Софья Ролдугина - Тонкий мир Страница 39

Мне вдруг стало смешно. Лампа, откликаясь на мои эмоции, мигнула и погасла.

Может, оно и к лучшему.

Пока я возилась с новой, Максимилиан, похоже, успел претворить свой план в жизнь и теперь сидел неподвижно, возложив окровавленную ладонь целителю на лоб. «Контролирует регены, — догадалась я. — Значит, все же напоил своей кровью…» И подумала, что уж этого Дэриэлл ему точно не простит. Да и мне тоже…

Пить кровь «мерзкого шакаи-ар» — фи. Какая гадость.

Прошло довольно много времени — мне казалось, что несколько часов, хотя луна сдвинулась в небе совсем чуть-чуть. Иногда вокруг начинали хрустеть ветки, я испуганно вскидывалась, разбрасывая нити заклинаний, но каждый раз выяснялось, что треск — от мороза или ветра. На несколько километров вокруг не было ни единой твари — живой или мертвой. Только мы трое.

И когда тишина и напряжение стали уже нестерпимыми, Дэйр вдруг прерывисто вздохнул и открыл глаза.

— Что… происходит? — хрипло прошептал он, не делая попыток пошевелиться — то ли от слабости, то ли потому, что заметил меня и сразу успокоился.

— Возвращаю тебе долг, — улыбнулся князь.

«С ним все в порядке, — с необычайной ясностью осознала я. — Он жив. Жив, жив…»

И расхохоталась истерически, не обращая внимания на два напряженных взгляда.

Жуткий денек.

Глава 8. Взаимодействие противоположностей

Максимилиан с усмешкой посматривал на Дэриэлла.

Дэриэлл сверлил угрюмым взглядом Ксиля.

Гм… Мне кажется, или в воздухе скопилось электричество?

— Дэйри… Ты в порядке? — как можно деликатнее отодвинула я в сторону князя.

Дэриэлл глубоко вздохнул. Ресницы слабо дрогнули, а лицо приняло глуповато-отстраненное выражение — смешное у всех, но не у целителей. А я, с детства наблюдающая за тем, как работает редкий и ценный дар, и вовсе испытывала благоговейный трепет, когда Дэйр вот так вот замирал, погружаясь в бесконечно сложное, непостижимое для обычного человека или аллийца волшебство.

Чудо.

Дар исцеления…

— Диагностику проводишь? — беспардонно поинтересовался Максимилиан, а потом вдруг склонился почти к самому лицу Дэйра, упираясь рукой в землю, и чиркнул когтем ему по щеке. Я дернулась было, чтобы отчитать Ксиля, однако тонкая красная ниточка царапины затянулась едва ли не быстрее, чем появилась. Целитель удивленно сморгнул, теряя концентрацию, и нахмурился. — Не советую, дружок. В крови у тебя пока слишком много регенов. Они наверняка вступят в конфликт с твоим даром, и эффект может быть…

Внезапно Дэриэлл коротко вскрикнул и выгнулся дугой, слепо шаря руками по земле. Максимилиан цинично усмехнулся, но, бросив на меня взгляд, быстро прижал испачканную собственной кровью ладонь к ране на животе целителя. Тот дернулся еще раз, другой — и затих, тяжело и хрипло дыша.

— Словом, эффект тебе не понравится. Думаю, ты и сам уже понял, что к чему.

— Любопытное… взаимодействие… — побелевшие губы Дэриэлла растянулись в жутковатой улыбке. А мне как-то сразу вспомнилось, что аллийцы — очень злопамятные. В отличие от большинства человеческих культур, аллийская не просто не порицала месть — о, нет. В Пределах месть была возведена в ранг искусства. — А раньше было сказать… нельзя?

— Не успел, — коротко ответил князь таким тоном, что стало ясно — он затянул с объяснением специально.

Вот гад. Я очень-очень четко представила себе, как роняю Ксилю на голову что-нибудь тяжелое. Телепат, чтоб его…

Ксиль поежился и продолжил уже примирительным тоном:

— Кто же знал, что ты сразу потянешься к своему дару? Хотя, конечно, мне следовало предупредить тебя заранее… В общем, прости.

— Ничего страшного, не стоит извинений, — ответил Дэриэлл скептически. В искренность извинений князя он определенно не верил. — Разумеется, это была чистая случайность.

— Конечно. Полежи немного спокойно, ладно? — доброжелательно улыбнулся Ксиль, не реагируя на подколки, как будто и впрямь задался целью наладить с целителем нормальные отношения. Меня такой почти мгновенный — после одного-единственного замечания! — разворот на сто восемьдесят градусов несколько удивил. Честно говоря, я думала, что первым попытается установить контакты именно Дэриэлл, который сейчас, напротив, буквально излучал недоброжелательность. — Регены скоро распадутся, в аллийской крови это происходит быстро. Постараюсь пока хотя бы на минимальном уровне затянуть рану. Болит?

— Болит, я ведь не могу использовать пока свой дар для анестезии. Впрочем, ничего страшного, потерплю, и не такое бывало. Можете не утруждать себя помощью, князь, — Дэриэлл расслабился и закрыл глаза.

— А я не утруждаюсь, — дружелюбным, почти до сладкого, тоном, заверил его Максимилиан и занялся раной. Я не стала вмешиваться — пока лучше было занять позицию наблюдателя.

Да и вообще, в наблюдении, гм, были свои… плюсы.

Сейчас, когда Максимилиан склонился так близко к Дэриэллу, стала очевидной огромная разница между ними. Нет, даже не во внешности, хотя более отличающиеся типажи сложно придумать. Практически противоположности: черное-белое, теплое-холодное… Но не это главное. Разница была чем-то глубинном, необъяснимом… неотделимым от жизни, как дыхание.

Я улыбнулась последней мысли.

А ведь и правда — дыхание у них разное. У Дэриэлла грудь мерно вздымается, у губ — облачка пара, стынущие в морозном воздухе. А Максимилиан словно и не дышит вовсе. У него даже снег на ресницах не тает — температура тела после сворачивания боевой трансформации опустилась.

Позабытая мною «лампа» истощилась и погасла.

— Лучше не надо, — остановил меня князь, прежде чем я успела зажечь еще одну. — Перетерпи две-три минуты, и глаза у тебя сами привыкнут. На самом деле здесь довольно светло — через четыре дня полнолуние.

— Пусть зажигает, — резко возразил Дэриэлл. — У людей зрение слабее. Или тебе приятней, когда Нэй рядом с тобой чувствует себя уязвимой?

— Все в порядке, Дэйр, — я задумчиво осмотрела медленно выступающие из непроглядного, казалось бы, мрака серебряные от инея склоны оврага, графически четкий силуэт кряжистого дуба… На мерзлой земле были живописно разбросаны останки ларег. Ксиль, похоже, неплохо повеселился. — Так действительно удобнее. Я теперь вижу не только световой круг, но и пространство за ним. И чувствую себя поспокойнее.

Целитель только губы поджал. Обиделся, что я сторону Ксиля приняла? Плохо…

Несколько минут прошло в молчании. Максимилиан то и дело порывался что-то сказать, но смотрел на Дэйра, потом на меня — и молчал. Я начала зябнуть: заклинание уже почти развеялось, и сидеть на земле стало довольно холодно. Бедняга Дэриэлл, он-то, наверное, вообще уже в ледышку смерзся — лежит прямо так, мы с Ксилем даже подстелить ему ничего не догадались. Дэйр, конечно, аллиец, он не простудится, но как-то глупо получилось. Я как ученица целителя о таких мелочах забывать не должна, а поди ж ты, даже и мысли не появилось о подстилке…