Мадина Ризванова - Во Власти Тьмы Страница 38

Светлый принц очень остро осязал все те недовольство и раздражения, что источал темный, но ему почему-то стало все равно. Впервые он отнесся к тому равнодушно. Казалось, для него эти его эмоции стали чем-то естественным, без чего он уже не обходится.

- Слушай, Фаван. - весело заговорил он. - Можно вопрос?

- Нет, - честно отозвался тот, притом, и не оглянувшись.

- Спасибо... Ты когда-нибудь обращался полностью?

Фаван заметно сбавил шаг. Его мысли остановили свой сумасшедший ход, оставляя его наедине с резким для него вопросом. Несомненно, он обращался, но было то всего раз где-то несколько десяток лет назад. Помнится, тогда он и, не осознавая, что делает, разнес пол дворца и перебил большую часть прислуг и несколько важных для государства лиц. И все это из-за оплошности одного из подчиненных, которому выпала неудача опрокинуть на него горячий чай. Из-за такого пустяка он потерял самообладание, и усмирить его смог только отец, заковав его в цепи в глубинах темниц.

В буйстве размышлений Фаван и не заметил, как остановился. Сэм стоял напротив него и ожидал его ответа, хоть и успел прочесть все из его мыслей. Темный поднял на него слегка затуманенный взгляд и нахмурился, ставя преграду перед своим разумом. Сэм, поняв, что в мысли его проникнуть больше не получится, полюбопытствовал:

- И... часто вы можете обращаться?

- Нет, - ответил ему Фаван. - Темные не могут обращаться так часто, как хотелось бы. Особенно полностью. Промежуток между превращениями всегда равен двум дням. Не всем дается это право. Нужно быть абсолютно готовым, прежде чем сделать этот шаг, не то это обернется плачевно для всех... Пожалуй, легче просто не обращаться без повода.

Исходя из его слов, Сэм пришел к выводу, что сам Фаван к этому шагу не был готов и тогда и сейчас, но к счастью, делиться своим мнением не стал. Темный немного помолчал, глядя в омут голубых глаз светлого, к которому, что страшно признать, начинал привыкать. Его он незаметно даже для себя перестал считать своим врагом, но и другом его назвать было очень сложно. С каждым проведенным рядом с ним днем это становилось все ясней и воспринималось уже как должное. Как же он не хотел этого допускать.

Фаван помотал головой, отгоняя непрошеные мысли и, обойдя светлого стороной, двинулся вдоль по торговым переулкам. Оптимизм Сэма увеличился в несколько раз. Он осязал любую волну в настроении собеседника. Пусть отношение к нему не стало лучше, он все равно был ему рад. Грело душу одно лишь снисхождение. Ни злости со стороны Фавана к нему, светлому, а именно снисхождение. Боясь нарушить столь хрупкий, доныне не знакомый ему баланс, Сэм безмолвно последовал за ним.

Эта тишина темному показалась довольно странной, особенно в присутствии столь шумной личности. Не выдержав напора любопытства, Фаван оглянулся. Дико было видеть Сэма таким спокойным и молчаливым. Он открыл было рот, чтобы съязвить по тому поводу, как вдруг его поймала нежная, но довольно сильная женская рука, украшенная тяжелыми кольцами и браслетами.

- Позолоти ручку, милок, - с добродушной улыбкой пропела темноволосая цыганка. - Всю судьбу расскажу.

С кривой ухмылкой Фаван повернулся к ней всем телом. Ее слов всерьез он явно не воспринял. Взглянув на ее дорогие перстни, кольца серебреных браслетов, тройку золотых цепочек и большие сережки, можно было со смелостью сказать, что золотить ей ручку уже нет смысла. Но на сей повод Фаван благоразумно умолчал.

- Забавно, - хмыкнул он с прищуром. - Расскажешь о моей судьбе? Увидишь ее? Неужели? Интересное дело. Неужто твои серые очи на это способны?

- Не угадали, милейший, - невозмутимо отозвалась стройная девушка, ослепляя своей лучезарной улыбкой. - Я вижу будущее сердцем, а не глазами. Так, позолоти же ручку - познаешь судьбу наперед.

Темный измерил ее несколько недоверчивым взглядом, после чего оглянулся к безучастному к разговору светлому. Тот стоял в нескольких шагах от них и в ответ на его внимание неопределенно пожал плечами. С утомленным вздохом Фаван извлек из кармана пару золотых монет, при виде которых глаза цыганки переняли их идеальную форму. Тихо и беззаботно, стараясь не показывать своих эмоций, она спрятала монеты в поясную сумку.

- Дай мне свою левую ладонь.

Помешкав лишь долю самой малой минуты, Фаван все же сдался, и вполне уверенно подал ей свою руку, позволяя пристально разглядеть ладонь. Цыганка глубоко вздохнула и закрыла глаза, взявшись водить пальцем по линиям ее, словно касаясь каждой клеточки.

Молчание тянулось. Миловидная девушка накрыла его ладонь своей и опустила голову. В сердце темного вселилось легкое беспокойство, заставляя вновь посмотреть в сторону Сэма. Последний невольно скривился в попытке сдержать рвущийся на волю смех. Только теперь темный понял, как привык к его улыбкам. Без них мир становился до невыносимости скучным, обыденным и слишком неинтересным. Невольно поежившись от собственных мыслей, темный повернулся к цыганке. Та наконец открыла глаза.

- Долгий и сложный путь предстоит пройти темному эльфу, - тихим голосом произнесла она, заглянув в омут его черных глаз. - Много потерь, горести и боли. Но главной твоей утратой станет смерть светлой эльфийки. Той, что вторглась в твое сердце и завоевала твою любовь.

Лишь долю минуты Фаван смотрел на нее как на умалишенную, после чего раскатисто рассмеялся. Позабытый им Сэм был в смятении, не ведая, чему удивиться больше - искреннему смеху темного или же сбивающему с толку предсказанию. Так или иначе, он был ошарашен.

- Удачная шутка, - Фаван отнял свою руку, возвращая себе привычную серьезность.

Махнув на весь этот бред, Фаван шагнул прочь, оставляя цыганку и, Сэма в том числе, где-то позади. Но чуяло его неспокойное сердце, что все не могло кончиться так просто. Как не странно, он не прогадал.

- Ты думаешь, что я лгу, темный? Ну уж нет! - воскликнула девушка. - Это еще не все, что выпадет на твою долю. Не так скоро перед тобой предстанет выбор между близкими и тьмой. Видят Боги, темный, ты выберешь тьму!

Слишком громкий стук учащенно забившегося сердца мутнил его разум, оглушая слух. Взгляд более чем просто ошарашен. Мысли в отчаянном вихре закружили в голове. Дыхание перехватило так, словно ему пережали глотку. Такой на эти слова была реакция перепугавшегося Сэма. Его было сложно заставить во что-то поверить, но, зная Фавана, он был готов уверовать цыганке с первого раза.

Ненависть темного уже переливала за край самой огромной чаши. Мысль, что Тьма сможет найти к нему подход именно через его злобу к миру, была допустима. Она догадается. Воспользуется его слабостью.