем земли, аккуратно срезанным нитями, белым золотом сверкнула в искусственном свете прядь волос — спутанных, грязных, но все равно похожих на драгоценность.

— Отойди, — осторожно отстранил меня Максимилиан. — Я его вытащу. Надорвешься.

Я обессилено упала на землю. Колени мелко тряслись. Отстраненно я наблюдала за тем, как Максимилиан спускается в «могилу» и через минуту появляется на поверхности уже с ношей на руках. Мои пальцы дернули за нити — легко, нетребовательно. Земля и листья на небольшом пятачке согрелись и высохли до хруста.

Тот же фокус, что и с чашкой, только масштабы другие… Иногда все дело в количестве приложенной энергии, а основы бесконечно повторяют друг друга…

Бездна, о чем думаю…

— Он жив. Но дыхание очень слабое, — констатировал Максимилиан, отводя спутанные волосы с застывшего лица. — Кажется, на животе рваная рана…

— Личинки, — мрачно пояснила я. — Принцип тот же, что у еловых мертвецов. Подселяют потомство… Там должно быть пока три или четыре небольшие сферы… Ты можешь удалить их сейчас? Чем быстрее, тем лучше, а у меня руки трясутся…

— Без проблем. Только лучше отвернись.

Я так и сделала. Еще и уши заткнула, чтобы не слышать хлюпающего звука. Рана, скорее всего, была поверхностная и неопасная — зачем этим хищникам мертвое тело? Но наблюдать, как из живота друга извлекают «желуди» — выше моих сил.

Скверная из меня ученица целителя вышла.

— Готово. Можешь оборачиваться. Кстати, их было шесть. Мерзость какая…

— Где они?

— Справа. Осторожнее…

Будущие личинки исчезли в веселом костерке. Да, я не Феникс, но тоже кое-что могу.

Максимилиан склонился низко-низко над раной, словно принюхиваясь.

— Там не только отрава нежити. Еще какое-то вещество… — надо же, действительно запах искал. — Просто так не различить… Ты ему не расскажешь?

— О чем? — вскинулась я.

— Об этом, — серьезно ответил шакаи-ар и быстро наклонился.

Я зажмурилась. Конечно же, Максимилиану нужна кровь, чтобы определить, что с Дэриэллом. Пусть даже перемешанная с грязью.

— Снотворное, — сдержанно удивился князь, облизываясь. Глаза у него были подозрительно довольные. — Найта, слушай, твоего аллийца сначала усыпили, а потом сдали этим тварям. То-то я удивлялся, что целитель не сумел справиться с каким-то десятком неживых уродов… Ты сможешь приготовить противоядие?

— Дома вроде бы были уже готовые… — губы у меня совсем уже не слушались, будто онемели. Это мороз или нервы сдают? — Но я попробую…

Боги, только бы успеть… А вдруг пойдет необратимая реакция? Так бывает иногда, когда яда слишком много…

— Спокойно, без паники, — князь засучил рукав рубашки. — Попробуем старым добрым способом…

— Каким? — кажется, я уже догадывалась.

— Шакарская кровь — лучший антияд, — ухмыльнулся князь.

Мне вдруг стало смешно. Лампа, откликаясь на мои эмоции, мигнула и погасла.

Может, оно и к лучшему.